Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 2
- Не заставляй меня действовать силой, Сония.
- Да, тебе осталось только избить меня! - кричала Сония истерическим голосом. - Недаром говорят, что нельзя связываться со слугами.
Упоминание о его прошлом вывело Рамона из себя. Потеряв терпение он грубо оттолкнул Сонию и бросил ей в лицо:
- Хватит! Завтра же ноги моей не будет в этом доме! Больше я не желаю с тобой знаться!
Рамон вышел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Оставшись одна, Сония закрыла лицо руками и разразилась безудержными рыданиями.
Всю ночь Сония провела без сна. Мысль о том, что она больше не увидит Рамона, отзывалась нестерпимой болью в ее сердце. Сония еле дождалась утра, чтобы сказать Рамону о том, что она раскаивается в своих словах. Но теперь уже Рамон не собирался прощать ее; слова о неблагодарных слугах, сгоряча сказанные Сонией вчера, глубоко запали ему в душу.
Увидев, что Рамон не собирается менять своего решения, Сония сказала ему с отчаянием:
- Пойми, я была не в себе, а теперь сама не понимаю, как могла вчера наговорить столько глупостей, - Сония тяжело вздохнула. - Я очень люблю тебя, Рамон, и во мне говорит ревность.
Но Рамон больше не хотел слушать ее объяснений, он считал, что вчера они уже сказали друг другу все, что требуется в таких случаях.
- Я скоро заеду за вещами. Впрочем, если ты пожелаешь, я могу все оставить тебе.
- Я прошу тебя, Рамон, - в голосе Сонии звучала мольба, - ты должен меня простить, я умру без тебя.
Но Рамон твердо стоял на своем, он пристально посмотрел на Сонию и произнес:
- Я не собираюсь быть чем-то вроде громоотвода для тебя и никому не позволю издеваться надо мной.
Убедившись, что все ее усилия тщетны, Сония опустилась на колени перед Рамоном и горестно воскликнула:
- Ради Бога, не будь таким гордым! Прости меня! Я тебя умоляю!
- Мне некогда, - ответил ей Рамон, - не забывай, что слуги должны работать, чтобы не умереть с голода.
Оставшись одна, Сония не находила себе места. Хорошенько подумав о вчерашнем, она поняла, что у нее нет никаких серьезных доказательств того, что Рамон изменяет ей. И, возможно, Даниэла была права, утверждая, что у него с Маргаритой могут быть чисто дружеские отношения.
Сония долго думала об этом, пока наконец не пришла к выводу, что ей самой следует поговорить с Маргаритой.
…Увидев у дверей своего дома выходящую из машины Сонию, Маргарита сначала испугалась, что сейчас может повториться сцена их вчерашней встречи. Она сразу убедилась в решительности намерений Сонии, когда та крепко взяла ее за рукав платья со словами:
- Ты сейчас расскажешь мне все как есть!
- Вам бы лучше забыть о своей ревности и относиться к Рамону по-другому, - спокойно ответила ей Маргарита. - Он устал от ваших постоянных упреков и попыток держать его под каблуком.
- Это ложь! - возмутилась Сония, понимая в душе, что Маргарита права.
- Я пришла сюда не за тем, чтобы выслушивать твои проповеди… - начала Сония, но Маргарита не дала ей договорить.
- А я и не собираюсь их вам читать! - она пристально посмотрела на Сонию и тяжело вздохнула. - Умоляю вас, оставьте меня в покое, у меня и так достаточно неприятностей.
С этими словами Маргарита повернулась к Сонии спиной и быстрыми шагами вошла в дом.
…Встреча с Сонией оставила в душе Маргариты неприятный осадок. Она попробовала представить себя на ее месте. Маргарита понимала, что Сония безумно любит Рамона и готова пойти на все, лишь бы не потерять его. Поэтому она не держала на нее зла за то, как Сония обошлась с ней вчера в ресторане и сегодня около ее дома. Сейчас Маргариту мучил другой вопрос: как ей дальше поступить с Рамоном. Убедившись, что он несчастлив с Сонией, Маргарита понимала, что теперь от одного ее слова зависит, как будут дальше развиваться их отношения. Она стояла перед мучительной дилеммой: или отказать Рамону и тем самым толкнуть его в омут отчаяния или принять его ухаживания и таким образом сделать страдания Сонии совсем невыносимыми.
Маргарита мучительно размышляла над этим вопросом до самого вечера и ничего не решив, собралась лечь в постель.
Однако, как только она переоделась в халат, в ее комнату вошел Педро. Сегодня он был совершенно трезв. Маргарите показалось, что он специально дожидался за дверью этого момента.
Педро прямо с порога попытался грубо обнять Маргариту. Она в ужасе отшатнулась со словами:
- Как вы смеете! Вы наглец, вы просто больной! Я обо всем расскажу матери!
