Турмуд Хауген - Сказочные повести
Вдали светлело что-то вроде ледяного замка. По туннелю гулял холодный ветер, и чем ближе Эльм подходил к этому ледяному замку, тем холоднее и пронзительнее становился ветер.
В темноте над замком пылал огонь.
Тьма вокруг Эльма стала непроницаемой. Его обдало стужей, он с трудом дышал, но ему вдруг сделалось жарко.
Он увидел, что ледяной замок — вовсе не замок, а огромный череп, рот которого растянут в беззвучном смехе. В пустых глазницах злобно сверкали ледяные кристаллы.
В темноте неподалеку от Эльма что-то шевельнулось, словно кто-то перевернулся во сне на другой бок.
Ноги подвели Эльма к черепу. Он приподнялся на цыпочки и ухватился за нижнюю челюсть, потом подтянулся и встал на нее. Рот черепа застыл в ухмылке и захлопнуться не мог, он был открыт навсегда.
Затем Эльм ухватился за ноздри и снова подтянулся.
И опять ему показалось, будто в темноте кто-то ворочается во сне с боку на бок, трет глаза и вздыхает. Однако он лез все выше и выше. Ноги несли мальчика к огню, что горел на макушке черепа. Он легко влез в глазницу. Холодный лед не таял под его горячими пальцами.
Эльм долго не мог оторвать глаз от искристого льда, злобно глядевшего на него из пустых глазниц. Ему стало так страшно в этом царстве льда, что он был уже готов отступить. Но налетевший ветер погладил его по руке и напомнил о том, что на дворе лето.
И опять в темноте кто-то как будто встал, потянулся и шумно вздохнул.
От самой глазницы лоб черепа рассекала неровная впадина, и Эльму было легко найти в ней опору для ног.
Он поднимался все выше и почему-то знал, что нужно спешить. Звуки, доносившиеся из темноты, тревожили его, ему чудилось, будто кто-то подкрадывается к нему.
Наконец он был наверху. Его рука ухватилась за что-то круглое, светящееся, но не горячее. То была рукоять меча, расколовшего этот огромный череп и засевшего в нем.
Меч был очень большой. Его сталь пылала тайным внутренним жаром, вобравшем в себя отсвет луны и всех ночных звезд.
Эльм заглянул в туннель. Там было темно. Со всех сторон к черепу подступала непроглядная тьма.
Несмотря на то что меч был большой, длинный и тяжелый, Эльм легко обхватил его рукоять.
Он прислушался. Кто-то невидимый подстерегал его в туннеле.
Неожиданно во тьме раздался громовой голос:
— Кто посмел проникнуть ко мне в пещеру и нарушить мой покой?
Эльм понял, что попал в пещеру Тысячелетнего тролля. Пещера имела только один выход, служивший также и входом. Грозный тролль, готовый к схватке, преградил Эльму путь назад.
Эльму ничего не оставалось, как принять бой. Он обхватил рукоять меча обеими руками и почувствовал, что к нему приливают силы. Он легко выдернул меч из черепа и взмахнул им над головой — меч со свистом описал круг. Свет меча озарил пещеру. Перед Эльмом стоял Тысячелетний тролль. Тролль открыл рот и издал оглушительный рев. Потом он топнул ногой, и по пещере прокатился раскат грома.
Эльм размахнулся, чтобы отрубить троллю голову, как вдруг отчетливо увидел его лицо. У огромного тролля, что рычал в черном чреве пещеры, было лицо Короля!
Остановить меч Эльм уже не мог. Меч сам направлял его руки и волю.
Как только меч опустился на шею Тысячелетнего тролля, Эльм очутился в Бескрайнем саду, залитом ярким светом.
В листве шелестел ветер. Солнце приятно ласкало кожу. В руке Эльм держал золотую птичку, и она смотрела на него черными глазками. Радужные переливы в них погасли.
Пещера, блеск драгоценных камней в стенах, сверкающий льдом череп, меч и Тысячелетний тролль казались обычным сновидением.
Вдруг золотая птичка, взмахнув крыльями, вспорхнула с руки Эльма, покружила над ним и полетела к солнцу.
22
Над Белым замком опустились тихие летние сумерки. Король, Королева и Эльм сидели на мраморной террасе.
Король любовался Бескрайним садом и был в прекрасном расположении духа. Иногда он переглядывался с Королевой, и они чуть заметно улыбались друг другу.
Эльм радовался этому.
Он сидел на мраморном полу, думал о золотой птичке и время от времени украдкой поглядывал на Короля. Сейчас ему было трудно представить себе Короля Тысячелетним троллем. Все трое молчали. Эльм мог бы просидеть так всю ночь. Над Тополевой рощей гасли последние лучи солнца.
