Хербьёрг Вассму - Наследство Карны
Карна переводила взгляд с одного на другого.
Анна открыла дверь в столовую, ушла туда и села за пианино. Взяла несколько аккордов, но, передумав, весело заиграла что-то другое.
— Наконец-то к нам приедет кто-то из другого мира! Кто-то, с кем можно поговорить! Поиграть в четыре руки. Кто любит музыку! Это же замечательно!
Именно этого Карне и не хватало. Анниной радости. Она обхватила руками шею Вениамина.
— Беги на кухню, — улыбаясь, сказал он ей, — скажи, что к нам приезжает бабушка и что я хочу есть. Пусть мне чего-нибудь принесут. Хотя бы холодный обед.
И Карна убежала.
Анна перестала играть.
— Если пароход не опоздает, Дина будет здесь через три дня, — сказала она.
Карна прибежала обратно, она была взволнованна:
— Бергльот спрашивает, знает ли бабушка, что пароход больше к нам не заходит и что ей придется сойти в Страндстедете.
Анна полагала, что Дине это известно.
Вениамин молчал, он стоял спиной к ним и смотрел на пролив.
— Интересно, что эту новость нам принесла газета, выпускаемая выскочками с Олаисеном во главе в качестве главного акционера. И что Дина сойдет с парохода на пристань Олаисена! Чего только не бывает! — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Разве это имеет значение? — Анна подошла к нему.
— Конечно нет! — Он засмеялся.
В связи с приездом Дины у Бергльот возник вопрос, который сама она решить не могла. Она посоветовалась со Стине. Но и Стине не могла ей помочь.
Тогда Бергльот обратилась к Анне. Анна не сразу поняла, о чем идет речь.
— Так что же ты хочешь знать?
— Фру Дина… где она будет спать? В спальне Андерса? Или в какой-нибудь другой комнате?
— Спроси у самого Андерса.
— Нет, Боже упаси… Ему опять станет плохо. Как тогда, когда он узнал, что она приезжает.
— Ладно… я сама поговорю с ним.
Анна задала этот вопрос Вениамину, когда они остались одни. Он считал, что Дине нужно приготовить мансарду. Не надо тревожить Андерса по пустякам.
— Как будто он у нас недееспособен! — Анна растерялась.
— Нет, конечно. Но зачем смущать его такими вопросами. Будет только хуже.
Заметив, что Андерс спускается к лодочным сараям, Анна быстро пошла за ним. Ей хотелось поговорить с ним наедине.
Стараясь подладиться под его широкий шаг, она сразу заговорила о деле.
Андерс спокойно отнесся к этому разговору. Но уголки губ у него шевельнулись, приподняв усы.
— Мы с Диной женаты только на бумаге. И не спали вместе с тех пор, как Вениамин перестал быть ребенком. Я помогал ей его воспитывать. По-моему, не стоит донимать ее такими вещами. А что касается меня, так я рад, что она решила погостить дома.
Анна молчала, продолжая идти с ним в ногу. Андерс остановился и добродушно сгреб ее в объятия.
— Хорошо, если в доме достаточно комнат, чтобы у каждого была своя. Это только вы с Вениамином не можете друг без друга.
Анна наблюдала за ним. Он, безусловно, был ее другом. Несмотря на то что они были такие разные, они любили поговорить о всякой всячине. Она научилась понимать истинный смысл, который он вкладывал в свои простые слова. Он же любил с закрытыми глазами слушать, как она играет. Они часто коротали время вдвоем.
У Андерса была густая седая шевелюра. Жесткие усы, гладко выбритые щеки. Он всегда щурил глаза, словно пытался разглядеть суть чего-то, скрытого от других. Фигура у него была сильная и статная.
— Когда ты видел ее в последний раз?
— Целую вечность тому назад. Я уже давно перестал считать годы. От них превращаешься в морского призрака.
— В кого?
— В морского призрака. Знаешь, он обычно появляется на киле перевернувшейся в море лодки.
Анна задумчиво кивнула. Потом стиснула ему руку и прижалась к нему.
— Тебе интересно, какой она стала?
— Ну… Не стану отрицать.
— Ты все еще любишь ее?
— По-моему, собирается дождь. — Он прикрыл ладонью прищуренные глаза.
Анна сбоку украдкой наблюдала за ним.
Он немного смущенно похлопал ее по плечу:
— Самое важное, что ты приехала к Вениамину. Это будущее! А прошлое у каждого свое. Изменить его мы уже не в силах. Не мучай себя этим.
Карна не узнавала взрослых. Они что-то знали, но не говорили об этом. Что-то, что случилось еще до ее рождения и было связано с бабушкой. Они как будто даже побаивались ее приезда. Карне казалось, что они заговаривают о чем-то своем, как только она выходит из комнаты, и ей было неприятно.