Однако угрозы не произвели на Педро никакого впечатления. Он опустился на кровать и, не выпуская Маргариту из объятий, спросил:
- Ты не хочешь поцеловать меня перед сном?
- Убирайся прочь или я закричу! - Маргарита в бешенстве вырвалась из его рук.
- Твоя мать сейчас у себя в комнате, она ничего не услышит. - Педро нагло улыбался Маргарите в лицо. - Амелии очень нравится, как я ее целую. А ты не хочешь попробовать?
Педро опять схватил Маргариту за плечи и силой усадив в кресло, попытался поцеловать в губы. Маргарита отчаянно сопротивлялась. Она стала громко звать мать. Но вместо Амелии ее крики услышал Фернандо, который только что пришел домой. Он вихрем ворвался в спальню Маргариты и одним ударом сшиб Педро с ног.
- Старый дегенерат! Сейчас ты у меня узнаешь, как приставать к моей сестре, - Фернандо подождал, пока Педро поднимется, и снова свалил его на пол.
- Что здесь происходит? - Амелия услышала шум борьбы, доносившейся из комнаты дочери.
Амелия схватила сына за руку и с трудом оттащила его от своего мужа.
Маргарита и ее брат попытались было объяснить матери, что здесь произошло, но она не захотела их слушать и удалилась в свою комнату вместе с Педро.
Оставшись вдвоем с сестрой, Фернандо обнял Маргариту за плечи и грустно проговорил:
- Нам больше нельзя здесь оставаться.
- Нет, - возразила ему Маргарита, - мы не должны допустить, чтобы мать осталась с ним одна.
На следующий день Маргарита попробовала еще раз поговорить с матерью. В ее душе теплилась слабая надежда, что после вчерашнего происшествия, Амелия наконец поймет, за кого она вышла замуж. Маргарита долго рассказывала матери во всех подробностях, как Педро домогался ее. Она была уверена, что он наверняка изнасиловал бы ее вчера, если бы дома не оказалось Фернандо. Однако Амелия оставалась глуха к гневным словам дочери:
- Мне очень жаль, что мы перестали понимать друг друга, - проговорила она, откинувшись на спинку кресла, - я этого хотела меньше всего.
Маргарита напомнила Амелии об отце, сказав, что, связавшись с таким человеком, как Педро, она оскорбляет память своего покойного мужа. Но и этот упрек не достиг своей цели. Амелия была твердо убеждена, что в смысле порядочности Педро нисколько не уступает отцу Маргариты.
Маргарита начала понимать, что она только напрасно тратит время, но все-таки в ее голове никак не укладывалось, как такая респектабельная дама, какой она всегда считала свою мать, могла полюбить такого подонка. И она не смогла удержаться от того, чтобы не задать Амелии этот вопрос.
Амелия, в свою очередь, была тоже очень удивлена, как ее дочь до сих пор не может понять ее чувства и считает подонком человека, сделавшего ее такой счастливой. В ее голосе зазвучали нотки раздражения:
- Я не позволю тебе оскорблять меня. С виду ты уже совсем взрослая, а ведешь себя, как капризная девчонка, - Амелия тяжело вздохнула, давая понять, что ей неприятно разговаривать на эту тему. - Я всегда относилась к тебе и к Фернандо с пониманием, поэтому я имею право требовать от вас того же.
Рамон не ушел из дома Сонии. Но от этого ей не стало легче. За несколько недель, прошедших после их ссоры, Сония почувствовала, что она стала для него совсем чужой. Рамон в эти дни возвращался домой в одно и то же время, молча ужинал и уходил к себе в комнату, чтобы провести вечер с книгой в руках. Казалось, Сония перестала существовать для него. Правда, Рамон иногда все же появлялся в ее спальне, но лишь для того, чтобы приласкать кота Сонии. Рамон очень его любил и никогда не забывал принести ему что-нибудь вкусненькое. Кот тоже отвечал ему взаимностью и, услышав шаги Рамона в прихожей, пулей летел ему навстречу. Сония иногда даже завидовала своему коту, втайне желая оказаться на его месте.
От ощущения собственного бессилия Сония совсем потеряла покой. Рамон был рядом с ней, но в то же время он стал для нее недоступным. В конце концов она не выдержала и пришла к нему в комнату, где он, как обычно, сидел в кресле с книгой в руках. Некоторое время Сония молча стояла в дверях, глядя как Рамон перелистывает страницы, не поднимая головы. Потом осторожно подошла к нему и проговорила:
- Не мучай меня больше, Рамон. Я так люблю тебя, ты даже не знаешь, как.
- Зря, - ответил Рамон, не отрываясь от книги, - не забывай, я твой слуга, ты сама об этом говорила.
Напрасно Сония пыталась объяснить ему, что эти слова вырвались у нее сгоряча, что теперь она сама сожалеет о том, до чего довела ее безумная ревность. Рамон лишь на мгновение оторвал взгляд от книги и сухо сказал:
