M J - Шёпот сумеречной феи
Холод и непроглядная тьма встретили её в одном, и в другом, и в следующем. Тьма и пустота. Но несмотря на это Сара не переставала звать сына, пока не сорвала голос. После она могла только шептать, но долго ещё бегала из одной штольни в другую. Стоило углубиться в тоннель, как приходила мысль, что Фред, должно быть, в соседнем. Но в соседнем повторялось то же самое.
Так продолжалось до тех пор, пока Сара не выбилась из сил и не упала на дорогу, вздрагивая от рыданий.
Но усилием воли совсем скоро она заставила себя подняться. Помощь. Нужна чья-то помощь в поисках. Одной ей не справиться.
Телефон Сара оставила дома - ведь они с Фредом собирались чуть-чуть прогуляться, только и всего. Но даже если бы взяла - кому звонить? Гарольду? Он сейчас в командировке на другом конце страны. В полицию? В полицию Снайдерсвилля, или в Эплвуде есть свой страж порядка?
Собрав всю энергию, которая ещё оставалась в ней, Сара побежала.
Дорога с горы. Луг. Несколько раз она падала, спотыкаясь обо что-то, до крови обдирала колени и ладони, но не замечала боли. Вот уже и первые эплвудские дома.
Сердце и лёгкие Сары были готовы разорваться. Сама она походила на грязную растрёпанную ведьму. Да к тому же ни с кем здесь ещё не была знакома. Но не откажутся же люди помочь отыскать потерявшегося ребёнка...
Она принялась звонить и стучать в двери и калитки, сбивчиво объясняла, кто она и что случилось. Оказалось, что некоторые жители слышали её крики, но не могли понять, что происходит. Вокруг Сары быстро собралась небольшая толпа. Кто-то из эплвудцев позвал поселкового полицейского, кто-то привёл собаку-ищейку, которой нужно было дать понюхать какую-нибудь вещь Фреда.
Саре всё это напоминало сон, тяжёлый ночной кошмар, слишком медленный и долгий. Вернуться домой... найти что-то для собаки... Потом, наконец, туда, к горе, вместе с поисковым отрядом. Женщины уговаривали Сару остаться в поселке и ждать возвращения мужчин, но она с негодованием отвергла их предложение. Разве у этих женщин у самих нет детей?..
Поиски продолжались всю ночь. Бесплодные поиски. Так же как прежде Сара в одиночку, теперь несколько человек метались из одной штольни в другую. И, что совсем уж странно, металась и собака, не беря следа. Пробовали водить её по дороге, рассчитывая, что мальчик ушёл не в подземелье, а куда-то ещё. Но и это ничего не дало.
Последние часы перед рассветом Сара провела, сидя в траве и уставившись в одну точку перед собой. Даже плакать уже не могла. Эплвудцы и присоединившиеся к ним полицейские из Снайдерсвилля всё ещё не оставляли попыток найти мальчика.
Но с первым лучом солнца Фред вышел из штольни сам. Отряд в это время находился в другом тоннеле. А мальчик просто шагнул из тени на свет, и остановился.
Сара не поверила своим глазам, считая, что это ей мерещится, что желаемое она принимает за действительное. Но "видение" не исчезало. И Сара, крича и плача от охватившей её безумной радости, бросилась к сыну.
А вот сам Фред не плакал. Не выглядел напуганным и почему-то нисколько не обрадовался матери. Он был спокоен. Слишком спокоен.
- Где ты пропадал, сынок? - спрашивала Сара. - Что случилось? Скажи хоть что-нибудь, поговори с мамой...
Но Фред молчал. Молчал очень долго. Когда его окружило множество незнакомых людей, и когда посадили в машину и повезли. Только дома, оставшись с матерью наедине, он, глядя куда-то вдаль пустыми, тусклыми глазами, прошептал:
- Он обещал, что будет возвращаться каждую полночь.
Так послышалось Саре. Она просила сына повторить, объяснить, кто такой этот "он". Но Фред не сказал больше ничего. Совсем ничего. И никогда.
В тот же день они покинули Эплвуд и вернулись в Снайдерсвилль. Но смена обстановки не помогла. Фред был таким же вяло-спокойным, безразличным ко всему - к родителям, к своим прежним друзьям, к игрушкам и сладостям.
Напрасно старались Сара и Гарольд развлечь его прогулками, мороженым, новыми машинками, катанием на каруселях и мультфильмами. Фред остался таким, каким вышел из эплвудской штольни. Его глаза продолжали глядеть в никуда, губы почти всегда были плотно сжаты. Большую часть времени он тихо сидел, сложив руки на коленях. Если ел, то без аппетита, если смотрел на экран телевизора, то без интереса, держа книжку с картинками, не листал её.
