Злата Линник - Неизданный сборник рассказов

Никаких превращений для личных целей волшебники из жилконторы больше не предпринимают. Во-первых, почему-то не хочется, а, во вторых, страшновато: вдруг все, что они напридумают, произойдет на самом деле?

10.2001.

Те, которые ждут

Встретимся в метро, на выходе с эскалатора

Ученые недавно подсчитали, сколько времени человек за свою жизнь тратит на ожидание. Солидная цифра получается. Я не говорю об ожидании в очереди или за столиком кафе. Там можно удобно расположиться в кресле, открыть газету или скоротать время за игрой по мобильнику. Нет, это не настоящее ожидание.

Истинный смысл открылся мне неожиданно, как двери вагона метро на полном ходу. Так же, как открылся он в своем время тем, кто входит в метро не для того, чтобы ехать. Они находятся рядом, но в то же время существуют в своей реальности. Реальности, которая лишь благодаря их усилиям не стала частью нашей жизни.

Они всегда узнают своих; стоит появиться члену их таинственного сообщества, двигаются, давая ему место. Они чувствуют его появление, даже не взглянув в ту сторону. Время от времени кто-то выбывает, и все как один снова приходят в движение, ощутив, что их стало на одного меньше.

Их можно видеть почти на каждой станции метро. Именно туда, на границу надземного и подземного мира смотрят они, не сводя глаз. Они стоят, выстроившись вдоль стен, подпирая колонны и декоративные торшеры, обтирая спинами рекламные щиты. Некоторые проводят здесь совсем немного времени, почти сразу устремляясь навстречу тем, ради кого, как всем кажется, они пришли сюда. Другие остаются, даже когда исчезают остальные и новые приходят им на смену.

Они — ждущие. Обычно их не замечаешь. Не замечаешь, пока воспринимаешь метро всего лишь как способ перемещения в пространстве, нечто, призванное доставить тебя из пункта А в пункт В. Не замечаешь, пока сам не становишься одним из них.

Так вот, что касается настоящего ожидания. Оно захватывает тебя целиком, делая ненужными все прочие мысли. Самым важным, нет, единственным, что имеет значение, становится движущаяся лестница, выплевывающая наверх все новые порции людей. Сперва это несколько человек, затем толпа, в которой так трудно разглядеть то самое лицо. Потом десяток самых медленных или самых беспечных. Или тех, кого никто не ждет. После наступает крохотный перерыв — это когда все, кто прибыл на предыдущем поезде, уже поднялись, а следующий еще не подошел.

Нет, не на этом поезде, может быть, на следующем… Тоже нет… Наконец в какой-то момент ожидание становится для тебя самодостаточным занятием. Ты вдруг понимаешь, что находишься здесь совсем не ради человека, появления которого так жаждешь. Ты пришел сюда ждать.

Именно тогда ты становишься законченным полноценным Ждущим.

Началось все с того, что я битых полчаса прождал эту девушку. Прождал в лучших традициях — на выходе с эскалатора одной из центральных станций. Нет, даже не прождал, а прожил эти тридцать минут в радостном предвкушении. Не могу сказать чем, но эта худенькая блондиночка здорово зацепила меня. Когда она согласилась встретиться, я обрадовался гораздо больше, чем когда увел выгодную сделку прямо из-под носа у конкурентов, больше чем когда занял пятое место на городских соревнованиях…

Вот сейчас она поднимется, я подойду к ней и скажу:

— Привет.

А потом достану из-за спины розу — ярко-розовую в белых мраморных разводах. Она улыбнется, и мы вместе двинемся к выходу, обсуждая планы на вечер. Вот сейчас она покажется, вынырнет из-за чьей-то спины…

Наступил назначенный час. Первые несколько поездов я отсчитал без особого волнения. Разумеется, уважающая себя девушка должна немного опоздать. Так сказать, освященная веками традиция. Прошло десять минут, потом еще. Я напряженно вглядывался в поднимающуюся толпу, пока глаза у меня не начали слезиться.

А потом она позвонила и наплела какую-то ерунду о внезапно возникшем деле и неожиданно приехавшей подруге. Одним словом, я понял, что не фигурирую в ее планах на ближайшее будущее.

Глубоко вздохнув и медленно сосчитав до десяти, я вернулся в окружающую действительность. Мир вокруг меня постепенно менял цветовую гамму. Он не выцветал и не искажался, он просто становился другим. Меня это ни капельки не удивило: теперь я пребывал в другой реальности — той, где маленькой мечте оказалось не суждено сбыться.

