Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя
Народ вновь стоял на баррикадах, как мог, удерживал свой демократический выбор…
«Ель-цин! Ель-цин!..»
«Долой ГКЧП!»
«Долой предателей!»
«Ель-цин!»
«Ель-цин!..»
Вновь стрельба, кровь… подавление вспыхнувшего мятежа… перестановка кадров во всех властных, административных, политических структурах. Вновь политические декларации… Обещания, заверения… Новые выборы…
Кошмар и бред в стране! Бред и кошмар!
«Что-то не так здесь, ребята! Ой, не так!..»
А тут ещё одна гнилая производная… Всё откровенней стали проявляться разные бандитские сообщества. Раньше были только «синявщики», бывшие ээки, теперь добавились спортивные группировки. Спортивные! Те ребята, которыми мы, народ, гордились, как эталоном мужества, добра, чести и справедливости?! Они — «наезжают», отбирают, унижают, убивают!! Как это?.. Что с ними произошло? Кто «мозги» им повернул? И милиция — вот парадокс! — мирно с ними уживается! На всё говорят: «Юридических прав у нас, у милиции, достаточных нет. Законодательство не позволяет. Зарплата маленькая». Идиотизм какой-то!
Там — митингуют, тут — казино открывают. Один за другим появляются коммерческие банки, рестораны… Порножурналы уже свободно в продаже, газеты полны интимными предложениями секс-услуг в массажных салонах, саунах, на дому клиента, в авто… ВИЧ-инфекция где-то, говорят, в стране проявилась… Да! Косит всех, сволочь, подряд! Чековые инвестиционные фонды, один за другим, деньги у народа мешками собирают под огромные проценты… А деньги какие там — мамочки! — государству не снились! Иных организаторов уже и милиция с собаками разыскивает, и толпы обманутых вкладчиков. Оторопь берёт от наглости и размаха! А история с серией банковских авизо! До такого же додуматься как-то надо было!.. Ещё и умыкнуть! Русским духом тут и не пахнет. Тут другой ум нужен, коварный…
Много шумных азиатов, — везде полно. Кавказцы, выходцы из Средней Азии, ещё кто-то… Ходят группами… Тасуются главным образом на рынках, ресторанах, гостиницах, казино… Ведут себя неуважительно, вызывающе. Где хотят курят, плюют, громко разговаривают, гогочут, ругаются… С кучей денег, с большой завидной кучей денег в карманах, с долларами. Все молодые, есть правда и в возрасте, те, видать, паханы, как теперь о таких говорят, но ни физическим, ни производственным трудом явно не тронуты. Только торговлей… Чем угодно, но торговля — любая. За себя стоят, к русским хитрость и коварное лукавство применяют. Только хитрость, и только лукавство!
«Мамой клянусь!..» «Честью клянусь!..» «Хлебом клянусь!»
Какой мамой, он клянётся, чьей? Какой честью? Пыль в глаза, да враньё одно.
Тот тип джигита, горца, кавказца, кто мать не обидит, ребёнка, женщину, старика защитит… последнюю лепёшку отдаст, коня не пожалеет — это всё литературно-художественные образы бывшей коммунистической пропаганды интернационалистской направленности. Человека же видно по его делам, а не словам. Те, которые сегодня пришли в Россию, это скорее разорители и сил, и нравов наших, и… будущего. А именно с этим к нам они и пришли, судя по их действиям.
Есть у них и традиционные виды товаров. Это, как бы для своих, или по рекомендации: наркотики, оружие, раньше были ворованные кони, стада овец, теперь то же самое, но открыто добавились и люди, и автомашины… И всегда валюта, валюта, валюта… Девчонки русские вокруг них, как мухи вьются… Да какие ещё девчонки — картинки! Но пришлые, их, явно не уважают, ими пользуются, как рабынями, как туалетной салфеткой. Поразительно, как только девчонки терпят к себе такое низкое отношение… И где же она эта хвалёная кавказская уважительность к женщине? Да нет её! Блеф это! Чувствуют себя безнаказанно, потому что откупились от местных. Сговорились с ними, лодырями и лентяями, зоновскими и спортивными паханами, получили «под себя» территории, исправно платят дань в местный «общак», чиновникам, но не всем чиновникам, а только ключевым фигурам — иначе никаких денег не хватит. Своих земляков везде, где можно и где нельзя, пристроили, навязывают теперь местным свои нравы и обычаи. Для этого встроились и в милицию, и в администрацию и в прокуратуру, и в исполнительную власть — всё под себя подминая, всё подстраивая.
И тактика у них выбрана правильно. Зная, что рыба гниёт с головы, с местных голов они и начали… С чиновников, с воровского общака, с лидеров преступных группировок…
А что же русские-то мужики, да молодые парни?! Как допустили?
Хороший вопрос! Сильный!
