Елена Котова - Легко!
Анна блаженствовала. Джон вел машину очень быстро, а она обожала такую езду и наслаждалась, не мешая ему думать о своих «цифрах продаж». Все равно говорить на ветру при такой скорости невозможно. Джон шел 170–180, упиваясь тем, что его за это не пилят. Его левая рука свисала наружу, управлял рулем и переключал скорости он одной правой, чувствуя себя мальчишкой и только поглядывая на Анну – ай да я, мол! Анна посматривала на себя как бы со стороны: вот она сидит рядом с самым лучшим мужчиной в мире – классным и чертовски сильным. Умным и понимающим. Беззаботным, но заботливым.
В Генуе все встретились в условленном отеле за ланчем. Анна нашла шефа совершенно очаровательным: он был ее возраста, такой же авантюрист, стильный и обаятельно-нахальный бонвиван. Они были из одного теста. Александра, пока еще юная дева, но с ухватками светской дамы, смотрела на шефа с приличествующим обожанием. Ее лицо с гладкой, светящейся кожей портил единственный недостаток – зубы: неровные, темные, налезающие друг на друга. О чем думали ее родители, когда она была маленькой? И о чем думает она сама, настроившись в этом мире на покорение мужчин?
После ланча всем «жопкиным хором» загрузились на лодку «Принцесса-23» с четырьмя каютами, хорошо упакованную и без лишнего пафоса: светлые панели из вишневого дерева, кремовые ковры и обитые «алькантарой» кресла. Глаз отдыхал. Прямоугольные окна салона пропускали много света.
Быстро распаковавшись в удобной, но всё же тесноватой каюте, Анна и Джон поднялись на палубу, расположились в креслах, поджидая хозяев. Устройство палубы поражало своей простотой и функциональностью – открытая площадка, маленький бассейн и круглый обеденный стол напротив рубки. Официант принес напитки.
Они смотрели на удаляющийся порт, и с каждой минутой его индустриальный вид становился все менее ужасен. Море было тихое, окрашенное в цвет заката. Потянуло ветром и прохладой по мере того, как солнце становилось все оранжевее, уходя в море и уступая место сумеркам. Краски смягчались и меркли с каждой минутой, а море из зелено-лазурного становилось серым.
– Baby-cat, ты счастлива? Помнишь, я сказал тебе, что буду стараться сделать тебя счастливой в этом году? Видишь, я выполняю.
Анна поцеловала Джона в губы, потом взяла его руку и поцеловала в ладонь, и отпустила руку, прикрыв глаза. Она чувствовала себя очень комфортно в серых свободных льняных брюках, шелковом коротком оливковом свитере Sonia Rykiel и зеленых босоножках, показывающих свежайший педикюр, сделанный в «Харви Нике» два дня назад. Она утопала в любви к Джону, который сидел рядом, одетый в своем стиле: песочного цвета слаксы, светло-коричневые яхтенные мокасины на босу ногу и рубашку-сафари.
– Ты и сейчас считаешь, что мы здесь самые красивые? – прошептала она Джону на ухо.
– Убежден в этом как никогда.
Хозяева всё не появлялись, а тем временем возник официант с докладом: ужин будет подан через полчаса. Они ретировались в свою каюту. Анна переоделась в белые кожаные легинсы и длинную шелково-кашемировую тунику цвета баклажана, а Джон напрочь отверг что-либо похожее на пиджак и надел темно-серые слаксы Armani и белую рубашку, но с золотыми запонками, а на плечи накинул голубой свитер, совершенно под цвет глаз.
Когда они вошли в обеденный салон, шеф и Александра стояли уже с аперитивами: он в смокинге, она – в бежевом наряде Chanel с кружевной юбкой и коротким жакетом. Джон не смутился ни на секунду, заявив:
– Не возбраняется приходить в чем хочешь, если не предупрежден о дресс-коде.
Хозяева совершенно не возражали. Шеф поднял свой стакан:
– Добро пожаловать. Этот ужин – начало нашего путешествия. Анна, я очень рад, что ты с нами, уже вижу, как нам всем будет здорово. Сегодняшний ужин посвящен тебе. Ты нам расскажешь о себе: как ты живешь в Лондоне, почему? Ты первый раз на яхте?
– Да. Я уже давно об этом мечтала. Последние годы это стало у нас очень модно, просто все, буквально все отдыхают на яхтах. Но у меня нет близких друзей с яхтами, а ведь для яхты компания – это главное. Поэтому мы очень благодарны, что вы выбрали именно нас с Джоном.