Только в полночь равнодушная погружённость в себя исчезала. Гнетущая тишина квартиры взрывалась криками, в которых звучали отголоски кошмара, пережитого в заброшенном тоннеле.
Долго Сара и Гарольд жили с неизбывным отчаянием в душах. Так долго, что оно даже стало привычным. Полуночи они каждый день дожидались с чувством мрачной обречённости. Сидели у постели сына, следя, чтобы он случайно себя не поранил. Но уже не упрашивали, не уговаривали, не пытались поить лекарствами.
Что видел Фред в подземелье? Кого? Что с ним произошло? Врачи, осматривавшие мальчика, не нашли никаких телесных повреждений. Возможно, его напугало что-то, не имеющее материальной природы? Родители были не в силах об этом думать.
А Фред... Фред находился где-то далеко. Днями погруженный в нездешнее сумеречное пространство, по ночам он заново возвращался в непроглядную тьму. Жил от нуля часов до следующего нуля. Ждал.
И ожидание оправдывало себя: тот, кто говорил с ним в тоннеле, не солгал. И возвращался каждую полночь.
Железнодорожный казус
Корреспондент "Волгинского рабочего" Аркадий Петреницын боится поездов. Не потому что натура он чрезмерно впечатлительная, и строки про то как "состав на скользком склоне от рельс колёса оторвал" нехорошо на него подействовали. И не потому что страдает паранойей и опасается террористов и прочих злоумышленников. Свою фобию Аркадий заработал совсем иначе.
Было время, когда при необходимости передвигаться по железной дороге делал он это непринуждённо и легко. Не впадал в уныние из-за верхней полки, нестерильного туалета и жёсткого матраса. И даже с удовольствием смотрел в окно на проплывающие-пробегающие мимо перелески, деревни разной степени заброшенности и городские вокзалы.
Но однажды во время очередного честно заработанного отпуска решил Аркадий съездить в Петербург. В прошлый раз город этот он посещал подростком вместе с вагоном одноклассников. Воспоминания от путешествия остались хорошие. По прошествии лет питерские достопримечательности в памяти можно и освежить.
И вот в одном из городских турбюро у похожей на белую мышку девушки-менеджера Аркадий приобрёл путёвку. Полтора суток дороги, гостиница "три звезды", неделя на берегах Невы - и обратно. Неплохой вариант.
На исходе осеннего дня Петреницын погрузился в плацкартный вагон. Кроме него в открытом купе оказались два молодых человека, одновременно и разные, и похожие друг на друга, женщина, бабушка лет семидесяти и старик, о возрасте которого трудно было делать предположения.
Бабушка, не теряя времени, принялась суетливо наводить на временном месте жительства порядки.
- Вот эту сумку вниз, а вот эту - на третью полку... Ну-ка, молодые люди, помогите забросить. Медведя тоже. Правнучке в подарок медведя везу. В этом пакетике покушать, его далеко не надо... Так, ещё тапочки переодеть... Ну всё, устроилась бабка.
Довольная, она села на свою полку, нижнюю, напротив Аркадиевой, и сложила руки на коленях. Наконец и остальные обитатели большей части купе смогли приступить к освоению территории. "Боковушникам" хорошо, у них простор. А в четырёхместной половине пока бабушка обосновывалась, другим было не повернуться, не развернуться - вот и ждали. Ну а теперь тоже начали свои сумки кто куда расталкивать, куртки вешать на крючки и разворачивать матрасы - всё равно скоро спать.
Про "похожих непохожих" Аркадий подумал сперва, что они едут вместе. Оба - одного возраста на вид, накачанные такие ребята, руки в татуировках. Только один очень уж широкий и кряжистый, а второй похудее. Ни дать ни взять два друга. Но как выяснилось позже, путешествуют они каждый сам по себе.
Дедушку родственники в поезд посадили с билетом на верхнюю полку в расчёте, что кто-нибудь с ним поменяется. Поменялась женщина, сразу же разобрала на "втором этаже" постель и легла спать. А молодые люди и бабушка принялись за ужин. У всех троих главным блюдом оказалась жареная курица.
В соседнем купе девушка рассказывала попутчикам, как решила худеть - ходит в тренажёрный зал и ест исключительно гречку и белое мясо. Потом мужской голос объявил в телефонную трубку, что у его собеседника - или, точнее, собеседницы - "идиотские мысли в голове". В другом соседнем купе "нижний боковой" пассажир читал газету, а "верхний" лёжа смотрел фильм на айфоне. Остальных Аркадию было не видно и не слышно. Так началось путешествие.
На следующий день Аркадий узнал о своих товарищах по поезду много нового.
Бабушка ехала погостить к младшему поколению родственников. Один из двух обладателей татуировок, тот, что поздоровее, по имени Михаил, тоже к родным, но не в гости. Собирался начать в Питере новую жизнь.