Андерс теперь редко бывал в гостиной и все время проводил в пакгаузах или в конторе. За столом он почти не смотрел на Карну и молча разглядывал что-то у нее за спиной.
Остальные спешно готовились к важному событию. Больше других были похожи на себя Анна и Сара. Но и у них на лицах было написано: «Не мешай мне! Я думаю!»
Карна поднялась на чердак, чтобы рассказать бабушке, что делается в Рейнснесе. Она захватила с собой красное платье и по обыкновению расстелила его на полу.
Но бабушка не захотела надеть платье.
— Пожалуйста, бабушка! — шепотом попросила Карна — лаз был открыт, и ее могли услышать.
Но ничего не изменилось.
Впрочем, бабушка плыла сейчас на пароходе, и у нее могла быть морская болезнь. Но сказать-то об этом она могла бы! Зачем она притворяется, будто ей нет дела до Карны?
— Как ты думаешь, будет у меня когда-нибудь муж или нет? — сердито спросила она.
Платье по-прежнему лежало неподвижно.
— Если ты не наденешь платья, я его сомну и брошу в погреб! — пригрозила она и подождала ответа.
Нет, бабушка решительно не хотела надевать сегодня платье.
— Если ты его не наденешь, я тоже буду сердиться, что ты к нам приезжаешь! Как все остальные!
Но и это не помогло.
Наверное, бабушка плывет сейчас где-то в музыке моря и потому не может надеть на чердаке свое платье. Но если у Карны случится припадок, бабушка сразу обратит на нее внимание.
Карна встала и долго смотрела на дневной свет, проникавший наверх через лаз. Она не моргала. Луч света играл с двумя дохлыми мухами, валявшимися на полу возле лаза. Слабое, едва заметное дуновение шевелило их крылышки. Но ведь Карна видела, что мухи мертвые. Может, бабушка тоже умерла? Перед самым приездом! И поэтому не хочет надевать платье?
Чтобы выяснить это, Карна попробовала вызвать припадок, но из этого ничего не получилось. В конце концов она уронила голову на руки и заплакала.
Ей было слышно, как внизу хлопочут Анна, Бергльот и служанка. От этого Карне стало еще более одиноко. Она потеряла бабушку, уступив ее той, чужой, которая должна была приплыть на пароходе.
Глава 2
Дул западный ветер, и небо было тревожное, когда они на двух лодках отправились в Страндстедет встречать бабушку.
— В такую погоду хорошо было бы идти на «Лебеде», — заметил Андерс.
Вениамин промолчал. Мало того, что Олаисен купил у Андерса шхуну и переделал ее в пароход. Он теперь возил на ней наживку на Лофотены и в Финнмарк, и это приносило ему неплохой доход.
Но сегодня главной была Дина.
В Страндстедет пароходы приходили три раза в неделю, и те, что шли на север, и те, что возвращались на юг. Почта же поступала дважды в неделю, а гамбургские пароходы — по четвергам, если они вообще ходили.
Они поставили свои лодки у причала Олаисена. Там были и трапы, и вообще царил порядок. Пахло свежими просмоленными бревнами.
Они были на берегу задолго до того, как послышался призывный гудок парохода. По причалам с грохотом катили бочки, из открытых дверей пакгаузов отдавались приказы, скрипели лебедки.
Встречающие болтали о пустяках, которые в другое время даже не пришли бы им в голову.
Было пасмурно. Моросил дождь, но ветер стих, когда начался отлив.
Карна держала Вениамина за руку. На ней было новое зеленое пальто с бархатным воротником. Но, как и все остальное, оно выглядело на ней так, словно вот-вот сорвется и улетит. Из-за тревоги, мучившей Карну, нарядная одежда выглядела на ней нелепо.
Ее это не смущало, но взрослые то и дело делали ей замечания: «Застегни пальто! Завяжи шнурки! Опять у тебя шапка съехала набок!» Или что-нибудь еще в том же духе.
Иногда она старалась угодить им, даже если не была с ними согласна. Их одергивания явно оставляли ее равнодушной.
Она вообще не слышала, что ей говорят, и стояла на ветру в пальто нараспашку. Ее оставили в покое. Тем более что на пути в Страндстедет у нее дважды чуть не случился припадок.
Вениамин раскланивался направо и налево, держа Карну за руку, и старался побыстрее закончить очередной разговор, но так, чтобы не обидеть заговорившего с ним человека.
Анна придерживала шляпку, ее большие голубые глаза были прикованы к серой воде. Порой она взглядывала на Вениамина и улыбалась.
