Бахыт Кенжеев - Иван Безуглов
Сам Верлен был прихожанином унитарианской церкви. Однако в понедельник, в девять утра именно к англиканскому собору - одной из главных достопримечательностей города - подкатил лимузин с его московскими гостями. Блистая знаниями и чисто галльским остроумием, Верлен самолично прочел о истории и убранстве храма краткую, но содержательную лекцию. Таня и Света с удивлением глядели на ряды дубовых скамеек для прихожан. В православной церкви, которую вчера навестила Таня, по русскому обычаю, молящиеся отстаивали всю службу, только самые старые и немощные присаживались на немногочисленных стульях у самой стены.
Полюбовавшись витражами, заливавшими собор разноцветными пятнами света, они направились вниз, в торговый центр (тоже почти пустой, как и всегда в понедельник утром), где обнаружили не один, а целых три огромных магазина готового платья, которые, пользуясь этикетками своих дочерних компаний, снабжала фирма "Верлен и Рембо".
Света с Тютчевым, едва увидав весеннюю коллекцию одежды (которая уже уценялась, уступая место летней), одновременно испустили восхищенный вздох.
В магазине электроники в торговом центре также блистал никелем и черным матовым лаком полный выбор продукции той же фирмы. С необъяснимо торжественным выражением лица подвел господин Верлен своих гостей к ничем не выдающемуся видеомагнитофону, стоившему дешевле остальных, перевернул его и гордо показал небольшую надпись "Сделано в России".
- Как расходится эта продукция? - спросил он у старшего продавца.
- Очень хорошо, господин президент. - Респектабельный усатый продавец говорил с президентом без тени подобострастия, почти как с равным. Однако Таня сразу заметила, что дело тут не в фамильярности, а в уважении настолько глубоком, что оно не нуждалось в лицемерных жестах. - Возвратов почти нет, цена умеренная.
- Вот видите, - сказал Верлен Ивану по-русски, - ваши товары, изготовленные при помощи западных деловых людей, вполне конкурентоспособны. Ненавижу этих умников, которые говорят о тысячелетней лени русского народа! А вы, Таня?
- Это злобная глупость, - сказала она, зачарованно глядя на ладную черную коробочку видеомагнитофона. - У нас есть такая поговорка, господин Верлен...
- Знаю, - засмеялся Поль. - Нам делают вид, что платят, а мы делаем вид, что работаем. Я считаю, что при нормальном жалованье русский работник, пройдя соответствующую выучку, будет не хуже канадского.
- На нашей фабрике мы это вам гарантируем, - почти хором сказали Света с Тютчевым. - Вы дадите нам образцов?
- Хоть сейчас, - Верлен с улыбкой достал свою визитную карточку и нацарапал на ней несколько слов по-французски. - Отдайте это заведующему магазином и наберите столько образцов, сколько сможете донести до автомобиля. Слава Богу, КЛМ - не Аэрофлот, и вам будет позволено провезти по шестьдесят четыре килограмма багажа на брата. А мы с господином Безугловым и Татьяной покуда отправимся в правление фирмы.
Фирма "Верлен и Рембо" занимала три этажа на самом верху розового небоскреба. Таня заметила, что кабинет Поля, обставленный современной мебелью вишневого дерева, действительно был раза в два больше, чем у Ивана. Однако, по странному совпадению, и тут из окна открывался вид на церковь - но и церковь была в несколько раз больше, чем любимый храм, который реставрировали на средства Безуглова, и вид был своеобразный - с такой большой высоты, что весь храм, целиком остававшийся внизу, казался не более, чем изящной игрушкой.
Первым делом Верлен с хитрой улыбкой протянул Ивану тонкую папку с бумагами. Пролистав их, он поднял на своего хозяина изумленный взгляд. Груз из Мексики был уже в пути - и более того, в папке лежала бумага администрации монреальского порта, гарантирующая перевалку и дальнейшую отправку в течение сорока восьми часов по прибытии грузового судна из Акапулько.
- Стараемся, господин Безуглов, - довольно ухмыльнулся Верлен. - Теперь попрошу вас в зал переговоров. Там подготовлены предварительные документы, касающиеся швейной фабрики. Вам потребуется часа полтора, чтобы ознакомиться с ними. Тем временем я с вашего позволения покажу мой офис Тане - вы сами наверняка хорошо его помните с прошлого приезда. Прошу вас, госпожа Алушкова.
Оставив Ивана в конференц-зале, снабженном видеомагнитофоном, телевизором, слайд-проектором и порядочной библиотекой, Верлен с Таней вышли в длинный, казавшийся бесконечным коридор с рядами приоткрытых дверей.