— Я не припомню такого приятного вечера, — сказала Королева. — Наш сад давно не был так прекрасен. Мне бы хотелось, чтобы так было всегда!
Неожиданно последние лучи над тополями ослепительно вспыхнули, и в Белый замок ударила молния.
Золотая птичка!
Король с Королевой, как всегда, ничего не заметили.
Раскинув крылья, золотая птичка парила над шпилями Белого замка. Когда она появилась, ветер немного усилился, и Эльм с удивлением услышал шепот:
О Королева, с душой не шути!Долго ль ты будешь жить взаперти?
Королева вздрогнула и выпрямилась. Пальцы ее сжали подлокотники кресла, она испуганно смотрела в сад.
О Королева, что с сердцем твоим?Как же ты терпишь глумленье над ним?
Королева вскочила, и ее кресло опрокинулось. Она быстро заходила взад и вперед по террасе. Потом остановилась и растерянно огляделась по сторонам.
— Этот голос… — прошептала она. — Эти слова…
В третий раз послышался шепот, теперь он звучал отчетливей — ветер усилился:
О Королева, открой свой ларец.Ключ от свободы достань наконец!
Если бы Эльм не смотрел в это время на Королеву, он мог бы поклясться, что она сама произнесла эти слова.
Королева вынула из складок платья связку ключей. Поискав, она нашла нужный ключ и сняла его с кольца.
— Что ты надумала? — спросил Король.
Королева не ответила. Быстро и решительно она вошла в замок.
— Куда ты? — крикнул Король ей вслед, но дверь за Королевой уже захлопнулась.
Король тоже поспешил в замок, а Эльм — за ним.
В Главном холле они увидели, что Королева уже поднимается по лестнице.
— Вернись! — крикнул Король так громко, что его голос разнесся по всему замку.
Но Королева не остановилась, она миновала лестницу за лестницей, коридор за коридором, поднималась все выше и выше. Она шла ни быстро, ни медленно, но Король, хоть он и бежал, не мог догнать ее.
На эти этажи Эльм никогда не поднимался — здесь все было ему незнакомо, и всюду было темно. Правда, вдали светилась небольшая точка — это золотая птичка освещала Королеве дорогу.
Постепенно коридоры сузились, стены и пол стали неровными. В некоторых местах каменный пол был такой скользкий, что Эльм чуть не падал.
Здесь, наверху, повсюду раздавались те таинственные звуки, которые когда-то так пугали Эльма. Совсем рядом что-то грохотало и рушилось, что-то поскрипывало, шуршало и шелестело.
Иногда под ногами у него проваливались камни, и мальчик ускорял шаг, торопясь отойти от опасного места. Со стен падала штукатурка и хрустела под ногами. Воздух тут казался таким же старым, как и сам замок.
Эльм боялся ям и провалов, боялся лестниц с обвалившимися ступенями, но вернуться уже не мог.
Неожиданно он сообразил, что больше не слышит шагов Королевы. Шагов Короля тоже не было слышно.
Он поднимался по лестнице, в которой недоставало много ступеней, и образовавшиеся дыры вели, быть может, в пропасть.
Король и Королева стояли на верхней площадке. Над ними, поблескивая крыльями, кружила золотая птичка. Потолок скрывался в непроглядной тьме, но стены и площадка были освещены золотистым сиянием. Время от времени золотая птичка взмахивала крыльями, и тени Короля и Королевы начинали шевелиться.
Стена, возле которой они стояли, выглядела не такой старой, как весь коридор. Она не посерела от старости и не позеленела от плесени.
Король с Королевой то и дело переходили с места на место, потому что камни у них под ногами рассыпались в прах.
— Не надо, не делай этого, — сказал Король. — Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом.
Королева молчала. Она закрыла глаза и дрожала, как в лихорадке. Очевидно, Королева имела над стеной тайную власть, потому что тяжелые камни со скрежетом зашевелились и в стене появилась щель.
— Не надо, не делай этого. Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом, — повторил Король.
Королева как будто не слышала его. На лбу у нее блестели капельки пота. Она стояла вытянув руки по швам. Щель в стене медленно расширялась, большой обломок стены рухнул на пол.
Золотая птичка неожиданно влетела в отверстие и замерла в воздухе. Она словно ждала, чтобы Король и Королева последовали за ней. Наконец Королева очнулась. Она открыла глаза и подняла голову. Щель перестала расширяться. Но она была уже достаточно широкой, чтобы пролезть в нее. Первой пролезла Королева.
