Тереза Тур - Выбрать свободное небо
— А фотографии?
— Ты совсем идиот? Ревнивый идиот… С англичанином она познакомилась несколько дней назад в моем офисе. К нам, в Москву на натуру, приезжала съемочная группа ВВС — они снимают сериал про свою обожаемую британскую контрразведку, а мы у них, как водится, в образе любимого врага. В ушанке, кирзачах и с водкой. Мы организовывали процесс. Им нужны были натурные съемки в первопрестольной, а потом была культурная программа. По Красной площади их выгулять повезли, а у «бонда» британского что-то перемкнуло, он звезду включил — мама, не горюй…
Захотел пойти гулять один, без съемочной группы. Мы ему личную переводчицу, он начал перебирать девчонок — то произношение не то, то внешность… Прошелся по поводу русского гостеприимства. И чем больше мы старались ему угодить, тем более несносным он становился. А у меня в приемной Тереза оказалась, по своим делам заскочила. Она посмотрела на это безобразие, отозвала гостя ко мне в кабинет и произнесла речь. Начала с того, что лично у нее произношение хорошее, кембриджское. И что «для того, кто так чудовищно в фильме коверкает русские слова, говорить о лингвистике просто нелепо!». Что из всех британцев, вероятно, лишь их премьер-министр отличается хорошими манерами, о чем свидетельствует случай в Италии. Тогда он спокойно поднялся из-за столика и принес себе кофе, потому что не сильно вежливая официантка была занята…
Владимир заулыбался — он представил себе этот спич. И обалдевшую звезду британского телевидения.
— Дальше твоя Тереза лично повела выгуливать дорогого гостя на Красную площадь. Несколько часов потратила. Британец этот сильно извинялся. Девчонкам всем, гидшам цветы прислал — оказался нормальным мужиком. Уже после того как Тереза его отчитала, она назвала его «очень милым».
— И все? — обхватил Владимир голову руками.
— Потом она села в поезд и уехала на север, кажется. Она же в тот день была только проездом.
— Я помню тот день… — едва слышно пробормотал актер. — Я помню…
— Если тебя утешит, то Тереза упоминала о том, что они подружились. Кажется, до сих пор переписываются в «Твиттере».
Владимир тем временем вспоминал каждое слово, которое он сказал Терезе во время ссоры, а потом повторил Павлу перед камерами. Каждое слово словно взрывалось в его мозгу, доводя до сумасшествия.
— Степа! — наконец смог заговорить совершенно трезвый Зубов. — Что же мне теперь делать?
Глава тридцать первая
— Я не понимаю, чего вы так переполошились, — Тереза строго оглядела родственников, что примчались к ней на дачу в полном составе и теперь топтались вокруг, раздражая и мешая работать.
Мама, сыновья, Павел, Елена, Марья Ивановна… У всех были встревоженные лица. Все всплескивали руками. Все повторяли с одинаковыми интонациями: «И что теперь делать?» Вся эта суета раздражала неимоверно. Тереза устала повторять, что ее не трогают гадости, напечатанные в журналах и газетах. И даже гадости, которые муссируются в Интернете. И даже, гадости, которые про нее наговорил Владимир…
И это было действительно так. Книга по-прежнему хорошо продавалась. Значит, все остальное неважно. Конечно, ее читатели недоумевали — но не более того. Со вчерашнего дня, когда вышла статья о ее беременности, даже сочувствовали. Схватки ее поклонников с фанатками Владимира Зубова на просторах Интернета достигли апогея. Обсуждения новостей и попытки решить, кто виноват, перешли в стадию взаимных оскорблений. Очень-очень бурных. Это все было даже забавно. Только родственники понимать этого не хотели.
Семья неожиданно для себя узнала, что Тереза дважды лежала в больнице. Действительно, после того как Владимир убыл в Москву и закончился их ночной разговор, она почувствовала себя нехорошо. Ее замутило, сердце запрыгало в груди. Тереза позвонила шоферу, села в машину и отправилась к старому доброму доктору. Тот пожал плечами, не нашел ничего сверхъестественного в ее состоянии — даже давление особо не повысилось. Но решил, что прокапать желательно. Так она и провела день, сладко подремывая под капельницей.
Следующий раз она обратилась к доктору, когда вернулась в Питер. Понятно, что после эпохального телефонного разговора с Зубовым, когда тот наговорил ей гадостей, она вместо Москвы поехала домой. Приехала — и легла в больницу уже на несколько дней, тоже на всякий случай.
