Элис Хоффман - Красный сад
Тесса пришла в восторг, увидев мотоцикл Джонни. На Джонни были дорожные ботинки, потертые джинсы, белая футболка. Тесса помнила его с того дня, когда сломался их автомобиль.
— Поехали в Калифорнию! — сказала она. — Промчимся до книжного магазина без остановки!
Представив Джонни в книжном магазине, Карла прыснула со смеху.
— А кто заплатит за бензин? — шутливо спросил Джонни.
Он был крайне любезен с Тессой, польщенный тем впечатлением, которое произвел на нее его мотоцикл и перспектива прокатиться на нем. Карлу он ни разу не катал.
— Ну, прыгай, — галантно пригласил он Тессу.
Тесса обняла на прощание Карлу и заняла свое место. Она, как он велел, обхватила Джонни руками, чтобы не свалиться, если их подбросит на ухабе. Карла смотрела им вслед. Брат надавил на газ, взметнулось облако пыли. Песок попал Карле в глаза, и ей пришлось отскочить назад.
Мать Карлы вышла на крыльцо. Горожане еще запускали фейерверки, и небо было расчерчено синими, красными, белыми всполохами. Карла подумала об исчезнувших сестрах, которые когда-то жили в доме, где сейчас находился музей. Мотоцикл мчался по улице.
— Славная девочка, — сказала миссис Келли.
Карла посмотрела на мать, которая не сводила глаз с разноцветного неба.
— Она из тех, кто далеко пойдет, — добавила мать.
Среди ночи Карла проснулась. Сначала ей подумалось, что гремит гром, потом она сообразила, что это по-прежнему запускают фейерверк. Самодельные «бомбы» и «ракеты» часто вынуждали горожан обращаться в отделение «Скорой помощи» городской больницы. Карла встала с постели и оделась. Ее снедало какое-то беспокойство, она металась в тревоге, чувствовала себя в маленькой спальне как в ловушке. Она вылезла через окно во двор и побрела в лес. Взошла луна, и идти было не так страшно, как обычно. Дойдя до опушки, Карла остановилась. Ей показалось, что в сторону музея скользнуло привидение. Она сделала несколько шагов вперед, пристально вглядываясь. Во дворе музея она увидела женскую фигурку со светлыми волосами, а у старого дуба — прислоненный к стволу мотоцикл Джонни.
Сердце у Карлы забилось чаще. Девушка исчезла в лесу, и Карла пошла следом за ней, к реке. Она чувствовала, как в ней рождается новая Карла, отважная и безрассудная, которая не позволяет разным фантастическим созданиям запугать себя. В небе по-прежнему вспыхивали огни фейерверков, и оно отливало пепельным и красным одновременно. Карла услышала голоса, поэтому чуть замедлила шаг. Посмотрев в сторону реки, она подумала — сейчас умрет от разрыва сердца. На берегу мелькнуло синее пятно. Карла подумала — это Привидение, призрак младшей сестры, который пришел на встречу со старшей, Мэри. Но подойдя ближе, Карла поняла, что это джинсы. Они лежали поверх вороха одежды: белой футболки, ботинок, черного пояса и красной блузки.
Карла спряталась за деревом и стала прислушиваться. Голоса то приближались, то удалялись, перемежаясь смехом. В них слышалась страсть. От ненависти у Карлы закружилась голова. Она смотрела, как эти двое, обнявшись, целуются в тихой заводи. Волосы девушки в лунном свете казались зелеными. Брат Карлы выглядел совсем незнакомым. Тела их, полностью обнаженные, сплетались друг с другом. Он гладил груди девушки, и она не возражала. Карла наклонилась пониже, чтобы лучше разглядеть этого незнакомца, который был ее братом. Она поняла, что он овладел блондинкой. Девушка изогнулась дугой, откинула шею назад. Он притянул ее голову к себе, поцеловал. Он целовал ее так долго, что, казалось, они задохнутся. И она целовала его. Целовала как сумасшедшая.
Карла повернулась и побежала через лес обратно. Добежав до дома, она долго не могла отдышаться. Ее била дрожь, несмотря на то что ночь была душная. Наутро она все рассказала девочкам, Дженнифер Старр и Маделейн Холл, и всем остальным тоже. Рассказала братьям Мотт, которые выглядели обескураженными. Джесс сказал:
— Надо же, а мне даже поцеловать себя не разрешила.
Начав рассказывать, Карла уже не могла остановиться. Прямо перед ужином она рассказала матери, которая шлепнула ее по щеке и вызвала с работы отца.
