Сесилия Ахерн - Как влюбиться без памяти
— Зачем? А кто, кроме меня, ими владеет? — с недоумением спросила я, прежде чем Адам забрал у меня книжку.
Старичок в первом ряду заснул и громко похрапывал, молодая педантичная женщина что-то подробно записывала в блокноте, а мужчина рядом с Элейн пытался скрыть мощную эрекцию, чего та явно не замечала и всячески строила ему глазки в надежде на свидание.
Ирма обратила внимание на Адама.
— Я собиралась на этом закончить, но вижу, что у нас новые лица. Теперь я прочту вам четвертую главу: как получать удовольствие от партнера. Должна предупредить, там есть весьма эротичные части, уж простите эту игру слов.
Она улыбнулась Адаму.
— Здорово, — усмехнулся он, глядя на меня. — Люблю эротичные части. А вы, девушки, идите поболтайте. Перемойте косточки.
Я не могла удержаться и тихонько хихикнула, когда Ирма медовым голосом начала читать свои эротичные соображения.
Мы с Амелией пошли наверх, чтобы спокойно поговорить.
— Ну как ты?
— Нормально. — Амелия села на стул, вид у нее был усталый. — Без нее тихо. Одиноко.
— Прости, что меня не было рядом в эти дни.
— Ты всегда рядом. И потом, тебе хватает забот с Саймоном, и Адамом, и Барри. И еще раз с Адамом. — Она слегка улыбнулась.
— Стоп.
Я не готова была это обсуждать.
— Барри прислал мне трогательное сообщение насчет мамы.
— Это радует, в кои-то веки.
— Как дела у Адама?
— Отлично. Хорошо. Он сильно продвинулся и скоро вполне сможет справляться сам. Я ему больше буду не нужна, так что… Все прекрасно. — Голос у меня дрожал, и я понимала, как странно это звучит.
— Конечно. — Амелия улыбнулась. — Хорошо, что ты так ему помогаешь.
— Ну да, ему ведь сейчас очень нелегко.
— Угу. — Амелия закусила губу, чтобы перестать улыбаться.
— Прекрати. — Я мягко ее пихнула. — Для меня это серьезная тема.
— Я знаю, это видно невооруженным глазом, — рассмеялась она. Но потом вдруг нахмурилась.
— Что-то случилось?
— Я разбирала ее вещи. — Амелия встала и взяла бумаги с кухонного буфета. — И нашла вот это.
Она протянула мне тяжеленную стопку. Я вопросительно на нее поглядела:
— Что именно мне искать?
— Там есть квитанция на аренду помещения на складе хранения. На мамино имя. Она мне никогда ничего про это не говорила, что странно, ведь я вела все ее дела. Оплата шла напрямую со счета, который мне незнаком.
Я взяла квитанцию. Как ни странно, этот счет был знаком мне. Именно на него я платила ежемесячно арендную плату за свою квартиру. Расчетный счет папиной компании. Амелия не заметила моей реакции, так что я молча пожала плечами, ожидая продолжения.
— Я бы ничего и не узнала, если бы не нашла конверт и ключ. Договор заключен десять лет назад. Посмотри на адрес на конверте.
Почтовый адрес адвокатской конторы «Роуз и дочери».
— Ты что-нибудь об этом знаешь?
— Нет, совершенно ничего. — Амелия мне явно не поверила. — Правда. Я поняла, что это папина фирма, только две секунды назад, когда увидела номер счета. Амелия, клянусь тебе, они ни разу при мне об этом не упоминали. Завещание твоей мамы у них, да?
Она кивнула.
— А там упоминается этот счет?
— Я пока еще не была у твоего отца и не читала завещание. Но… вообще-то я думала, что знаю, что там. Мы с мамой это обсуждали.
— Давай спросим у папы. — Я достала телефон. — Все просто: возьмем и сейчас все узнаем.
— Нет. — Амелия покачала головой. — Не надо все узнавать прямо сейчас. — Увидев мое обиженное лицо, она пояснила: — А вдруг он скажет, что я не имею права туда войти?
— Не скажет он так. С чего вдруг? Ведь все, что принадлежало твоей маме, теперь твое.
— А если я вообще не должна была об этом знать? Как только мы его спросим, я уже не смогу ничего изменить. Нет, я хочу сама пойти туда и все выяснить. — Глаза ее затуманились, я видела, что в голове у нее проносится множество мыслей. — Зачем ей понадобилось столько усилий, чтобы я ничего об этом не знала?