Что же, — утешил я сам себя, — обидно, досадно, ну ладно. Опустив розу на длинном стебле в ближайшую урну, я постарался выкинуть несостоявшуюся встречу из головы.

Прошло какое-то время, может быть неделя, а может и больше. Был утренний час пик, я ехал на работу, стараясь стоически не замечать толпу, стиснувшую меня со всех сторон, чью-то тяжелую сумку, стоявшую прямо у меня на ноге, запах духов, поразительно напоминающий «аромат» прокисшего черносмородинового варенья. Перед глазами привычно маячили головы, шляпы, прически. И тут я заметил нечто необычное. У стоявшего справа от меня парня рос ярко-фиолетовый гребень. Это не был головной убор или панковская прическа как я вначале подумал. Упругие кожистые пластины росли прямо из головы. Кстати говоря, обритой наголо.

Я закрыл глаза, снова открыл, поморгал, но странное видение никуда не исчезло. Неужели никого кроме меня это не удивляет? Хотя сейчас у всех мысли только о том, чтобы не опоздать в офис и не получить нагоняй от шефа. Даже появление инопланетян не привлечет ничьего внимания. Пока я размышлял таким образом, парень с фиолетовым гребнем протолкался к выходу и сошел на следующей остановке. Странно, даже те, кого он задевал своим необычным украшением, не проявили ни малейшего удивления.

Буквально через пару дней это повторилось. Я возвращался домой. День выдался просто сумасшедший, рухнуло несколько сделок, рекламаций огребли больше чем за всю последнюю неделю. Что скажет по этому поводу шеф, когда вызовет на ковер, не хотелось даже и думать. А может и правда послать эту контору куда подальше… В следующее же мгновение предстоящий разнос вылетел у меня из головы.

Прямо перед моим носом находилась чья-то рука. Рука, торчавшая из рукава дорогого фирменного плаща. Нет, это была лапа — худая, с острыми как бритва когтями, покрытая серо-зелеными чешуйками. Только не подавать вида, что я заметил, а то как в том ужастике: найдут меня… или на всю оставшуюся жизнь запрячут в психушку. Осторожно поведя глазами по сторонам, я пришел к выводу, что мой испуг остался незамеченным.

Впрочем, кошмары на этом не закончились. В переходе кто-то толкнул меня; пытаясь восстановить равновесие, я со всей силы врезался в благообразного старичка. Не успел я пробормотать извинения, как лицо того пошло бурыми пятнами, глаза за стеклами «профессорских» очков вспыхнули красным, разъехался в разные стороны рот, полный мелких острых зубов. Что опять за наваждение?

Я закрыл глаза, изо всех сил помотал головой, а когда снова их открыл, старичков было два. Первый удалялся, недовольно ворча себе под нос, второй, все более походящий на хищную рептилию, направился в противоположную сторону.

Остановившись у эскалатора, я наблюдал все более и более ужасающие картины. Представительная дама, которой наступили на ногу, вместе с нецензурной фразой выпустила изо рта множество черно-красных пиявок. Те принялись летать над головами пассажиров, ловя и пожирая друг друга. Но, стоило зазвучать рекламному ролику, как они начали стремительно размножаться. Со встречного эскалатора к ним присоединилась целая стайка гусениц, из тела которых росли крохотные ручки и ножки. Чудовища появлялись на свет прямо у меня на глазах!

В полной растерянности я протолкался в вагон. Неужели и правда поссорился с головой? Как же тогда все вернуть на свои места?

— Нельзя допустить, чтобы они вырвались наружу — неожиданно произнес кто-то прямо у меня за спиной. — Будет настоящий конец света, никакой фильм-катастрофа с этим не сравнится.

— Почему они тогда не начинают прямо здесь? — настаивал более молодой голос.

— Для этого им требуется солнечный свет. Как растениям для фотосинтеза. Поэтому так и стремятся наверх.

Рядом со мной говорили о чудовищах! Значит, они все же существуют и, самое главное, я не сошел с ума.

Я резко обернулся, но рядом никого не было кроме старухи в пестром восточном одеянии и парнишки в реперских штанах с ширинкой где-то на уровне колен. Половина вагона вообще пустовала, что было крайне необычно для этого времени суток.

И как в прошлый раз я постарался убедить себя, что все это только показалось. Нервы, духота, опять не успел пообедать — мало ли что…

И наконец это произошло, когда в большинстве учреждений заканчивается рабочий день и все спешат домой. Толпа медленно продавливалась через узкий коридорчик между ограждениями. На эскалаторе было ненамного свободнее, разве что толкотни стало чуть меньше.