Борис Пугачев - Зеркало для слепого

— Еще минута и заходите, — сказал Родик, направляясь в душевую, и пояснил: — Пар должен осесть. Заходите без веников, подышите. Веники со второго захода.

Люди, поняв, что Родик старается для общего блага, послушно выждали, а потом зашли и расселись на скамейках полка. Родик, смыв первый пот и обтеревшись полотенцем, возвратился в парную и, открыв дверь печки, начал из ковшика плескать понемногу воду на камни. Температура, понизившаяся после захода людей, восстановилась. Родик поднялся на полок и сказал:

— Пригните головы. Я осажу пар.

С этими словами он принялся раскручивать над головой фенелоновое полотнище, то ускоряя, то замедляя его движение. Горячий и влажный пар из-под потолка послушно опустился на спины парильщиков. Кто-то от удовольствия крякнул, кто-то шумно вздохнул. Родик, чтобы самому не упустить приятный момент, подстелил рукавицы и уселся на полок, отдавая себя благодатному пару. В парной воцарилась звенящая тишина, свидетельствующая о том, что пар удался.

Вскоре послышались благодарные возгласы, и парильщики стали покидать парную. Родик прилег на доски полка и расслабился. Александр Николаевич, сидевший рядом, сказал:

— Пойду поколдую над вениками.

— Только подержите их сначала в холодной воде.

— Конечно, конечно, маэстро. Вы сегодня в ударе. Парок удался на славу. Новогодний парок.

Родик еще полежал, ощущая, как жар от досок переходит внутрь его тела. Наконец, решив, что достаточно прогрелся, он вышел из парной и быстро, чтобы не растерять тепло, пошел к бассейну. Вода медленно остужала разгоряченные члены, доставляя неописуемое наслаждение, известное только любителям бани. Вскоре начала чувствоваться вода, и Родик нехотя вылез из бассейна. Принимая душ, он мысленно пожалел, что веники еще не готовы, но, зайдя в парную, сразу забыл об этом. Помещение благоухало новыми запахами, создаваемыми вениками парильщиков. Ароматы березы и дуба смешались с прежними — хвои, мяты и горячего дерева. Родик уселся на полок так, чтобы находиться между двумя парильщиками, активно хлеставшими себя вениками. Тело опять набирало благодатное тепло, а душа наполнилась внутренней радостью. Банная процедура началась. Впереди было много часов непрерывного, ни с чем не сравнимого удовольствия…

— Славненько попарились. Спасибо вам огромное, — разливая в стаканы водку, заключил Александр Николаевич. — Ну, батенька, с Новым годом! Желаю, чтобы в нем вы меньше грешили и больше прислушивались к собственному сердцу.

— Хорошее пожелание. Вам здоровья и успехов, — отозвался Родик и добавил: — А еще… Впрочем, все необходимое у вас есть, а мелочи вроде денег вам не нужны.

— Вообще-то не помешали бы, — выпив водку, возразил Александр Николаевич. — Хотя, может быть, вы в чем-то правы. Ведь были они у меня, а счастья не дали. Только одиночество…

Родик, расслабленный баней и водкой, дремал, сидя в своем любимом кресле, когда раздался звонок в дверь. Он инстинктивно посмотрел на часы и удивился. Было уже девять.

«Ничего себе вздремнул, — подумал он. — Вероятно, это Окса пришла».

Пока он поднимался, протирая глаза и приглаживая волосы, дверь хлопнула, раздалось характерное шуршание снимаемой верхней одежды. Родик поспешил в коридор. Там действительно стояли Окса и Наташа. Окса успела уже снять пальто и расстегивала сапоги. Из кухни выглянула жена и, холодно поздоровавшись, опять исчезла под предлогом срочной заправки салата. Окса попыталась предложить свою помощь, но Родик удержал ее, предложив им с Наташей заняться развешиванием на елке новогодних сюрпризов, которые он накануне по случаю достал. Отдав пакет с сюрпризами и показав, как к ним привязывать подвесы, он возвратился в свое кресло, увеличил звук телевизора и, наблюдая, как Окса и Наташа сосредоточенно работают, подумал: «Надо как-то изменять ситуацию. Что-то решать. Нельзя так мучить двух близких людей. Окса, хотя и не подает вида, но явно не в своей тарелке. Лена просто кипит. Что-то чувствует. Может быть, даже ревнует, хотя ей это не свойственно, а может, опасается чего-то другого. Она человек практичный. Что, если и замуж за меня выходила не по любви… Хотя сейчас это несущественно. Важна причина, а причина — это я, неспособный разрубить или развязать этот узел, сделать необходимый выбор. Прав Александр Николаевич, грешен я, эгоистичен. Сердце свое не слушаю. Однако выбирать сегодня не время. Пока следует просто обстановку демпфировать, чтобы скандала не получилось…»

Родик встал и молча отправился на кухню. Жена что-то готовила. Он подошел, приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Она отстранилась:

— Родик, не мешай. Видишь, у меня руки грязные.