Как-как… А вот, так! Раздроблены все потому что. Нет русской национальной идеи. И не было никогда, по-крайней мере при Советах. Они, коммунисты, и вытравили калёным репрессивным и идеологическим железом дух русский своими призывами к равноправию и единству всех братских народов. Столько при этом дел гнуснейших натворили ленинцы вместе со сталинцами, столько наций и народностей лбами столкнули… Не расхлебаешься теперь. Русской нации всё это и досталось разгребать сейчас.
Те, русские ребята, парни, мужики, кто и мог дать отпор пришельцам, были умно, разными способами, коварно нейтрализован: кого просто подкупили, кого и на свою сторону деньгами и лёгкой жизнью переманили, кого припугнули, кого убили, кто без вести пропал, кто и сам отступил… И все дела. Если кто из русских парней и вспыхивал когда, — в одиночку, или вдвоём справиться конечно же не могли. Слишком неравны силы. Слишком! Да и они местные… Они же на месте здесь, и прописаны, и квартиры, всё у них на виду, всё беззащитно, а эти, пришлые, они как ветер, напакостили и спрятались на своей «исторической» родине. Кто поедет туда счёты с ним сводить… Никто! Да и не найдёшь его, поганца, в горах-то, либо степях… Вот и вынуждены русские мужики зубами пока скрипеть… Поэтому и знают своё место: лучше не задевать, ещё лучше не ввязываться. Увидели уже, на своей «шкуре» убедились — никто не вступится: ни друзья, их поодиночке потом всех можно вычислить, ни милиция, ни гэбешники, ни местный общак. Никто! А инородцам этого только и нужно. Им — лафа!
Стыдно! Конечно стыдно! Ещё как стыдно. Берегли хотя бы своих девушек парни, да жён с сёстрами, и то ладно. Но девчонок-то всё одно больше…
Летят они на сладкие речи, липкие руки, «дешёвые» деньги… Тянутся… Сгорают!.. Жалко их! Очень жалко!
* * *Александр Михайлович Христенко, бывший исполкомовский работник, как не старался, не смог войти в новую команду заступившего на «хозяйство» вновь избранного председателя Крайисполкома. Затаив обиду, хотя, чего обижаться — время такое, да и возраст, ушёл вначале в длительный отпуск, с обычным для такого ранга аппаратчика стационарным медицинским обследованием, потом на длительное санаторное лечение. Как всегда «на халяву», за казённый счёт. Пока утряски-перетряски, он отдыхал. СанСанычу это бы, в общем, без разницы, он уже чувствовал, казалось, под ногами «тропу», но с изменением статуса его протеже и у него кое-что изменилось: пришлось съехать из помещения конференц-зала в другое, менее престижное. Новый Председатель вдруг дал грозную команду — выселить всех посторонних. Сказано — сделано. Выселили только одну фирму — СанСаныча. Японскую не тронули, она не могла быть лишней по определению, и ещё одну оставили — «Дальвнешэкспо» называлась. Там, Николай Михалыч по секрету сообщил, работал директором рыжий парень, лет тридцати пяти, племянник нового председателя. Тоже, само собой, не посторонний.
Кстати, и председатель Крайисполкома теперь не председатель, а законно избранный народом Губернатор. Как Ельцин, только местный. Это ж другая, граждане, ипостась, это ж, значит, надолго. Опять возникли вопросы укрепления вертикали демократической власти, с некоторой обязательностью перехода на её горизонталь. Вновь жутко опытные советники, политологи, профессиональные клерки — все из бывшей партийной элиты края и комсомола, засуетились, кто втянув голову в острастке, кто наоборот, выкатив грудь и ловя председательский взгляд, с ещё более подобострастным лицом, забегали «высокие» специалисты с бумажками-предложениями «по корректировке и реорганизации структуры управления и дальнейшего её эффективного развития…» Как в скоростном лифте: у кого сердце в пятки, у кого — кровь к голове! В общем, знакомый этап.
Последовавшие за этим несколько не существенных, тактического характера кадровых подвижек, со стратегическим прицелом, сейчас ещё и не различимых, произошли, казалось, сами собой. Как в кубике Рубика: щёлк, щёлк, и, — та же форма, тот же объём, а цвет другой. Во! Ты смотри, изменилось! То же самое, вроде, а… другое. Есть в этом что-то такое-этакое… Есть-есть! Например, рыжий племянник стал управлять Внешне-экономическим ведомством края. Укрепление? Ещё какое!
За этим последовало помпезное, но скромное — так местная, лояльная теперь губернатору пресса отметила — только для узкого круга — вхождение бывшего Председателя Крайисполкома в губернаторские круги страны, потом и в верхнюю палату Государственной думы. «Я ведь не очень этого и хотел, товарищи, если честно, — досадливо кривясь заметно пополневшим лицом говаривал с телеэкрана Губернатор, — но, куда ж денешься! Нужды края, товарищи, ваши нужды! — пришлось согласиться».
