Жужа Д. - Резиновый бэби (сборник)
– Да как же она с ним любовью занималась?!
– Отстаньте от меня! Вот у меня, например, не возникало таких вопросов.
– А у нас возник!
– Гадость какая, с трупом!
– Все, продолжаем...
– Чертова дюжина! – все еще смеясь, закричала сестра.
Остальные заволновались:
– Сколько-сколько?
Открылась дверь, и в проеме показалась голова парня с волосами, нелепо торчащими вверх. А под ними через всю скулу к виску, стягивая кожу, тянулся шрам. Голова часто заморгала глазами, затем хмуро поздоровалась со всеми и исчезла.
– Вам невозможно что-то рассказывать! – Девушка с красивыми волосами ссыпала фишки со своей карточки в коробку.
Из коридора было слышно, как хлопнула входная дверь. Тут же вскочила сестра и выбежала из комнаты.
– Да что ты за ним бегаешь-то? – Хрустальные волосы закачались. – Нашла себе жениха...
– Правильно. Все знают что он не в себе. – Соседка выразительно повертела указательным пальцем у головы. – Какие у вас волосы все-таки хорошие!
Девушка с красивыми волосами сморщилась на секунду, но кивнула.
Соседка продолжила:
– Еще бы, прожить всю жизнь без матери! И отец у него... Говорят, руки на себя наложил... Кошмар... Какой все-таки несчастный молодой человек!.. А сестре объясните, что с ним связываться нехорошо... От него не знаешь, чего ждать...
– Шрам-то у него откуда?
– А кто его знает – он же бешеный, и гены, опять же...
– Да... Сестре все это нужно запретить. Я бы и минуты с ним не провела – страшно!
– Мы закончили? – Бабушка положила руки на стол.
Осень
Террасу у ресторана закрыли. Свернули и убрали маркизы. Работал только небольшой зальчик внутри. Там, за столиком в углу, сидели – девушка с красивыми волосами и молодой человек со шрамом через скулу. Она была в шапке и нервно двумя пальцами мяла в руках сигарету.
– ...А вы знаете, дырка сильнее, чем плотность... Дырка всегда ее побеждает... Любое отверстие сильнее, чем перемычка... Это же очевидно. Я не могу объяснить вам точно физическую подоснову, но только доказательство по пуговице можно наблюдать... – Одной рукой она показала кольцо из большого и указательного пальцев, а другой как бы проткнула круг дважды. – Вот вы видите на ней отверстия – две дырки... Приближая ее к глазам, вы увидите, как дырки, вырастая, съедают перемычку... – Она поднесла руку почти к глазам. – А ведь что ей, например, запрещает вырасти и перекрыть дырки?.. Но это невозможно... Она слабее! А дырка – всегда сильнее!
Молодой человек с видимым напряжением следил за каждым ее жестом, мучительно пытаясь понять смысл...
Она смяла в пепельнице так и не прикуренную сигарету, опустила ладони на стол и побарабанила пальцами. Потом сняла шапку и встряхнула волосами.
– Я волосы подрезала, так как не могла этого не сделать. Но и все равно меня настоящую не видят. Видят эти закольцованные волосы! – Она нагнулась через стол и посмотрела молодому человеку прямо в глаза. – Что вы на них так смотрите? Я прямо чувствую, что меня сейчас вырвет! Кошмар какой!
Парень замер и почти не дышал, только по шее пробегал вверх и вниз острый кадык.
– Эти волосы, эти брови там!.. Для вас это все! Вам про внутри не интересно всем! Только волосы! Какой ужас!..
Она потрясла головой, и по волосам прокатилась сияющая волна. Парень невольно проследил за движением. Девушка закусила губу. Тут в зал вбежала сестра девушки, остановилась перед ними, сморщилась и заговорила, кривя рот:
– Ты же сама... Говорила, что нельзя... Что он... – Она развернулась и выскочила вон.
Парень со шрамом побежал за ней.
Девушка с красивыми волосами откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки.
– Боже ты мой, какие страсти!
Зима
Соседка тяжело наклонилась вперед, так что под ней заскрипел стул.
– Тихая такая была... Бабка ваша... И померла тихо... Ведь все к ней ходили... Да... Я помню. Вы, девчонки, теперь совсем одни. Да... Вот так... Вещи, те, что остались... Я свезу... Если вам, конечно, ничего из этого... – Она замолчала. – Вот тут живешь-живешь... А на поверку-то и не нужен никому. У меня же вот тоже дочь есть. А я своей дочери совсем и не нужна! А что... Она у меня все сама решает... И денег там... Ну зачем я ей... Все... Не нужна.
Напротив нее на диванчике вплотную друг к другу сидели по порядку – девушка с красивыми волосами, но уже без волос, с гладкой лысой головой, ее сестра и все тот же взъерошенный молодой человек со шрамом. Неожиданно замигала лампа.
