Александр Житинский - Государь всея Сети
– Кирилл, убери это, – с легким презрением сказала Лиза. – Деньги она пропьет, а ещё хуже, их у нее отнимут. Хорошо не убьют. Убери.
– Но нужно же что-то сделать! – воскликнул Кирилл, нервничая.
– Да, нужно. И ты это сделаешь потом. Но для всех Катек в России. А пока заруби на носу, – сказала Лиза.
– Ну эта-то точно загнётся, – сказал Васюта. – Пока суд да дело.
Я попросил подождать меня и снова вошел в роддом. Девица в приемном сказала, что роженица в палате, там же и врач с медсестрой. Я накинул халат и направился по коридору, куда мне указали.
Слева и справа были белые крашеные двери палат с номерами. На самих же дверях висели таблички «ООО Гранит», «ЗАО Горячий бубен», «ООО Кролик» и другие. Наконец я дошёл до двери палаты, на которой таблички не было, зато там слышались голоса. Я заглянул.
Увидев меня, главврач поспешно вытеснила меня из палаты в коридор.
– Туда нельзя, нельзя… Что вам нужно? Мы все сделаем, как надо. Не впервой.
Она была уже в белом халате. Немолодая женщина с седыми волосами, стянутыми сзади в узел. Владелица двух коров, которые и были источником существования её семьи.
– Не надо больше денег, ваш шофер две сотни долларов дал, нам хватит, – сказала она, увидев, что я достаю кошелёк. – Вы уж простите, что так… Мы же тоже люди…
Я повернулся и пошел прочь.
Что, кроме денег, мы могли предложить этому бизнес-центру, где уже никто никого не рожал?
Не успел я отойти несколько шагов, как главврач снова высунулась из палаты.
– Роженица спрашивает, как назвать? Она хочет, чтобы вы назвали. Как-никак приемные отцы.
– Назовите Алексеем, Василием и Кириллом, – сказал я. – И окрестить не забудьте. А фамилия их пусть будет Штурм.
– Как? – испугалась она.
– Штурм, – непреклонно произнёс я и пошел дальше.
И опять потянулись поля, перелески, покинутые деревеньки, разрушенные фермы. На полях кое-где торчали из-под снега ржавые остовы брошенных здесь когда-то комбайнов и тракторов.
Будто прокатилось по России вражеское нашествие, оставив пустую заброшенную землю.
Неожиданно проехали мимо вросшего в снег ржавого корабля типа торпедного катера, над которым гордо реял Андреевский стяг. Откуда он там взялся? Услышав шум мотора, на палубу выскочили два старика в тельняшках и бескозырках и, вытянувшись во фрунт, отдали нам честь.
Кирилл смотрел в окно жадно, напряженно, но вопросов не задавал. Я заметил, что он чаще стал глотать таблетки, которые носил с собою в кармане.
К вечеру, проехав пару сотен километров по расхлябанным дорогам и миновав около десятка заброшенных деревень, мы вдруг наткнулись на большую деревню, скорее, даже село с явственными признаками жизни. Называлось оно каким-то мудрёными словами типа Биргун Калым. Это нас несколько удивило.
Мы проехали по главной улице села, замечая и добротные срубы и кое-где кирпичные дома. Последние отличались какой-то странной архитектурой и облицовкой. На центральной площади стоял чей-то бюст в чалме и находился магазин «Продукты». Под ним было какое-то нерусское слово кириллицей.
– Интересное место. Здесь остановимся на постой, – сказал Кирилл.
– Мы часом не в Казахстан заехали? – спросила Лиза.
Проехали дальше к околице и увидели молодую и вполне русскую женщину в распахнутом полушубке, которая раскрасневшись выгружала дрова из саней с запряжённой в них лошадёнкой. Она закидывала поленья на участок через забор из штакетника.
Мы остановились.
– Помочь? – спросил Васюта, не выходя из машины.
– А вы кто такие будете? – она выпрямилась.
– Свои, – сказал Кирилл. – Остановиться у вас на ночь можно?
– Дом большой. Сговоримся, – кивнула она.
Васюта выпрыгнул из машины, Кирилл вышел тоже и они вдвоём резво принялись закидывать неколотые чурбаки во двор, а женщина, представившаяся Натальей, повела нас с Лизой в горницу. Мы несли необходимые для постоя вещи.
В избе была просторная горница и три маленьких спаленки. Посреди возвышалась огромная русская печь. В красном углу висели иконы.
– Сколько за ночь возьмете? – спросил я.
– Да сколько дадите, столько и возьму, – просто отвечала она.
– Четыре тысячи устроит?
– Да Господь с вами! – испугалась она. – Куды ж такие огромные деньги? Вам их девать, что ли, некуда?
Я хотел сказать, что, в сущности, так оно и есть, но промолчал.
– Давайте уж тыщу за всех, – сказала она.
