Лучшие люди города - Кожевина Катерина

По темному подъезду разносились голоса. Когда они с Антоном поднялись на два пролета, стало понятно, что это не голоса, а всего лишь голос – один. На ступеньках, широко расставив ноги, сидел Жека Поршень, старый Ленин знакомец, на которого она случайно наступила пару месяцев назад и который позже перепутал ее дверь со своей. Жека, естественно, был пьян, его мотало из стороны в сторону, но он технично находил баланс, чудом спасаясь от удара затылком об лестницу. Более того, он вел вслух какие-то сложные математические расчеты.

– Я ей бабки принес? Принес. Пятихатку? Пятихатку. А она мне скока дала? – Он трагично цокнул, вывернул карман штанов и достал монетку. – У-у-у, сука-а-а-а.

Антон перестал улыбаться.

– Приятель, уйди с дороги. Нам выше надо.

Жека отвлекся от своих скорбных мыслей и уставился на них. Он попытался напустить на себя угрожающий вид и чуть подался вперед.

– Это с какого перепугу?

Лена услышала, как у Антона скрипнула кожаная перчатка, но Жека не услышал. Сосед раскинул руки, как вратарь, который готовится к пенальти.

– Выше – не пущу. Я тут этот. Апостол Пётр!

– До трех считаю.

– Лижи парашу, сука!

Дальше все произошло слишком быстро. Антон за грудки отодрал Жеку от пола и хладнокровно опрокинул на ступени. Потом, громко шаркая курткой, обошел сзади, поднял за шиворот и с силой толкнул вниз. Лена вскрикнула и едва успела прижаться к стене. Жека отчаянно сопел, но принял унижение молча. Он протанцевал пару метров на полусогнутых, запнулся и чуть не клюнул носом. К счастью, вовремя успел выставить вперед ладони и не расшиб голову. Антон, сжимая кулаки, спустился к нему. И только тогда Жека завыл, прикрывая лицо руками:

– Я понял-понял, начальник. Остынь.

Лена уже не узнавала человека, с которым только что болтала об одеялах. Антон слегка толкнул Жеку носком ботинка и развернулся к ней.

– Всё хорошо, не бойся.

Лена спустилась на полпролета и наклонилась над соседом.

– Как вы? Помощь нужна?

Жека приподнялся и даже подмигнул ей.

– Я ж как таракан. Живучий. – И протянул Антону вялые пальцы. – Мир, начальник?

Тот не стал пожимать руку и скривился.

– Проспись, апостол.

Антон успокоился так же быстро, как вспыхнул минуту назад. Но Лене все еще было страшно. Казалось, что он приложил не только Жеку. Дрожащими руками она открыла дверь в квартиру.

– Зачем ты его? Он же безобидный.

Антон пожал плечами и хмыкнул.

– Бесит.

Он проскользнул на кухню, напевая под нос Леди Гагу, заглянул в холодильник и вернулся в коридор. Лена неподвижно стояла перед зеркалом в шарфе и шапке. Он улыбнулся и притянул ее к себе. Захотелось отстраниться, но тело не слушалось, Лену будто приморозило.

– Антон, давай не будем.

– Будем.

Предательское тепло разлилось от солнечного сплетения по всему телу. Мысли свернули на путь оправданий. Это только защита, Жека и сам хотел напасть. А если бы на их месте был кто-то слабее? Какая-нибудь старушка. Все версии казались неубедительными, но лишь до тех пор, пока вещи не начали падать на пол. Шарф, шапка, ее черная рубашка, потом его синяя толстовка. Когда лифчик из дорогого гипюра угодил на придверный коврик, Лене было уже все равно.

Глава 28

В середине ноября выпал снег. Антону пришлось расстаться с Дусей. Она стояла под окном, прикованная цепью к забору, под плотным кожаным чехлом и напоминала бычка, который склонил голову перед тореадором. Лена распаковала дутый пуховик, и Антон смеялся, что она теперь человек-бибендум, символ «Мишлена». Один день был похож на другой. Много смеха, много секса и много еды. Но в первый день зимы все изменилось.

Лена с большим трудом вылезла из-под одеяла, оставив спящего Антона – у него сегодня выходной. Дошла до офиса, щурясь от солнечных бликов на снегу. Дверь в кабинет была настежь открыта. Ирина и Марина сразу бросились к ней.

– А у нас ведь беда, беда, Елена Фёдоровна.

