Джон Макдональд - Обреченные
Спокойно, это еще не конец света. Мне случалось переходить реки вброд и перепрыгивать глубокие пропасти, в большинстве случаев я благополучно добирался до берега и приземлялся на ноги. Но на этот раз препятствие серьезнее. Черт бы побрал эту старость! Уйму времени придется потратить на поиски партнерш, да сколько еще уйдет на то, чтобы привести их в подходящую форму для штурма телевидения? Два года, не меньше. На телевидении спросят: «Где вы играли?» Что я отвечу? А к тому времени мне будет уже за пятьдесят.
Эти близняшки слабые на голову. Чего они добьются сами? Вернутся к себе в деревню, где их впервые заметили и вывели в люди? А может, станут манекенщицами? Для этого не нужно играть. Для этого не нужно таланта. Ходи туда-сюда в платьях по тысяче баксов, виляй задом, строй глазки и улыбайся лысым старикашкам с лорнетами, которые толпятся в первом ряду у подиума... Нет, тут тоже все надо делать с умом, чтобы один из старикашек захотел познакомиться с тобой поближе, – наградой будет замужество. А дома эти старикашки напяливают очки и день-деньской читают какого-нибудь Пруста; так что, если старикашка, которого они зацапают, захочет с ними поговорить, они его запросто перепрустят.
Да, актерского таланта тут не требуется. Вот стриптиз у них был классный. Единственный парный стриптиз, больше такого номера нет ни у кого. Другие раздеваются под водой, или с птичками, или с тамбуринами, и только у меня одновременно раздевались близняшки. То есть пока других близняшек у меня не было.
Отговорить их от этого безумия? Это все жара. Жара и ожидание. Но я успел хорошо их изучить. Обе девчонки смышленые, к тому же упрямы как ослицы. Тяжело будет их переубедить. А сейчас они и вовсе жесткие, как сталь. Сразу чувствуется.
Всякий раз, как наступает перерыв, трудно заново входить в график. Черт возьми, несколько лет назад мы могли бы заключить контракт с шоу Кита, заработали бы миллион, и девчонки бы не захандрили.
Может, они просто не хотят раздеваться? А мне казалось, что они уже привыкли. Нет, вряд ли. Ну и история! Совсем как со стариной Билли Москоу. Помнишь, как он подобрал ту девчонку в Трентоне? Боже всемогущий, какая она была худющая – кожа да кости! Мы вдвоем целых десять дней уговаривали ее согласиться на стриптиз. Девчонка твердила одно и то же. Нет, что вы! Да ни за что на свете! Раздеваться на публике?! А потом, через годик, старина Билли едет в Майами, и кого же он там встречает? Ту самую девчонку! Только она взяла сценический псевдоним Южная Красотка. Девчонка не только преспокойно снимала с себя одежду, но и танцевала с шестом, и выделывала такие штуки, которых не требовал от нее старина Билли! Настоящий талант! Когда Билли на нее смотрел, его чуть кондратий не хватал.
Я не требовал от девчонок никаких извращений. Дешевка это. Старый добрый стриптиз, и все; но куда же теперь девать целую кучу дорогущих костюмов?
В следующие два года придется вспомнить славное прошлое. Я так и знал. Тридцать три года учения и гастролей. Тридцать три года. Иногда уже не упомнить, что где было. Двадцать лет отработал с Мэнни. Деккер и Мэлоун. Песни и шутки. Три раза занимали верхние строчки в «Орфее». Мы платили пятьдесят баксов в неделю одной девчушке только за то, что она дважды проходила по сцене. В том трюке, где Мэнни идет за ней и тащит за собой на тележке здоровенную ледяную глыбу, а потом, пошатываясь, бредет назад, неся щипчиками крошечный ледяной кубик.
Да, за эти годы я навидался всякого. Никогда не забуду, какой шум был в Канзас-Сити. Мы должны были выступать следующим номером. Именно тогда у Австрийца поехала крыша. Повод был. Один акробат спутался с его женой, а Австриец их застукал. Привязал ее к щиту, как всегда, и начал работать свой номер. Он классно метнул все ножи, потом классно метнул томагавки, а последним томагавком разрубил ей голову пополам – точно между бровями. Кстати, ему удалось отвертеться. Сказал копам, что в тот вечер было так жарко, что у него вспотели руки. При этом не переставал рыдать и причитать. Мы все знали правду, но никто не донес на Австрийца. Тот акробат здорово разозлился и решил отомстить. Такое могло прийти в голову только акробату. Он дождался, когда Австриец нашел себе другую жену и партнершу в номер, и спутался и с ней. Последнее, что я слышал, – Австриец перерезал себе горло одним из собственных ножей.
В тот год, когда я начал выступать, мне только исполнилось шестнадцать. Тогда я только пел душещипательные песенки. Серьезно относился к делу. И однажды, когда на лицо мне падал розовый свет и я пел что-то о маме, я размахнулся и нечаянно задел крышку рояля, а она упала и чуть не сломала мне руку. Господи, ну и смеху тогда было в зале! С тех пор у меня внутри все перевернулось. Мы вставили этот трюк в номер, и с тех пор я работаю комиком. Я запихивал под рубашку твердую кожаную подушку, и крышка била по руке с оглушительным стуком.
