Хелен Филдинг - Причина успеха
Мы повернули налево и пошли вдоль обрыва, потом вернулись на склон и вошли в поселение. Я заметила вывеску АСК и несколько “лендроверов”, припаркованных у ворот. В штабе на стенах висели картины художников Кефти – примитивные военные сцены. Я и раньше видела эти картины. В городской ратуше Сидры, которую японцы построили еще в шестидесятых, иногда проводились выставки африканского искусства.
Мне нужно было поговорить с Хагозом Волду, главой АСК в регионе Ади-Вари. Его имя я часто слышала в нашем лагере. Оказалось, он только что уехал в штаб НОФК. Мы вернулись туда, лишь чтобы узнать, что Хагоз уже уехал в штаб АСК на встречу с нами. Мы отправились обратно. Когда наконец удалось застать его, Хагоз оказал нам очень теплый прием.
– Мисс Рози, большая честь с вами познакомиться. Мы очень благодарны вам за вашу работу в Сафиле.
Хагоз был очень высокого роста. На нем были слишком короткие коричневые кримпленовые брюки и очень старая джинсовая рубашка с цветочками на манжетах и воротнике.
Он отвел меня в кабинет, где на столе была разложена большая карта Кефти. Горы окружали пустыню кольцом; снаружи раскинулась равнина, изрезанная паутиной рек. За ущельем Ади-Вари, где мы сейчас находились, высились горы в глубоких расселинах. Огромное овальное плато со всех сторон было окружено утесами.
Хагоз поставил на карту миниатюрные хижины разных размеров, похожие на домики из “Монополии”, чтобы показать плотность населения в разных частях равнины. Красные флажки обозначали зоны военных действий, зеленые – очаги размножения саранчи. Вся пустыня в центре карты была испещрена зелеными флажками; много их было и на равнине за пределами горной цепи. Скопления зеленых флажков вдоль берегов, у устьев рек, вниз по течению к равнине за ущельем. Я спросила, как ему удалось собрать информацию, – ведь у АСК не было возможности вести наблюдение с воздуха. Хагоз ответил, что карта составлена со слов очевидцев.
Тучи насекомых передвигались к западу от сердца пустыни, уничтожая урожаи на западных склонах. Жители начали миграцию вдоль границы.
Было трудно разобраться, можно ли верить его словам. В его интересах было ввергнуть меня в панику, чтобы я вернулась в Намбулу и объявила чрезвычайное положение. Я вспомнила, что говорил Гюнтер на вечеринке в посольстве. Но меня интересовали только те районы, которые связаны с Сафилой. Я должна была собственными глазами увидеть, что беженцы направляются к нашему лагерю. Тогда я точно буду знать, чего нам опасаться.
Прямо к востоку от Сафилы горный хребет был перерезан перевалом Тессалай. Именно здесь в середине восьмидесятых телевизионщики снимали самые душераздирающие сцены массового голода.
Хагоз пожаловался на нехватку средств борьбы с насекомыми. У жителей Кефти не было пестицидов, и даже если бы имелась возможность опылить урожай с воздуха, летать было слишком рискованно. В данный момент они пытались бороться с саранчой, разгоняя рои палками. Они рыли траншеи между полями и разводили в них костры. Очевидно, истребители Абути заметили с воздуха эти приготовления и разбомбили две деревни. Хагоз добивался амнистии, чтобы силы ООН получили разрешение распылить пестициды с воздуха. Слишком поздно, слишком поздно, подумала я. На это уйдет не меньше трех месяцев.
Хагоз собирался послать с нами в горы представителя АСК и предупредить жителей деревень, мимо которых мы будем проезжать. Он обещал съездить в штаб НОФК и обсудить маршрут.
Мы с Белай вернулись в больницу. Мне сказали, что Мухаммед уснул, а О'Рурк отправился на мои поиски. Сегодня все шло наперекосяк. Я оставила записку, в которой говорилось, что мы будем ждать в штабе НОФК от четырех до пяти часов, и отправилась за покупками.
Купила хлеб, помидоры, грейпфруты и сыр в жестяных банках. Небо посерело и покрылось облаками. Подул холодный ветер, я поежилась. Решила купить несколько одеял. Белай пошла навестить родственницу. У штаба НОФК стоял О'Рурк и несколько солдат. Они заглядывали под кузов грузовика – проверяли, все ли исправно.
– Думаете, можно достать другой грузовик? – спросил О'Рурк у одного из солдат, когда мы подошли ближе.
– Думаю, это можно устроить.
– Сколько понадобится времени?
– В Гофе можно найти хороший грузовик.
– Нет. Не в Гофе. Я не хочу ехать в этом грузовике. Задняя ось раздолбана. В Ади-Вари есть еще машины?
– Возможно.
