Владимир Царицын - Осенний лист или зачем бомжу деньги?
В Юркиной конуре горел свет, он пробивался через дверные щели, освещая длинный и пыльный, заваленный всяким хламом коридор.
- Эй, Грибоед, встречай гостей! - крикнул Окрошка, вырвавшись вперед. - Спишь, что ли?
Окрошка распахнул скрипучую фанерную дверь и застыл на пороге, как вкопанный.
- Юрка?!!
- Что там? - спросил Сидоров, заглянув через Окрошкино плечо.
Поперек узкой не заправленной кровати лежал человек, вернее то, что раньше было человеком, бомжом Юркой Грибоедом. Худые Юркины ноги, обутые в старые солдатские ботинки, перетянутые телефонным проводом, чтобы не отвалилась подошва, покоились на полу и были вывернуты неестественно, острыми коленками внутрь, словно Юрка пытался что-то зажать между ними. На полу, у ног валялся пистолет системы ТТ.
Можно было бы решить, что Юрка мертвецки пьян, но в каморке душно пахло кровью и пороховыми газами. На стене над койкой на уровне головы сидящего на ней человека темнело бурое пятно, похожее на амебу. Кровь была и на ржавой спинке и, по-видимому, за койку ее натекло много, оттуда выползали темно-бурые, почти черные языки и смешивались с другой лужей, зеленоватой, кисло пахнущей.
Окрошка подковылял к трупу своего кореша и, примостившись рядом, стал толкать его, словно пытался разбудить.
- Юрка! А, Юрка! Ты чего? Кто это тебя? Юрка-а-а!
Окрошка поднял на Сидорова глаза, в них были слезы.
- За что его? Кому он помешал?
Сидоров пожал плечами и поднял с пола пистолет, понюхал дуло, повертел его в руках. ТТ, как ТТ, только старый - ствол и рукоятка потертые, в царапинах. На рукоятке узкая серебряная пластинка подарочного адреса. Гравировка затерта, не разобрать, что там было когда-то написано.
- А я видел этот пистолет, - сказал Альфред, встав рядом с
Сидоровым. - Не так давно.
- Да? Где и когда?
- В начале лета. Третьего июня. На дне рождения у Александра
Моисеевича.
- У какого Александра Моисеевича?
- У Шульмана. Это его пистолет. Он выпил лишнего, как всегда. Из ресторана пригласил нас с Катенькой к себе домой. Там еще добавил и в спальню ушел. Мы с Катенькой подумали, спать пошел, а он выходит и показывает нам пистолет. Говорит, купил по случаю. Вдруг, говорит, пригодится?
- А ты уверен, что это именно тот?
- Да вроде похож…, - Альфред взял тэтэшник, внимательно стал его разглядывать. - Да, точно он. Вот царапина на стволе. Возле мушки.
На том, что Шульман показывал, такая же была. А на пластинке заглавную букву 'Ш' разобрать можно. Катя еще посмеялась, посоветовала Александру Моисеевичу гравировку восстановить. Сказала, начальная буква твоей фамилии уже есть, осталось только продолжить, написать: 'Шульману А. М. за боевые заслуги перед Отечеством'. Или что-нибудь в этом роде…
- Шульман мертв, если верить Пархому, - задумчиво сказал Сидоров.
- Можно предположить, что Саша пришел к Пархому с этим тэтэшником.
Убить его Шульману не удалось, сам погиб, а орудие мести оказалось в руках Пархома или его отморозков. А если это так, то и Юрка Грибоед
- дело рук этого бандита.
- Кто такой Пархом? - спросил Окрошка с вызовом. - Бандит? Мне наплевать, что он бандит! Я уже двоих бандюков завалил. Я и Пархома этого завалю. Я его за Юрку…
- О Пархоме позже поговорим, - пообещал Сидоров. - А сейчас уходить надо.
- А Юрка? - Окрошка указал рукой на мертвого бомжа. - Его похоронить бы надо…
- Не с руки нам, Окрошка, похоронами заниматься. Друга твоего государство похоронит. Уходить нам надо. И в темпе. Вдруг Пархом ментам позвонил, что в подвале на улице Грибоедова труп? А пистолет оботри и брось, где лежал, - сказал Сидоров Альфреду. - Таскать с собой пистолет, зная, что из него убит человек, глупо. А если менты по нему на Шульмана выйдут…? Что ж, Саше уже все равно.
Когда Сидоров вслед за Альфредом вышли из Юркиной коморки,
Окрошка, задержавшись, якобы для того, чтобы проститься с другом, поднял с пола пистолет и сунул его за пояс под куртку.
- Как думаешь, зачем Пархом Юрку Грибоеда убил? - спросил Альфред у Сидорова на улице. - Что ему вообще от этого бомжа нужно было?
- Тебя искал, - уверенно ответил Сидоров. - Юрка-то ему и рассказал, что ты на 'Искре' живешь.
- А Грибоед откуда знал?
- Среди бомжей подобные новости быстро распространяются. Я виноват. Не нужно было тебя на 'Искру' вести. Надо было сразу к
Мотовило. Сейчас мы к нему и пойдем.