– Да мы и сами новички, честно говоря. В прошлом году попробовали, и Александре так понравилось! Зимой как все нормальные люди поехали на лыжный курорт, но лыжи ей не пришлись по душе. Весь год только твердила, что надо отправиться в круиз вдоль французской Ривьеры, но я юг Франции, по правде сказать, ненавижу. Я, конечно, люблю Александру, но не до такой степени, чтобы швартоваться в зоопарке Сан-Тропе. Но и отказать ей в удовольствии настоящего морского круиза – ну ты понимаешь, что я имею в виду: Капри, Сардиния, Амальфи, – не мог. Вот и плывем. Должен сказать, что работы очень много, вот Джон не даст соврать. Кручусь как белка в колесе. Ты знаешь, мы, в общем, вдвоем с ним управляем компанией. Остальные только мешают. Александра, не надо сейчас о твоей подруге, помолчи. Так вот. Мы с Джоном каждую неделю вместе ужинаем. И я сказал ему: что мы всё время работаем, так можно и свихнуться. Давай поговорим о работе не в Лондоне, а, скажем, в Средиземном море. Он сказал: «Отличная идея» и – voila!
Джон не верил своим ушам. Шеф так перед Анной выпендривается или сам в это верит?
– Ребята, вы приняли отличное решение. Уверена, что все ваши мысли по поводу компании не менее гениальны, – сказала Анна с осторожностью.
– Посмотрите на нее, разве не красавица?! – воскликнул шеф, теперь уже о лодке. – Ускорение фантастичное. Подумать только: с полным баком весит больше шестидесяти тонн. Длина – двадцать три метра, и такая мощь!
– Изящна, как боксер в смокинге, – откликнулся Джон. – На мой вкус коротковата для своих форм. Но идет быстро.
– Это выше твоего понимания, Джон. Машина хороша. Она не для гонок. Может, конечно, посоревноваться и в этих мачо-гонках, но не в том ее прелесть. Респектабельная и рафинированная лодка. Вот что это такое.
Они продолжили разговор за едой, состоящей, естественно, из морепродуктов свежего улова. Под конец Александра переключилась на Анну и стала рассказывать ей о показе мод в Милане. Анна решила, что это хороший предлог увести ее на палубу, и попросила, чтобы кофе им подали туда. Александра тоже курила – тоненькие сигареты «Вог», женщины растянулись в шезлонгах, недремлющий экипаж тут же принес им пледы. После миланских мод Александра заговорила о том, как много работает шеф Джона и как ее это беспокоит. Она была неглупая девочка, не затрагивала вопрос о формате своих отношений с шефом, не рассекретила, где живет в Лондоне, похвалила наряд Анны и даже сказала, что: «Сразу видно – Анна очень добрый человек». Анне было с ней легко… – со своим богатым опытом общения с трофейными женами московских друзей она понимала, чего нельзя говорить, чтобы не вызвать отторжения, не создать впечатление, будто она на стороне «жен первой волны». Она рассказывала о сыне в Нью-Йорке, об Америке, где Александра еще не была. Анна была рада, что мужчины подтянулись к ним только через час, хорошо, что Джон столько времени провел с шефом.
– Что, девочки, обсудили все проблемы моды? И, конечно, меня и Джона? Пришли к выводу, что все мужчины – скоты? Нет? Значит, мы рано появились, Джон. О чем могли больше часа говорить две едва знакомые женщины? Я хочу детальный отчет.
– Дорогой, а где мы завтра будем останавливаться?
– Где ночевать? Не знаю. Постараемся дойти до Портофино, но я не хочу гнать. Хочу днем на море постоять. У нас, кстати, есть гидроцикл, если кому интересно.
– А водных лыж нет?
– Не знаю. А зачем тебе приключения на свою голову, Джон? Представляю тебя на водных лыжах!
– Почему ты всегда считаешь меня неудачником? Ну не стоял, так встану. Но вообще я из-за Анны спросил.
– Ой, по-моему, это так страшно на водных лыжах, – пискнула Александра.
– Это намного легче, чем на горных, только руки должны быть по-настоящему крепкими.
– Ненавижу горные лыжи. Мы были в этом году в Сент-Морице, останавливались в «Сювретта-Хаус», а потом в Клостере. Все замечательно, только кататься противно.
– А бугель у «Сювретты» починили? – спросила Анна. – Когда я была, он не работал, и приходилось на такси ездить в город до гондолы.
Этот светский треп под двадцатилетний портвейн продолжался еще какое-то время, прежде чем все пожелали друг другу спокойной ночи.
– Бэби, я еще никогда не занимался с тобой любовью на лодке.
– А с другими занимался?
– Обожаю тебя, никогда не упустишь случая дать сдачи.
На следующий день они много купались, загорали на палубе, выпили уйму шампанского.
– Представляю себе, какой счет за еду пришлет шеф, – сказал Джон.
– Можешь легко переслать мне его половину.
– Не болтай ерунды, я просто имел в виду, что все это через край.
Нашлись и водные лыжи. Все, кроме Александры, катались. И у Джона даже что-то получилось: после четырех или пяти падений он все-таки поднялся и сделал большой круг, не совсем изящно, но достаточно уверенно.
