Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги
Техника балует человека. Земля от больших скоростей как-то сжалась, стала казаться маленькой. Однако истинные ее размеры нисколько не изменились. Так же глубоки ее океаны, так же сильны ее штормы, морозы, так же опасна жара пустынь. И физическая природа человека тоже не изменилась. Во всяком случае, совершенней она не стала. А чтобы стрелка физических возможностей наших не качнулась резко назад, человек инстинктивно старается испытать себя в единоборстве с природой. Один одолел с рюкзаком двадцать пять километров, и это уже гарантия — человек не раб своих «Жигулей». Другому этого мало, он проверяет себя долгим пешим походом, восхождением на гору, путешествием на плоту по неспокойной реке, плаванием в океане, переходом по льдам.
Сдается, человечество в целом нуждается в подтверждении неутраченных сил и величия духа. Возможно, именно этим объясняется все время растущее число экспедиций и путешествий на лодках, плотах, на воздушных шарах, повозках, на собаках и на верблюдах. И насмешек это не вызывает. Старик Чичестер, совершивший кругосветное плавание на одиночной яхте, был удостоен на родине, в Англии, высших почестей. И вряд ли кто усомнится в их правомерности. Тур Хейердал стал не просто национальным героем Норвегии. Он стал кумиром юношества.
Вспомним недавнее путешествие наших соотечественников Буторина и Скороходова на лодке «Щелья» вдоль северных берегов по пути мореходов древности. С каким интересом и вниманием все мы следили за этим странствием! Перечислю путешествия, о которых мир говорил только в прошлом, 1978 году.
Тростниковая лодка «Тигрис» совершила плавание протяженностью в 4200 миль. Увенчалась успехом попытка американцев на воздушном шаре пересечь Атлантический океан. Австралийка Р. Дэвидсон на верблюдах одна прошла три тысячи километров по малодоступным пустыням своего континента. Японец Н. Уэмура на собачьей упряжке достиг Северного полюса.
Могло ли человечество прожить без этих путешествий? Конечно, могло бы. Но согласимся: есть все же необходимость, чтобы кто-то, где-то, подвергая себя испытаниям, все-таки шел вперед. Чтобы все мы в наше машинное время могли бы не утратить веру в человеческую отвагу, в человеческую выносливость, в способность преодолеть себя. Чтобы могли мы сказать: «Это человек может».
Идущая к полюсу наша семерка… Север для русских и для советских исследователей всегда являлся ареной мужества. И это понятно — ледовитые воды прилегают к нашей земле на огромном пространстве. Сама жизнь требовала хождения в этих водах. И это хождение всегда было подвигом. Вся история освоения Севера от смоленой лодки помора до атомных кораблей требовала от людей величайшего мужества, настойчивости и упорства. Многие путешествия кончались тут драматически. Но человека снова и снова влекло помериться силой с ледовитым пространством. И предела никому не поставлено.
Семерка свое путешествие готовила не день и не два. Эту группу мы знаем десяток лет.
Знаем по регулярным изнурительным тренировкам «у себя дома», в Подмосковье, знаем по экспедициям в Арктике. Это были серьезные переходы в поисках (не безуспешных!) следов исчезнувших экспедиций, с обследованием островов, с испытанием себя на мужество и выносливость в самых опасных районах.
Русский лейтенант Врангель со слов местных жителей точно знал, что к северу от Чукотки есть остров. Лейтенант дал верные координаты этой земли, но сам, сделав несколько отчаянных попыток, достичь острова не сумел: слишком опасен и труден путь от материка к острову через пролив. Ребята из нынешней экспедиции семь лет назад поставили себе цель: пройти пролив Лонга от Чукотки до острова Врангеля. И они успешно его прошли на лыжах, хотя Арктика со времен смелого лейтенанта не изменилась.
Теперь желанная цель — полюс. Этой точки земли достигали на собачьих упряжках, на мотосанях, дирижабле, на самолетах. На ней всплывали подводные лодки, сюда два года назад впервые в истории дошел корабль — советский ледокол «Арктика». Пешим ходом на лыжах полюса не достигали. (Десять лет назад шотландцы, супруги X. Симпсон и М. Симпсон, сделали такую попытку. Но, пройдя 90 километров, вернулись). Наши ребята прошли уже шестьсот пятьдесят километров и успешно продолжают идти.
Степень трудности перехода? Наивысшая! Она требует предела человеческих сил. Ребята идут в пустыне. Мороз под сорок. Торосы. Разводья, которые надо преодолеть на лодках. Постоянное напряжение. Не очень много людей, способных выдержать этот путь.