— Давай помогу. Отнесу что-нибудь в столовую.

— Лучше хлеб порежь. Вон он на столе лежит.

— Хорошо. Весь порезать?

— Как хочешь. Мы хлеба мало едим, а твоя — не знаю.

— Опять ты. Отнесись к Оксе с пониманием. Ты же умная женщина. Человек у нас в гостях. Она и без твоих придирок стесняется.

— Чего она стесняется? Первый раз, что ли, в доме?

— Не первый, но дом-то не ее. Поставь себя на ее место…

— Зачем это мне? Я на своем.

— Ладно. Я тебя попросил. Не порти новогоднее настроение. Хлеб в столовую отнести?

— Неси. Вон ту менажницу тоже захвати. Наташе скажи, чтобы столовые приборы положила и бокалы с рюмками поставила. Остальное я сама сделаю.

— Ну вот, другой разговор. Перестала злиться?

— Я не злилась. Просто мы же договорились, что отметим Новый год семьей, а ты…

— Так получилось. Я же тебе объяснял. Кстати, пора уже за стол садиться. Скоро провожать старый год. Надо хорошенько его проводить, уж очень тяжелым он был. Пусть уходит с миром.

15 глава

Самое невинное занятие люди могут сделать преступлением.

Родик наслаждался теплом автомобиля и двухцветным пейзажем, проплывающим мимо. Белоснежные поля, окаймленные черным лесом, вызывали в его сознании тупую умиротворенность и нежелание даже двигаться.

Был полдень, но егери уже успели организовать два загона. Однако, несмотря на наличие входных следов и философских рассуждений об их свежести, зверя выгнать не удалось. Егери все валили на погоду, которая действительно для охоты не очень подходила: слепящее солнце, тридцатиградусный мороз и предательски скрипящий снег не располагали животных к выходу на линию стрелков, а стрелков — к тихому ожиданию зверя.

Вдруг неподвижность картины нарушилась. Родик не сразу понял, в чем дело, а поняв, закричал:

— Стоп! Смотрите! По полю движется стадо кабанов. Останавливаемся.

— Далеко. Не достанем, — отозвался егерь.

— У меня карабин с оптическим прицелом, — заявил Иван Петрович, которого Родик после поездки в Венесуэлу каждый раз приглашал с собой на охоту. — Я попробую.

— Попробуйте, — согласился егерь.

Иван Петрович вышел из машины и, устроившись за придорожной березой, прицелился.

— Не достанет. Далеко, — усомнился Сергей Сергеевич.

— Не скажите. Иван Петрович — кандидат в мастера спорта по стрельбе. Когда-то входил в какую-то сборную команду. Мы с ним часто в тире стреляем, — возразил Родик. — Посмотрим. Он очень хороший стрелок. Плюс оптика и карабин…

Иван Петрович выстрелил. Один из кабанов подпрыгнул и неподвижно застыл на земле. Стадо, на мгновение замерев, побежало в сторону леса. Иван Петрович успел сделать еще несколько выстрелов, пока кабаны не скрылись в лесу. Все вышли из машины и направились в сторону черного пятна. Далеко обогнав всех, возбужденной походкой шел Иван Петрович.

— Дьявол! — крикнул он. — Поросеночка подстрелил. Издали все большими казались. Всего килограммов десять, как собака. Жаль его.

— Поросята очень вкусные, — подходя и пиная ногой тушу, заметил егерь. — Однако вы еще кого-то подранили. Придется по крови идти. Похоже, слава богу, только одного. Хотя… Двое оставайтесь и освежуйте малыша, пока не застыл. А остальные за мной.

— Вы идите, а мы с Александром Юрьевичем поросенком займемся, — отозвался Сергей Сергеевич. — У меня нож новый с теплой рукоятью. Опробую.

На счастье, не пройдя и сотни метров, наткнулись на второго кабана. Егерь потыкал его палкой, чтобы убедиться, что тот мертв.

— Хороший выстрел, — осмотрев тушу, заметил он.

— Прямо в голову. Как столько пробежал? Другой крови вроде не видно. Этот покрупнее, но тоже поросенок. Освежуем на базе. Полагаю, что на сегодня охота закончена. Завтра продолжим. Может быть, лося повезет взять. Согласны?

— Я не только согласен, но и настаиваю, — отозвался Родик. — По такому морозу хороший хозяин собаку не выпустит. Вот уж действительно охота пуще неволи. Кто как хочет, а я буду делать шашлык и пить водку. Еще бы и баня не помешала.