– Опять они с электричеством что-то такое делают... – Сестра поправила шерстяную кофту на больших пуговицах.
Соседка достала из кармана носовой платок, вытерла губы, нос, а потом им же стала смахивать со стола невидимые крошки. Оглянулась на диван. Вздохнула, посмотрела на девушку без волос. Беззвучно зашевелила губами. Еще раз вытерла платком нос.
– Боже, где же ваши волосы распрекрасные!.. Зачем?.. Невероятно!.. Что вы с собой сделали...
Девушка, у которой раньше были красивые волосы, отвернулась, парень сложил на груди руки, а сестра принялась ковырять заусенец на большом пальце правой руки.
– А впрочем, у вас форма головы красивая. Вам можно и без волос. Есть в этом элегантность некоторая. Удивительно... У некоторых даже в форме головы есть такой шарм. Как это говорят... Можно любоваться и любоваться...
Девушка зажала ладонями уши. Парень со шрамом стал методично стучать ботинком по ножке стола. Взял в руки ладони сестры – та благодарно улыбнулась.
Весна
Тощий официант расставлял мебель на террасе, которую наконец открыли. Мимо по пляжу, тяжело вытаскивая из песка ноги, шла соседка. Она прикрыла от солнца одутловатое лицо и помахала официанту рукой:
– Еще одна зима, господи, как время летит... – Она остановилась, увязая в песке. – Какой-то год нынче ужасный, високосный, что ли?.. Видели, здесь молодая девушка все ходила, она и у вас тут сидела... Я помню... Волосы у нее еще были... Необыкновенные!.. Помните?..
Официант, повернувшись, смотрел на нее тоже из-под руки. Отрицательно покачал головой.
– Ну волосы такие длинные, и блестели так!.. Красивая, в общем, была и молодая совсем... Так она руки на себя наложила!.. Вот как! Чего не жилось?.. Такая красивая! Да, говорят, из-за красоты и наложила... Говорят, мучило ее это... Не понимаю я, что-то, может, напутали... Как из-за этого можно... Сестра еще у нее была, которая с этим, что ку-ку... – Она махнула рукой. – Страшный год и холодно!..
Повернулась и пошла по пляжу дальше.
Официант продолжал расставлять мебель.
СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК
Первый луч солнца тронул тюремную крышу.
– Ты совсем ничего не видишь?
– Совсем.
– И никогда, тля, ничего не видел?
– Никогда.
– Ну ты даешь... Не видел ничего и никогда?!
– Человек ко всему привыкает. Ко всему...
– Ты даже океана и как там... волны туда-сюда... И неба нашего не видел, нах?..
– Тебе, может, это трудно понять, но я могу себе представить это ваше голубое небо...
– Как ты можешь что-то представить, если ты знать не знаешь, что такое голубое, белое там или красное?
– Я кое-что знаю про цвета.
– Интересно, что, тля?
– Знаю, что цвета – это свойства поверхности.
– А что ты... знаешь про поверхности?
– Про поверхности я знаю очень много... Для меня весь мир – это поверхности, и я различаю мириады тончайших фактур, которые поясняют мне, с чем я имею дело. А потом, у моего сына – яркие голубые глаза...
– Ты это куда?
– Писать.
– А как ты попадешь-то?
– Не беспокойся, давно научился, нужно просто ногами точно определить, где находится писсуар, чуть-чуть отклониться назад, и все – ты в порядке. А потом еще по звуку можно понять, куда попадает струя.
– Сначала все стены обоссать, а потом понять, что ты того, тля, не попал! Отлично, я тоже так хочу... Просто баскетбол на дому. Попади в толчок, называется. А на улице как ходил?
– У меня палка была.
– Отобрали?
– Отобрали.
– Слушай, это же, как в черном ящике... Как в гробу, с ума сойти, как в гробу, тля! Всю жизнь. Ходить, трогать, нюхать – и все из гроба!
– Что ты знаешь про нашу жизнь!
– А что там знать, все понятно, как у мышей!..
– При чем тут мыши, идиот!..
– Кто тут идиот, ты, урод физический! Разинь еще раз свой рот, тля, и я не посмотрю, тля, что ты инвалид и не видишь ни буя! Дам по черепу, ты еще и нюх потеряешь!
– Я спрашиваю, при чем здесь мыши... При чем... здесь... мыши...
– Что заладил, козел, – мыши, мыши, откуда я, нах, знаю...
Солнечный луч нехотя спускался по стене.
– Слушай, я, когда, нах, маленьким был, часто так делал – глаза, тля, так, со всей силой закроешь и держишь, сколько можешь... сколько сможешь долго, потом не открываешь, но и не сжимаешь больше, и в этой темноте вдруг разные там, тля, круги, что ли, разного цвета, ну, как бензин в лужах... Лежишь, тля, и смотришь – красиво, и глаза даже больно, может, тебе это... попробовать, вдруг увидишь там что-нибудь, не круги, может быть, а квадраты, тля...