– Что случилось?

– Пропал целый автобус из Больших Уклов. Водитель выехал туда, как обычно, в пять утра, но назад не вернулся. На телефон не отвечает. Тридцать человек не вышли на смену. Обзваниваем сейчас всех по очереди, но все вне зоны доступа.

Лена застыла на месте. Шутка ли. Вдруг по дороге случилась авария, автобус перевернулся, на ее шее тридцать трупов. По телу пошла мелкая дрожь.

– А вы в администрацию Уклов звонили, в полицию обращались?

– Нет пока, не успели.

Лена решила действовать сама. Нашла номер Сергеича, главы Больших Уклов, который месяц назад отплясывал перед ней «Яблочко». Набрала.

– О, Елена Фёдоровна! Сколько лет, сколько зим. Чем обязаны?

Она быстро пересказала суть проблемы.

– Вы не волнуйтесь так. Главное, вот что скажите. У этой бригады зарплата когда была?

Лена замерла с трубкой. Пазл сложился.

– Вчера.

– Ну и всё. Что ж вы не углядели-то? Надо было им на руки не давать, а сразу женам перечислить.

– Да как же… Они же взрослые… И права человека… С ними и водитель наш пропал.

– Ну вот и ищите теперь их по канавам. Правозащитники, блин. Дети малые.

Повисла пауза. Лена сдерживалась, чтобы не пустить слезу от досады.

– Ладно, поищем мы вашего человека с правами. Не нервничайте.

Через час он перезвонил.

– Нашли автобус. За магазином.

– А водителя?

– Водителя не нашли.

Новый звонок раздался еще через два часа. Хорошие новости. Водитель закатился под заднее сиденье, его сразу не заметили. Вывихнул ногу, но жив. Ничего не помнит. Работников тоже нашли, через жен, кого по двое, кого по одному на кухнях и в сараях.

– И надолго у них это?

– Что?

– Ну, запой.

– Им аванс выдали или за целый месяц зарплату?

– Аванс.

– Тогда нет, на неделю – десять дней. Максимум.

Лена искренне поблагодарила и положила трубку. Позвонила бригадирам, получила от них люлей. Весь день ходила сама не своя. Отвечала Антону на сообщения односложно, чаще – смайликом.

Но худшее случилось в шесть вечера. Звонил Корольков. Наверное, ему уже всё доложили. Лена внутренне съежилась, вдохнула, напрягла пресс и взяла трубку. Но Корольков был в хорошем расположении духа: видимо, он еще ничего не знал.

– Ну, как там великая Россия, поднимается с колен?

– Не знаю.

– Как так не знаешь? Это мы тут в Москве сидим за МКАДом, как за крепостной стеной. А у тебя там жизнь бьет из всех ключей.

– Да уж, бьет, это точно.

– Я что звоню-то. Как там первая очередь строительства?

– Работа идет.

– Ну так вы поспешите. Через неделю партнеры приедут с комиссией. Будешь встречать их как мое доверенное лицо. Сама. Если там что надо, дай знать. Как говорил шеф, поддержка вас приоритетна, но и с вас мой спрос тоже приоритетен.

– А кто приедет? Сам Игорь Иванович?

– Бог с тобой. Ну нет, конечно. Какие-то его двоюродные замы. Труба пониже, дым пожиже. Но это не меняет дела.

После разговора с Корольковым Лена созвонилась с начальником стройки.

– Ну, без целой бригады мы точно за неделю не закончим. Даже не рассчитывай. Надо или людей искать, или готовься плавать мордой в луже.

Лена и сама понимала, что срочно нужны новые работники, но где же их взять? Тем более так быстро. Если кто-то и может помочь, то только Ванёк. Набрала номер, который уже помнила наизусть. Он сразу раскусил, что это не просто дружеский звонок. За последние недели Лена отказывалась от всех его предложений встретиться за пивом.

– Ок. Есть одна идея, сейчас пробью. Но это будет непросто и недешево. Готовьтесь делать большой благотворительный взнос.

– Ну, это мы умеем.

Он объявился через десять минут.

– Ну что, Ванёк все решил. Собирайся. Завтра поедешь за своими работниками. Тридцать три человека, все как на подбор.

– Ой, Вань, спасибо. Ты просто чудо. А куда ехать-то?

– В ближайшую колонию. Километров 50.

Лена замолчала, переваривая неожиданные новости.