В сенях показался Васюта. От него шел пар.
– Хозяйка, где дрова класть? – спросил он.
Наталья пошла показывать. В окошко я видел, как Кирилл с Васютой ловко укладывают поленницу под навес возле забора.
Вскоре в избу ворвались два пацана – близнецы лет по восемь – которые катались где-то поблизости на санках на берегу речки, и мы принялись дружно готовить ужин. Наталья охотно рассказывала про себя: муж ушёл на заработки в город, деньги шлёт исправно, но ходят слухи, что там у него городская женщина. Сама она держит кур и свиней, есть и коза, которая даёт молоко. Короче говоря, жить можно.
– А что за странное название у села? – спросил Кирилл.
– Нас таджики захватили тихой сапой. Русских с десяток семей осталось. Сначала приехала одна таджикская семья, поселилась в пустом доме, потом другая, третья. Сейчас их пятьдесят с лишком домов. Есть очень богатые. Птицефабрику восстановили, сеют гречку, лён. Но больше ездят в Москву торговать фруктами. Одна вахта отработает, её другая сменяет. Торгуют у них мужики. Бабы в поле работают и коноплю готовят на продажу.
– Наркотик? – спросил Кирилл.
– Не, конопля. Покурить немного… А про наркотики не знаю. Но народ говорит – тоже есть. Порошок такой. Его прячут.
– А начальство куда смотрит? – не выдержала Лиза.
– Да они сами начальство и есть. В райцентре все ими купленные. Наши говорят, скоро весь район будет ихним.
– Это ещё бабка надвое сказала, – вставил Васюта.
Я посмотрел на Кирилла. Кажется, до него начало доходить, какое нелёгкое хозяйство достаётся ему. Если достаётся, конечно. А то ведь и не отдадут.
– Они граждане России? – спросил он.
– Мил-человек, ну кого это интересует? Когда милиции перед праздником надо отовариться, приезжают на машинах. Устраивают проверку режима. И уезжают, доверху набитые добром и пьяные.
– А прогнать их пытались?
– Ага, прогнать! Как же их прогонишь? Их вон сколько. Лучше не связывайтесь, убьют. И нам тогда как жить? Соседние деревни все пустые. А у нас сельмаг работает. Школа.
– На каком языке учат?
– На обоих. На каком придётся. Если учитель таджик, то по-ихнему. А наш по-нашему. Дети всё понимают. Способные…
И она сказала что-то по-таджикски мальчишкам. Те бодро ответили.
– Да, дела… – проговорил Васюта.
– В общем, Ваше Высочество, пока вы будете телепаться, русских у нас не останется и придётся вам быть ханом, – заключила Лиза.
ru_help
[vassjuta]2 декабря 20… г.
Мужики! Есть тут кто из Бурьяновска? Или, может, друзья там живут? Там в роддоме сейчас лежит женщина, Катериной зовут. Она тройню вчера родила. Три пацана. Она бомжиха со свалки. Помогите, чем можете.
Как ни странно, нашлись два юзера из Бурьяновска, которые ответили на этот пост Васюты. Один работал учителем в местной школе. Второй непонятно кто.
Это Васюта вечером попросил у меня на полчаса ноутбук, утром я увидел – зачем он ему был нужен.
Но утром у нас появились совсем другие заботы.
Не успели мы позавтракать, чем Бог послал, – а послал он отварную картошку с рыбными консервами из наших запасов, – как явились представители местной власти. Они же мафия.
Два небольшого роста восточных человека в папахах, похожие на грибы-сморчки.
Нам поклонились сдержанно и что-то сказали Наталье на своем языке. Наталья покорно кивнула, пошла в свою спальню и вынесла оттуда деньги. Триста тридцать рублей. Посетители снова поклонились и ушли.
Однако, ушли совсем недалеко. В окно мы увидели, что они деловито перегружают запасенные вчера дрова в свой прицеп к «Жигулям», на которых они приехали.
– Наташа, что происходит? – спросил Кирилл.
– Дань, – вздохнула она. – Мы платим дань – треть от любого дохода. Такой порядок.
– Кто его установил, этот порядок? – встрепенулся Васюта.
– Они.
– Кто у них главный?
– Визирь… Сейчас посмотрю, запомнить не могу, – она порылась в комоде, достала какую-то бумажку, прочитала с трудом:
– Визирь Кемаль Мохаммед бин Абд аль-Джалаль… По-русски Кемаль Мохаммедович.
– Он выборное лицо? Назначенное? – продолжал допрашивать Кирилл.
– Угу, назначен Президентом, щас, – сказала Лиза.
– Где живёт? Чем занимается?
– Дом с бирюзовой плиткой видели? Его… Ничем не занимается. Просто богатый – и всё, – ответила Наталья.
Кирилл задумался.
– Отнимает треть только у русских?
– Нет, у своих тоже. Налог, говорит.