Сидя у себя в спальне, Карла слышала, как родители орут на вернувшегося с работы Джонни, как Джонни кричит в ответ, как отец разъяренным голосом велит Джонни убираться к черту. Джонни выходит, хлопнув дверью, за окном рычит его мотоцикл. Весь следующий день Карла просидела у себя в комнате. Она не пошла к Куперам. Она больше не ходила к ним. Она проводила время с Маделейн Холл после того, как Дженнифер уехала с семьей в Мэн. Брат бросал на нее уничтожающие взгляды, а однажды спросил: «Интересно, каково это — быть такой дрянью?» — но больше с ней никогда не заговаривал, что, честно говоря, ее устраивало. Он очень много пил, а в конце лета снял комнату в доме, заселенном студентами муниципального колледжа, хотя никого из них не знал. На работу ходил по-прежнему, а вот Карле отец разрешил не работать. Ее присутствие накаляло обстановку, учитывая вражду между братом и сестрой.
Однажды во двор Келли вошла Ава Купер с тортом в руках. На ней была красная блузка Тессы, та самая, в которой Тесса приехала в Блэкуэлл, которую Карла видела на берегу, когда застукала в воде влюбленную пару. Миссис Келли вышла во двор, чтобы поздороваться с миссис Купер. Карла увидела их из окна, отошла и легла на кровать. Ее тошнило, у нее сосало под ложечкой. Красная блузка. Она и не предполагала, что мать и дочь могут меняться одеждой. У Карлы закрались сомнения: кого же она видела той ночью? Мать постучалась в дверь, потом открыла ее.
— Твои друзья прислали тебе кое-что.
Карла села на кровати. Мать держала в руках красный кремовый торт.
— Она сказала, что это торт «Прошу прощения».
— Не хочу, — ответила Карла.
Каникулы закончились. Перед началом занятий в школе Карла сильно нервничала. Даже начала грызть ногти. Она не представляла, как заговорит с Тессой, если та сядет в столовой рядом с ней, Маделейн и Дженнифер. А вдруг Тесса назовет ее лгуньей? Ладно, тогда Карла обзовет ее шлюхой, хотя теперь она знает, что это неправда. Но Тесса не появилась в школе ни в первый день занятий, ни на следующий. Несколько дней спустя Карла проходила мимо дома Куперов. Автомобиля перед домом не оказалось. Ставни были закрыты.
— Они уехали, — ответил ей отец на вопрос, куда делись Куперы. — Мать перед отъездом приводила у нас в порядок машину. Они собрались в Калифорнию.
Карла часто думала о них — дорога до Калифорнии долгая, занимает не один день, лежит через поля, через пустыню. Однажды Карла взяла кулинарную книгу и попыталась испечь красный кремовый торт, но потерпела неудачу. Он получился кривой и липкий, она откусила один раз, и губы тут же покраснели. Она испугалась, что это колдовство, что рот таким навсегда и останется. Но все обошлось, краснота прошла после того, как она попила воды. Следующим летом погиб Джонни, разбился на мотоцикле. Карла пошла убраться у него в комнате. Мать обезумела от горя. Отец не мог переступить порога комнаты, где Джонни жил после разрыва с семьей. Какой-то юноша пустил Карлу в дом. Она удивилась тому, какой маленькой была комната брата и в какой чистоте он ее содержал. Роясь у него в комоде, она нашла пачку писем, адресованных Аве Купер, которые вернулись к нему с пометкой «Адресат не значится». Карла слышала, что в Сан-Франциско Ава открыла ресторан и, чтобы попасть в него, люди по субботам стоят в очереди. Карла решила, что брат писал адрес правильно — «Монтгомери-стрит», просто Куперы вряд ли хотели получать вести из Блэкуэлла и все письма отсылали обратно. Они, наверное, никогда даже и не вспоминали об Угорьной реке, о том, как скользят по зеленой воде блики солнца, о том, что это одно из чудес Массачусетса.
Черный кролик
1961
Братья Мотт являлись источником неприятностей с самого раннего детства, с тех пор, как научились ползать. Их мать, Элен, выросла в Хартфорде, штат Коннектикут. Она происходила из благополучной семьи, училась в частных школах, славилась добрым нравом и чудесно пела. Она была помолвлена со студентом-медиком, но однажды в Хартфорд ворвался Лео Мотт с компанией своих дружков, они куролесили там всю летнюю ночь, Элен влюбилась в него с первого взгляда и уехала в Блэкуэлл. С виду она легко приспособилась к жизни в маленьком городе. Но во время беременности с ней что-то стряслось. Она казалась несчастной. Она ни с кем не разговаривала и не отвечала на телефонные звонки. Люди видели, как она с потерянным видом бродит по городу. Однажды утром она вышла из дому и бодрым шагом отправилась в путь, словно намеревалась уйти прочь из Блэкуэлла и от своей беременности, которая превратила ее в бесформенное, незнакомое ей самой существо. Она, наверное, дошагала бы так до самого Хартфорда, если бы на шоссе номер семнадцать ей не повстречался медведь.