— Слушайте, — Терезу стали тяготить вопрошающие взгляды членов семьи, — ситуация нелепая. Если на то пошло, то отличились все: и я, и Зубов, безусловно. Тебе, Павел, отдельное спасибо! И хватит об этом.
— Нет уж, надо объясниться! — приказала мама.
— Как это вообще произошло? — недоумевали сыновья. — Володя казался нормальным!
— Во всем виноваты мужики! — безапелляционно заявила Елена, которая ничего не знала. Она только ночью прилетела из своего Вьетнама, чтобы оказать моральную поддержку Терезе.
Павел смущенно промолчал. Черт его дернул подойти к этому Зубову выяснять отношения… Не предполагал, что тот может так взбеситься…
— В свете всех событий я бы попросила вас не вмешиваться в мои отношения с Зубовым. Настоятельно попросила бы!
— Тереза! — обиженно проговорила Елена, которая меньше всех что-либо понимала в происходящем. — Ты молчишь, все скрываешь! А мы волнуемся, поэтому выдумываем себе Бог весть что…
— С этой проблемой, пожалуйста, к актеру Зубову. Он тоже мастер придумывать невесть что! — отрезала Тереза, — Вы поймете друг друга!
— А ребенок?! — спросила мама.
— Ребенок будет. В конце февраля.
— Мама, ты действительно считаешь, что этот вопрос нас не касается? — вдруг жестко спросил Иван.
— Простите, я все собиралась вам сказать. Только не знала, как это сделать.
— Поэтому мы узнали обо всем из этих поганых статей? — продолжил сын.
— Увы, так получилось. С другой стороны, не надо читать «поганых статей»…
— Мама, не обижайся, но у тебя последнее время так получается… Ты сказала, что наша нормальная жизнь вернется… мы ждем. Мы тебя любим. Но пока все эти события отдаляют нас от этой нормальной жизни больше и больше. Мама! Ты должна была сказать нам. Мы — твоя семья, мы заслужили все узнавать от тебя первыми!
— Хорошо. Вы хотите новостей от меня? Вот вам новость: у вас будет сестра.
Иван повернулся и вышел. За ним потянулись остальные. Тереза снова осталась одна. Странно, но облегчения это не принесло. Она чувствовала правоту в словах сына. Да и остальные… Лена, например, прилетела с другого конца света, бросила дела и мужа с ребенком, лишь бы поддержать ее. А что получила взамен? «Я бы попросила вас не вмешиваться в мои дела»… Тереза вздохнула и отправилась работать. Она писала вторую книгу про Черного дракона.
И почему у нее в последнее время только это получается хорошо? Может быть, потому, что мир драконов живет по тем законам, что она, его создатель, устанавливает для него? И никаких неожиданностей. Только так, как она считает нужным. Все только по ее правилам…
Черный дракон был абсолютно счастлив. Он был дома. Странно, но за годы странствий — интересные и насыщенные годы, превратившие его из подростка в сурового мужчину — он не задумывался, сколь сильна была его тоска по дому. По родовому замку. По этим черным скалам. По этому небу неистовой синевы…
Он был так счастлив, что не сразу заметил вопиющего факта: никто не вышел встречать Повелителя. Не было выбежавших навстречу слуг и света зажженных факелов, хотя уже стемнело. Не было звуков жизни вокруг. Лишь ветер гудел в скалах — тревожно, настойчиво, словно пытаясь о чем-то предупредить. Небо с волнением поглядывало вниз. Оно волновалось все сильнее и сильнее — и вдруг расплакалось горькими слезами.
Драконы, обратившиеся в людей, рука об руку вступили под своды пещеры, ведущей к внутреннему двору замка. Кромешная тьма проглотила их, отсекая от неба.
— Не понимаю, — прошептал себе черный дракон, — нет слуг, оруженосцев, нет света и звуков. Огонь! — отдал он приказ. Вокруг вспыхнули факелы, прикрепленные к кольцам на стенах пещеры через равные промежутки.
В свете нервно бьющегося огня они вошли во внутренний двор. Там никого не было. Там никого не было из живых. Только посредине лежали белые-белые кости. Вокруг носились прах и пепел. Наверное, они должны были улететь в небо, развеяться на ветру, но не могли покинуть замок дракона без приказа… А может быть, не хотели.
— Что это? — прошептал черный дракон. — ЧТО ЭТО?!!! — закричал он с такой силой, что скалы вокруг дрогнули, а пепел радостно взмыл в небо, понимая, что теперь за убитых отомстят.
— Ты, — раздался хрип, — Ты… Черный дракон, погубивший мою единственную дочь…
Перед их глазами возник старый дракон — они поняли, что это лишь изображение, расплывающееся дрожащее…