О'Рурк заметил меня и кивнул. Его терпение было на пределе. Солдаты горячо обсуждали что-то на кефти. Они наклонились и разглядывали заднюю ось. Мы отошли в сторону, чтобы нас не подслушивали.
– Я искала тебя в больнице, – сказала я. – Ты хочешь продолжить путь? Мне сказали, что дорога к месту размножения насекомых займет всего четыре часа. Тебе необязательно ехать, если не хочешь...
– Нет-нет, я поеду. Я говорил с ними. Вроде всё в порядке, но я не верю, что потребуется всего четыре часа. Послушай, ты здорова? – Он дотронулся до моей руки и потер ее ладонью. – Ты замерзла. Вот, возьми. – О'Рурк снял свитер.
– А ты?
– Мне не холодно.
– Но...
– Надевай, ты вся дрожишь.
Я натянула мягкий серый шерстяной свитер. Свитер пропитался его запахом. Мне очень нравился этот запах.
– Что с грузовиком?
– Груда металлолома. Встанет через пять миль. Придется ждать другого.
С Мухаммедом было все в порядке. Днем О'Рурк провел операцию на ноге. Удалось сохранить колено. В какой-то момент я подумала: боже, мы сошли с ума. Разве можно продолжать эту безумную затею? Что со мной будет?
К тому времени как пригнали второй грузовик, уже стемнело. О'Рурк тщательно осмотрел его с фонариком, заставил солдат поменять шину и положил в кузов запасное колесо. Он великолепно держался.
* * *Разумеется, за четыре часа мы до места не добрались. Мы тащились со скоростью улитки, с притушенными фарами – можно было различить лишь тусклый отсвет на земле и два красных огонька грузовика, двигавшегося перед нами. Было очень холодно. Мы с О'Рурком сидели в кабине третьего грузовика. Меня зажали в середине, между водителем и О'Рурком. Мы завернулись в одеяла. Я пыталась уснуть, откинувшись на спинку сиденья. О'Рурк сказал: “Можешь прислониться ко мне”. Положила голову ему на плечо, но так было неудобно. Тогда он выпрямился и обнял меня. Я заснула.
Очнулась я на переправе через ущелье. Дорога петляла под немыслимым углом, мотор пыхтел. На дне ущелья мы остановились и вышли. Луна спряталась за облаками. Было холодно и промозгло; со всех сторон нависали огромные утесы. Справа шумела река – мелкая, как ручей. У меня сильно затекли ноги, я с трудом могла пошевелиться. Все тело ныло. Шея болела, во рту как будто кошки нагадили. Я вернулась в кабину, съела кусок хлеба и грейпфрут и выпила воды. Меня трясло от холода. Колонна снова тронулась в путь. Мы пересекли реку и поднялись вверх по ущелью. Когда выехали на ровную дорогу, я снова задремала.
В четыре утра мы оказались у пересохшего устья реки. Именно здесь было самое большое скопление зеленых флажков. Темно было – хоть глаз выколи. Мы остановились и стали ждать. Я приготовила фотоаппарат.
Темнота рассеивалась. На горизонте появилась полоска серого цвета. Мы стояли у обрыва, впереди текла неглубокая река, позади, примерно в полумиле, футов на пятьдесят возвышался широкий откос.
Постепенно из темноты стали проявляться тусклые контуры предметов. Я вгляделась прямо перед собой и вздрогнула от ужаса: пересохшее русло реки двигалось гигантскими волнами. Насекомые живым ковром покрывали землю на полмили вперед. Это напомнило мне сцену из фильма ужасов – блестящие спинки насекомых в лучах восходящего солнца.
Горизонт озарился оранжевым светом, и долина расцвела красками. Как только первые лучи солнца коснулись страшного живого ковра, рой саранчи взметнулся в воздух и заплясал на свету, как сноп огненных искр.
Глава 15
Мы проехали вдоль откоса в обе стороны, наблюдая насекомых с высоты. Живой ковер простирался на пять километров вперед. Мы даже спустились вниз, в гущу саранчи, и самое отвратительное – насекомые никак не отреагировали. Они оставались недвижны, остервенело вцепившись в землю, даже если мы давили их ногами. Со стороны мы, наверное, напоминали пришельцев, прилетевших с секретной миссией на другую планету. Время от времени, лишь только солнце поднялось чуть выше, рои насекомых взлетали в воздух безо всякой причины. Человек из АСК взял одну из тварей и показал нам ее крылья. Они полностью сформировались.
Меня беспокоило, будет ли то, что мы видели, веской уликой. Нашего описания и странных изображений на фотографиях может быть недостаточно. Кишащие насекомые – не самый удачный объект для фотографирования. Мы посадили нескольких тварей в полиэтиленовый пакет, чтобы взять их с собой. Я также решила снять письменные показания под присягой. В идеале показания должны были давать незаинтересованные стороны. Но проблема была в том, что незаинтересованных сторон тут не было.