Риск… Он есть, конечно. И он не маленький.
Но вспомним полярников прошлого. Они уходили, и, бывало, несколько лет никто не знал: где они? что с ними? Сегодня радио ежедневно приносит вести с этой беспримерной лыжни, группа находится в пределах, достигаемых самолетом. Случись что-нибудь — помощь будет оказана без промедления.
Дойдут ли? Это покажет время. Сейчас можно только сказать: опыт прежних походов группы, тщательный расчет трассы говорят — должны дойти.
Точка полюса — лишь некий итоговый символ. Главное — в преодолении пространства до полюса, в преодолении тысячи пятисот труднейших на всей земле километров. И мы можем гордиться: идущие — из нашей с вами семьи, советские ребята, воспитанники комсомола, люди, способные на подвиг.
Сюда, в Черский, нам переслали письмо школьников из Саратова. «Пишите подробней о переходе. Мы каждый день на карте флажком отмечаем путь экспедиции. Волнуемся. И очень хотим победы этой семерке». Флажок на карте передвигают во многих домах и школах. У нас в редакции висит огромная карта Севера. Такая же карта — в ЦК комсомола. Много людей следят за движением к полюсу, и все мы хотим победы нашим посланцам.
Со станции «СП-24» по радио мы говорили с капитаном семерки Дмитрием Шпаро. Беседа состоялась уже после того, как мы вернулись на базу, а ребята там, в лагере, распаковали посылки, прочли газеты и письма. Вот наш разговор, по условиям радиосвязи краткий, но достаточно убедительный: в группе все в порядке, экспедиция полна решимости достичь цели.
Вопрос: Дима, Амундсен писал, что человек ко всему может привыкнуть и только к холоду привыкнуть нельзя. Что скажешь на этот счет?
Ответ: Холод действительно неприятная штука. И он нас мучает беспрерывно. Но, кажется, мы все же к нему привыкаем. Хотел бы сказать, московский мороз начала этого года, мы все вспоминаем об этом, переносился труднее, чем здешний мороз тех же градусов.
В.: Что было самым трудным на пройденных километрах?
О.: День старта у Генриетты, когда мы шли по обломкам плывущего льда и осилили за день всего 500 метров.
В.: Настроение в группе?
О.: Вот послушайте голоса… (Голоса у микрофона: «Дружное! Боевое!»)
В.: Сила примера… Кого из славных полярников прошлого для поддержания духа вы хотели бы видеть сейчас рядом с собой?
О.: Часто вспоминаем тут наших папанинцев, самого Ивана Дмитриевича, который относится к нам отечески. Ну и, конечно, всегда помним Нансена. Это для нас образец во всем.
В.: Есть ли признаки жизни в этих широтах?
О.: Вчера видели след песца. В этих местах песцы — спутники белых медведей. Без медведя не прокормиться. Значит, и косолапый где-то недалеко. Мы начеку.
В.: Зрительные впечатления… Не надоел ли вам белый цвет?
О.: Ну вы ведь видели сверху: у снега множество разных оттенков. При низком солнце снег тут бывает даже пурпурным. В ясный, погожий день мы просто любуемся переливами красок. И нас ведь семеро. Лицезреем друг друга — у одного нос облез, у другого щека потемнела, третий после купели синюю куртку сменил на красную, так что глаз не скучает.
В.: Что из снаряжения не оправдало себя? Чего недостает вам сейчас?
О.: Сломался ледоруб. И решили не просить запасного. Бесполезными оказались фонарики — вымерзли батареи. Свечи надежней. Остро недоставало, пожалуй, писем. Но сегодня отвели душу. Вам спасибо за прутики вербы с подмосковной лыжни. Сидим сейчас кружком в палатке. Горит примус. Горит свеча. И в банке с водою — эти семь прутиков. Пахнет апрелем…
В.: Вопрос лыжника. Как скольжение?
О.: С нашим грузом особо не разбежишься. Но дело обстоит так. При низком солнце (оно сейчас ходит по кругу) и, значит, при сильном морозе скольжение неважное. Но подымается солнце, теплеет — скольжение улучшается.
В.: Сколько часов в сутки вы спите?
О.: Всего семь.
В.: Пришлось ли принимать какие-либо лекарства?
О.: В самом начале у одного из нас расстроился живот. Пришлось прибегнуть к таблеткам. Сейчас все в порядке.