- Э, мужики! - окликнул их Окрошка, догоняя. - Мы куда сейчас?
- К одному правильному менту. Только я сейчас позвоню ему, предупрежу, что к нему гости.
Едва Сидоров достал из кармана мобильник, он запиликал сам.
- Ало. Это Николай Любимов, секретарь господина Самсонова, - раздался в трубке голос Николаши.
- Добрый вечер, - поздоровался Сидоров.
- Он не добрый.
- Что случилось?
- Андрей Валентинович просит вас, Алексей Алексеевич срочно к нему прийти. У нас несчастье. Владислав Андреевич скончался. Нам надо возвращаться в Таргань.
- Как он? - спросил Сидоров, имея в виду Самсонова.
- Плох. Сердце…
8.
Андрей Валентинович выглядел даже хуже, чем ожидал Сидоров.
Землистый оттенок лица, который у него был сегодня утром, сменился синюшным. Губы стали сиреневыми.
- От меня только что вышел нотариус. - Голос у Самсонова был слабым, Сидоров едва разобрал слова старика. - Минуту назад.
Сидоров кивнул. Когда он подходил к апартаментам Самсонова, ему навстречу попался хитроватый лысый коротышка в добротном кашемировом пальто. Коротышка внимательно оглядел Сидорова, улыбнулся и прошел мимо. Где-то я его видел, промелькнула в голове Сидорова мысль.
Теперь он вспомнил - лет шесть назад он видел этого человека в их офисе. Зачем он тогда приходил, этого Сидоров не помнил. Нет, скорей всего он этого и не знал. Катерина просто представила их друг другу, назвала: нотариус такой-то (Сидоров тут же забыл его фамилию) а зачем он здесь не сообщила. Впрочем, Сидорову это было и не нужно, его в ту пору больше волновали не дела фирмы, а более прозаичные вопросы, например - удастся ли ему сегодня отыграться в казино? Он и зашел-то тогда в офис денег взять. Теперь Сидоров догадался, что нотариус был одним из негласных посредников между Самсоновым и его дочерью…
- Я давно знаком с ним. Он помогал мне здесь, в этом городе, - подтвердил Самсонов его догадку. - Осуществлял юридическое сопровождение некоторых Катюшиных договоров…Пальман Матвей
Яковлевич. Он хороший юрист и нотариус, которому можно доверять. Я хочу, чтобы ты запомнил это имя.
- Я запомнил.
- Владиславик умер. Тебе сказал Николаша?
- Да. Примите мои соболезнования, Андрей Валентинович.
Самсонов закрыл глаза. Он долго молчал.
- Тяжело… Тяжело и пусто. Я пережил своих детей. Их нет. Я один.
И почему-то живу. Зачем? Зачем мне эта жизнь?
Сейчас Самсонов разговаривал сам с собой. Неожиданно он открыл глаза.
- Матвей по моей просьбе составил мое завещание. Я подписал.
Интересуешься, что в нем?
Сидоров отрицательно покачал головой.
- Я и не сомневался. Я сразу понял, что ты за человек. Тем не менее, хочу, чтобы ты знал.
- Я вижу, что вы плохо себя чувствуете, Андрей Валентинович.
Может, в другой раз?
- Сейчас. Утром мы вылетаем в Таргань. А здоровье у меня не ахти… Сейчас. Именно сейчас.
Сидоров пожал плечами.
- У меня нет наследников, кроме государства и…тебя.
Сидоров хотел запротестовать, но увидел, что Самсонов слегка прикрыл веки и отрицательно мотнул головой, мол, не перебивай, промолчал.
- Свое предприятие я завещал российскому правительству. Я рассказывал тебе об этом своем желании… Дом в Таргани со всем, что в нем находится, дом в Москве на Рублевке и виллу в Марбелье я распорядился продать и на эти деньги организовать клинику для лечения больных СПИДом… Деньги, которые хранятся на моем личном счете, я отдаю тебе. После моей смерти в установленный законом срок ты вступишь в права наследования. Их не так уж много, этих денег, около двух миллионов евро…
Старик замолчал, облизнул сухие губы, взглядом указал Сидорову на стакан с водой, стоящий на журнальном столике. Сидоров подал его
Самсонову. Сделав глоток и немного отдышавшись, Андрей Валентинович сказал:
- Тебе паспорт надо поменять.
- Уже делается. Я сегодня утром сфотографировался и отдал фотографии одному хорошему человеку. Он обещал сделать быстро.
- Это хорошо… Дом, который вы построили с Катюшей, и который отобрал Пархом, тоже будет твоим. И деньги, которые он у Катюши украл, вернутся и перейдут к тебе. Но это уже не по завещанию. Мы с
Матвеем и этот вопрос обсудили… Что-то от Дениса ни одного звонка.
Позови Николашу.
Сидоров позвал секретаря.
- Что Денис?
- Не звонил.
- А ты ему?
- Как всегда, недоступен.
Николаша резковато дернул плечами. Он казался слегка смущенным, словно расстраивался от того, что не может выполнить задания шефа.