Мое имя стояло в одной афише со всеми знаменитостями. Кантор и матушка Берль. Микки Руни был еще трехлетним засранцем, но аплодисментов срывал больше, чем вся их проклятая семейка. Выступал в водевилях, потом много лет работал в бурлеске, а потом, после смерти Мэнни, – в ночных клубах с отдельными номерами.
Вспомни Берти Ларра и как он задыхался и сипел. Работал на износ. Отдыхал между выходами всего по пятнадцать минут. Как Эд Уинн. И Джо Браун. Черт побери, мне всего сорок девять! Берти Ларр все еще выступает, а ведь он стар, как Мафусаил. У меня впереди еще много лет. Было время, мы с Мэнни делали тысячу в неделю целых восемь лет кряду. Полмиллиона баксов, и куда они разлетелись? Мы жили легко; нам казалось, что так будет продолжаться вечно, а Мэнни все пилил меня за то, что я откладываю на черный день, и ведь он был прав, потому что, как только я скопил пятьдесят тысяч баксов, стерва Кристин оттягала их у меня. Раздобыла двоих свидетелей и заявилась в номер – застукала меня с той девчушкой, что называется, на месте преступления. Даже не могу припомнить, как звали ту девчушку и хорошо ли с ней было. Надеюсь, что хорошо, потому что Кристин получила пятьдесят тысяч баксов – дорогая цена за одно маленькое представление. Мэнни так хохотал – чуть живот не надорвал; вот что, говорил он, выходит, когда копишь деньги.
Я собирался выступать вечно, а потом как-то все схлынуло. Что же в сухом остатке? Лошадиное здоровье, машина и костюмов на полторы тысячи. Да, старина Фил, не то время, чтобы сдаваться. Кстати, о здоровье. Давно уже надо бы показаться доктору. Бывает, левая рука на время немеет, и тогда становится трудно дышать. Да фиг с ним, разве из-за такой ерунды беспокоят врача? Ерунда. Я здоров как бык.
Наверное, я отшагал мили полторы. Остановись, переведи дух! Сколько на небе звезд! От этого сам себе кажешься крошечным, будто стоишь на сцене самого большого театра в мире. Когда я смотрю на небо, всегда почему-то на ум приходят театральные декорации, потолки в ночных клубах. Интересно, почему они все как один расписывают стены и потолки под звездное небо?
Шути напропалую, тогда самому будет уже не до смеха, это уж точно.
Зачем они так со мной?
Я дал им понять, что прекрасно обойдусь и без них. Превосходно обойдусь! Хотя трудненько будет подыскать для номера других близнецов.
Одному быть невыгодно. Тоска зеленая! Подумать только, что, черт возьми, я буду делать, если не сумею сделать новый номер – «бомбу». Обратиться не к кому. Ресурсов никаких, кроме тех, которые имеются в наличии. Несколько поношенных костюмов, машина, в которой не мешало бы перебрать мотор, да в голове полный мешок шуток и стишков. Целый миллион. Назови любой предмет, и я выдам тебе про него три хохмы, приличные и не очень. Автоматическая ручка, почта, дикая утка. Все, что угодно. Даже не помню, откуда у меня та или иная хохма. Я без труда беру любой зал. Эй, мистер, может, позволите прийти к вам на работу помахать за вас лопатой? Дорогая, мы с вами оба профессионалы. Просто ваша профессия чуточку древнее моей.
В доме для престарелых меня будут обожать. С утра до ночи будут кудахтать и гоготать, кудахтать и гоготать. Да, ребята, старина Деккер – это нечто.
За свою жизнь я успел поспать в десяти тысячах кроватей, выпил немало бочек спиртного, соблазнил столько баб, что всех и не упомнить. Заработал полмиллиона баксов и растратил все, кроме полутора тысяч. Я никогда не предавал друзей, ни одного доллара не украл, не перевернул ни одной детской коляски. Почему же я стою на дороге посреди ночи и ловлю попутку? Просто потому, что парочка пышных блондинок перехитрила меня. Через пару лет я даже не вспомню, как их зовут и какие они из себя. Через пару лет они увидят мою страшную рожу на обложках журналов и поймут, что совершили самую печальную ошибку в своей жизни. Такие, как я, не проигрывают. У меня тип победителя. Я – именно то, что нужно публике. Немного музыки, немного кривляния, намек на непристойность. Всем нравятся зрелищные трюки; то, что я делаю, в самый раз для телевидения. Может, удастся сделать сольную программу. Наверное, мне не придется много репетировать, ведь я такими вещами всю жизнь занимаюсь. Правда, Леон Эррол, упокой Господь его душу, делал это лучше. Помнишь его «Каучуковые ноги»?
