Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя
– Тут есть где его помять? – спросил я грузчика.
– Разве что в автомойке снаружи.
– И кто его туда засунет? – поинтересовался я, открывая клетку. Парень тут же испарился.
Колин арендовала небольшой пикап, мы загрузили туда Бранку и повезли домой, на богатую виллу в модном районе. Три года назад я здесь неподалеку преподавал и приводил с собой к ученикам тогда еще совсем юного Лу. Странное это было ощущение – вернуться спустя столько лет.
Норман был очень говорливым. Самоуверенным и загорелым. Первым делом он подозвал Бранку и крепко его обнял. Сам он был невысокого роста, так что когда бульмастиф вытягивался, то делался на голову выше хозяина.
– Как я по тебе соскучился, здоровяк! – Бранка принялся его вылизывать. – И чем это от тебя так несет?
– Он обмочился в клетке, – пояснил я.
– В суд полам на негодяев, – улыбаясь, пригрозил Норман и пожал мне руку. Бранка устремился к своей миске и начал пить, пить, пить.
– Меня зовут Колин, я владелица «Академии», а это Стив. Он занимался с Бранкой все эти три месяца.
– Так покажите, чему вы его научили.
– Давайте, я сперва его ополосну.
– Да, конечно, пойдемте.
Мы вымыли и высушили Бранку, и я отпустил его немного погулять, чтобы посмотреть, как он будет себя вести. Он тут же принялся патрулировать территорию, как и положено бульмастифу, вынюхивая, где же прячутся его друзья-мексиканцы.
В это время мы рассказывали Норману и его близким, что мы сделали с Бранкой и какими будут теперь новые правила. Они были поражены, что он научился понимать команды. До сих пор, похоже, они пребывали в уверенности, что у этого пса нет мозгов.
– Потрясающе! – воскликнул Норман, когда ему удалось усадить, поднять и вновь усадить Бранку с помощью жестов, без слов. – Это как яхтой рулить!
– Да, наверное. – Только сейчас я начал понимать, что для них этот здоровенный пес всегда был чем-то вроде природного явления, дикий и неуправляемый. – Сейчас я покажу, как он хорошо идет на зов.
Я продемонстрировал молниеносную реакцию Бранки на команду «ко мне», потом уложил его посреди дворика.
– Давайте мы все присядем.
– Хотите чай со льдом или пиво? – предложил Норман.
– Чай со льдом – это здорово.
– Ага, – сказала Колин.
Она уступала мне ведущую роль не только потому, что я занимался с Бранкой больше всех и мог показать, чему он научился, но и потому что я умел обращаться с «этими голливудскими типчиками». Тем более что они все тоже были родом из Нью-Йорка, как и я. Колин собиралась оставить меня здесь на денек, пока она посещает знакомых заводчиков по окрестностям, и сейчас ей надо было убедиться, что я справлюсь в одиночку.
– Росита, принеси нам два чая, – велел Норман прислуге, потом повернулся к нам: – А почему он там лежит и не шевелится? С ним что-то не так?
– Нет. Он выполняет команду – Я задумался о том, что, возможно, Бранка был первой собакой у Нормана, точно так же как у меня первым был Лу. Но в его случае это было все равно что посалить подростка за руль «феррари». – Бранке это нравится. Запомните.
– Ты это видишь, милая, – обратился он к жене.
– Я сижу рядом с тобой, Норман.
– Марша, а ты? – Теперь он повернулся к своей дочери. На вид ей было лет двадцать, она сидела и слушала плеер, который интересовал ее куда больше, чем все остальное.
– Чего?
– Посмотри на Бранку.
– С ума сойти.
Бранка чихнул. Струйка слюны повисла у него на лбу. Он попытался стряхнуть ее лапой, но ничего не вышло.
– Потрясающе, – заявил Норман.
Я рассказал им, как сильно мне помогал Лу. Норман взирал на Бранку, как мальчишка на новый велосипед.
– Отличный пес этот ваш Лу. Хорошо, что Бранка его не съел. Так они подружились, да?
– Лу был моим тузом в рукаве. Они отлично нашли общий язык.
– Ушам не верю. Я всегда думал, что Бранка на такое не способен.
Садовники приехали в девять тридцать. Они сидели в машине втроем и явно не решались выбраться наружу. Я видел, как водитель спорит с первым пассажиром, крепким молодым мексиканцем, державшим стаканчик с кофе, – вероятно, он решил в последний раз доставить себе удовольствие в этом мире, пока его не растерзал хищный пес, гроза мексиканцев. Переспорить водителя ему не удалось, так что именно он первым и вылез из машины.
Норман наблюдал из окна. Я решил, что на первый раз мы обойдемся без него, чтобы Бранка действовал самостоятельно, не оглядываясь на хозяина.