- Пока я не забыла, Поль, - она достала из сумочки пухлый конверт с американским адресом, - вы могли бы помочь отправить это письмо? Срочной почтой?
Даже не взглянув на адрес, Верлен протянул конверт секретарше и с улыбкой отдал ей какие-то распоряжения. Воздух в помещении был свежий, с еле уловимым запахом лаванды. Под потолком мурлыкала центральная система кондиционирования. За каждой из дверей работало по три-четыре человека, встречавшие президента фирмы не испуганной гримасой мелких служащих, опасающихся, как бы их не уличили в безделье, но свободными улыбками тяжело работающих и честно зарабатывающих свой хлеб людей. В иных залах сидели за "Макинтошами" симпатичные молодые инженеры в белых рубашках и галстуках, без пиджаков. Таня с трудом подавила вздох зависти, заметив, что инженерный и архитектурный отделы фирмы уже оснащены "Макинтошами-Квадра" - новейшей моделью фирмы "Эппл", которую многие считали лучшим персональным компьютером в мире. В иных - торговые агенты разбирались в присланных из-за океана образцах одежды. В третьих - обрабатывались на компьютерах кипы заказов и транспортной документации. По убранным столам, по сосредоточенному выражению лиц, едва подымавшихся от экранов компьютеров для кивка президенту, было видно, что фирма "Верлен и Рембо" состоит из профессионалов, преданных хозяину компании. Видимо, Поль отлично понимал это, потому что с его лица не сходило выражение откровенной гордости. Они вернулись к нему в кабинет. Секретарша принесла две чашки дымящегося каппуччино.
- Какое у вас впечатление о фирме, Таня? Здесь, как вы понимаете, только правление и коммерческий отдел. Есть еще швейные заводы, конструкторское бюро по электронике в Виннипеге, склады готовой одежды, наконец, сеть магазинов.
- Отлично, - искренне сказала Таня. - А какими льготами пользуются ваши сотрудники, господин Верлен?
- Три недели отпуска, - сказал Поль, - бесплатная зубоврачебная помощь - у нас в Канаде это дорого, милая Таня, - премия к Рождеству или участие в прибылях - на выбор. Одиннадцать праздников в году. Сверхурочные в полуторном размере. Две недели в год отпуска по болезни без справки от врача. Если, не дай Бог, кто-то захворает серьезно, то до четырех месяцев. Я балую своих работников, Таня. Ни вам, ни господину Безуглову не надо объяснять, что лояльность работников фирмы стоит больше, чем любые льготы. Кроме того, у нас нет табельной системы. Работники приходят в любое время между девятью и десятью, потом задерживаются, если явились слишком поздно.
- Кто же следит за дисциплиной?
- Никто. Служить у "Верлена и Рембо" - большое везение, Таня. И мои служащие, поверьте, дорожат своим местом. А теперь вернемся в зал. На одиннадцать назначены переговоры с участием моих заместителей. Будем обсуждать ваше швейное предприятие, возможно - электронный завод, ну и главное - вопрос о том, как все-таки господин Безуглов хочет получить свои два миллиона. Они лежат на счету компании и могут быть выданы немедленно. Кстати, как у вас с деньгами на дорожные расходы? Вам не слишком дорого обошлась гордость вашего президента?
- Он выдал нам со Светой по тысяче долларов наличными из средств фирмы, - сказала Таня.
- Ого! - воскликнул Верлен с легкой издевкой. - Для русской фирмы это огромные деньги. Что ж, если господину Безуглову угодно быть со мной на равных, давайте посостязаемся...
Он посмотрел на нее таким же жадным, волнующим взглядом, как тогда в Москве. Взглядом, дававшим понять, что он неспроста с таким воодушевленным гостеприимством показывает Тане свои достижения на поприще бизнеса.
- Поль, - в голосе Тани звучала неуверенность, - конечно, Иван не может тягаться с вами по объему своей фирмы, по прибылям, по всему. Но вы не забываете, насколько труднее ему работать? К тому же его фирме всего три с небольшим года. Я уверена, что через двадцать лет...
- Через двадцать лет, милая Таня, вам будет уже сорок пять, - глаза Верлена вдруг погрустнели, - а я буду бодрым старичком на пенсии в Калифорнии. Надо пользоваться жизнью, пока она дает шанс. Кроме того, Таня... - он замялся. - Вы не боитесь конкуренции? У меня иммунитет к чарам нашей кинозвезды, но вчера, когда вы ушли в церковь, Анна в последний момент тоже попросилась поехать с нами на экскурсию по Монреалю. И поверьте мне, они говорили друг с другом больше, чем со мной.
- Он ничего не сказал мне, - Танины глаза затуманились слезами.