На следующий день Амелия, Адам и я отправились в огромный загородный торгово-развлекательный центр «Стор Эдж». Мы долго шли по бесконечному коридору вдоль запертых дверей, все они были выкрашены в люминесцентный розовый цвет, так же как и вывеска центра, наверное, чтобы ее было видно с шоссе. Одного этого хватило бы, чтобы у меня разболелась голова, а тут еще и очередная бессонная ночь, которую я провела, обдумывая, как устроить будущее Адама, но я строго напомнила себе, что должна поддержать свою подругу. Честно сказать, я была рада, что в жизни Амелии возникло хоть какое-то неожиданное событие. Что до Адама, то он опять впал в уныние, размышляя о том дне, когда вынужден будет возглавить семейную компанию. Чтобы подбодрить его, я подарила ему сегодня с утра журнал, куда он должен записывать пять хороших событий дня — и тогда за неделю у него их накопится аж тридцать пять. Мы снова обсудили антикризисный план, а потом он сердито заявил, что уж лучше помоет мой холодильник, чем признает, что у него в жизни есть что-то хорошее. Н-да, не слишком многообещающий выбор. Ясно одно — если я не найду выход из ситуации с «Бэзил Конфекшенри», все достижения с Марией окажутся тщетны.
Прокручивая все это в голове, я параллельно пыталась развеселить Амелию.
— А вдруг твоя мама была тайным агентом, и у нее в хранилище лежат документы на разные имена, поддельные паспорта, парики и прочие шпионские штучки, — весело предположила я, продолжая игру, которую мы начали еще в машине по дороге сюда.
Потом посмотрела на Адама, предлагая поддержать тему.
— Или у твоего отца была огромная коллекция порнухи, которую он ото всех скрывал, — задумчиво протянул он.
Амелия передернулась.
— Или твои предки были садомазо, а здесь у них укромное логово.
— Прелестно, — одобрил Адам.
— Спасибо.
— Еще вариант: они прикарманили чужие миллионы и хранят их здесь.
— Неплохо бы, — пробормотала Амелия.
— Твоя мама похитила Шергара,[7] — хихикнула я, и Адам расхохотался.
Амелия остановилась у сверкающей розовой двери, и мы пристроились у нее за спиной. Она сосредоточилась, выдохнула, посмотрела на меня и вставила ключ в замочную скважину. Медленно повернула его, толкнула дверь и отступила назад, видимо опасаясь, что из комнаты что-нибудь вывалится. Ничего не произошло, мы молча пялились в темноту.
Адам пошарил по стене, нашел выключатель и зажег свет.
— Ну и ну!
Мы вошли и огляделись.
Вдоль стен — комната была размером десять на десять футов — стояли стеллажи, до потолка заставленные обувными коробками. На каждой коробке указан год, начиная с 1954-го в нижнем левом углу и заканчивая верхним правым, где стояла дата десятилетней давности.
Амелия наклонилась и взяла первую коробку.
— В этом году они поженились, — пояснила она, открыв крышку.
Внутри оказалась свадебная фотография ее родителей и засушенный цветочек из букета невесты. А еще приглашение на свадьбу, молитвенник со свадебной церемонии, фотки медового месяца, билет на поезд, на пароход, билетик из кинотеатра, куда они пошли на первом свидании, ресторанный счет, шнурок от ботинка и заполненный кроссворд из «Айриш Таймс». Все это было аккуратно упаковано в коробку. Да что коробка, это вообще была комната памяти.
— Господи, они сохранили буквально все! — Амелия осторожно провела рукой по полкам и остановилась на последней коробке. — Это год, когда умер папа. Наверное, это он за всем здесь следил. — Она печально вздохнула, улыбнулась при мысли о том, как он собирал эту коллекцию, а потом нахмурилась, обиженная тем, что родители держали ее в тайне.
Она протянула руку, взяла наугад первую попавшуюся коробку и углубилась в ее содержимое, потом еще одну и еще. Она исследовала их, иногда радостно вскрикивая, узнавая какие-то приметы из прошлого, хранившие память о жизни ее родителей и ее самой. Ее школьное сочинение, ленточка, в которой она пошла в первый класс, молочный зуб, завиток волос, сбереженный после ее первого похода в парикмахерскую, письмо, которое она написала отцу, когда ей было восемь лет, и где просила у него прощения после какой-то ссоры. Я было подумала, что нужно оставить ее здесь одну, чтобы она могла спокойно предаться воспоминаниям, но потом решила, что Амелии нужен кто-то, с кем эти воспоминания можно разделить, и, поскольку Адам не проявлял никаких признаков нетерпения, мы остались. На самом деле Адам, казалось, был даже тронут тем, что увидел, и я понадеялась, что эта комната, наполненная вещественными свидетельствами любви, может благотворно на него повлиять.
Амелия нашла старую фотографию и с улыбкой показала ее нам.
— Это в Австрии, в горах. Там у моего дяди был дом, и родители ездили к нему каждый год до моего рождения. Я увидела снимок и стала проситься съездить к нему, но мама уже болела и это было невозможно.