Мы с Бранкой вышли из лома через боковую дверь, миновали припаркованный автомобиль и подошли к перепуганному человеку у ворот. Охотник на садовников шел на поводке, а у меня в кармане лежал пакетик с мясом. Накануне я надевал самую затрапезную одежду и ковырялся с граблями в салу, изображая садовода-любителя, дабы вбить в голову Бранки мысль о том, что садовники – это люди, которых он обязан слушаться, а не превращать в компост. Кроме того, я с утра я его не кормил.
Бранка привычно зарычал.
– Прекрати, тупая башка, – сказал я, глядя ему в глаза.
– Я очень боюсь эту собаку, – прошептал мексиканец, тараща глаза на Бранку, который тщательно обнюхивал его штанину. Я протянул парню кусочек мяса.
– Он это знает. Он чувствует запах страха. Но он голодный и хочет есть. Скажи ему «сидеть», потом дай угощение.
– С-сидеть.
Бранка сел и облизнулся. Садовник протянул мясо, и пес слизал его в мгновение ока.
– Хорошо, Бранка, – сказал я и жестом велел мексиканцу повторить.
– Хорошо, Бранка. Очень хорошо. – Он посмотрел на меня. – Он меня сильно покусал, этот пес. Он не любит мексиканцев, мне кажется.
– Не волнуйся, – заверил я, открывая ворота. Мы прошли внутрь вместе с Бранкой и садовником, после чего я подал знак выхолить остальным. – Теперь он другой. Больше кусаться не будет.
Подошли другие двое, я бросил пакетик с лакомством водителю, мужчине постарше, прихрамывавшему на левую ногу. Он поймал мясо. Бранка проследил за пакетом с жадностью, потом уставился на мексиканца, как будто что-то припоминая.
– Эта собака меня не любит, – проговорил тот.
– Дай ему кусочек мяса.
Он протянул Бранке ломтик, тот всосал его, как макаронину, и стал просить еще.
– Теперь ты, – сказал я третьему, тощему парню в соломенной шляпе. Тот в свою очередь угостил Бранку, который забыл все прочие тревоги и думал сейчас только о еде.
– Теперь он нас любит? – спросил мексиканец и дал Бранке еще лакомства.
– Пока нет. Но еды он хочет больше, чем крови.
Они переглядывались, как городские детишки в зоопарке. Им нравилось стоять рядом с таким крупным и опасным животным, которое не пытается их загрызть.
– Хорошо, – сказал водитель. – Теперь мы можем работать?
– Да. Берите инструменты и приступайте. Я буду работать вместе с вами.
Бранку я привязал за поволок себе к поясу и какое-то время работал бок о бок с мексиканцами, подстригая кусты, опрыскивая небольшой клен и поливая лужайку. Каждые несколько минут я подводил Бранку то к одному, то к другому садовнику, чтобы они дали ему команду «сидеть» и угостили лакомством. Через какое-то время каждый провел его на поводке самостоятельно, а потом мы усадили его в машину между мной и водителем, пока тот курил.
– Теперь он лучше, мне кажется, – сказал он, поглаживая Бранку. – Но раньше он был как дикий лев. Сбивал нас с ног и кусал много раз. Хочешь посмотреть? – И он потянулся к поясу.
– Нет, спасибо, я верю. Теперь он изменился. Но вы должны каждый раз давать ему вкусное и понемногу водить на поводке. Быть с ним друзьями, ясно?
– Хорошо, в следующий раз я принесу ему еду.
– Приноси энчилады с сыром. – Я широко улыбнулся.
– А он их любит?
– Все собаки их любят.
– Я понял. Каждый раз буду приносить.
– И не встречайся с ним у ворот. Его будет приводить хозяин, как я сегодня, и вы будете заходить все вместе. А сами – нет, понял?
– Ясно, ясно. Заходить нельзя. Он как охранник на воротах, я понял.
Еще какое-то время я водил Бранку от одного садовника к другому, чтобы он их обнюхал, взял еду, а они потрепали его за ушами. Пару раз пес мрачно косился на самого тощего из мексиканцев, но в остальном все прошло хорошо.
Крепкий коротышка уронил на землю лопату у Бранки за спиной, тот рывком развернулся и бросился на него.
– Эй! – закричал я, натянул поводок что есть силы, а затем ткнул его пальцем в грудь. Этот сигнал мы с ним выработали давно, так я давал ему понять, что он пересек черту. Бранка был неимоверно силен; если бы я первым не засек упавшую лопату, мне было бы его не удержать. Он порычал на садовника, потом обернулся на меня, как бы говоря: «Да ладно, братан, отпусти! Сам видишь, он заслужил!» Я сумел удержать его только потому, что мы три месяца с ним занимались, любого другого Бранка бы размазал по стенке.
