Дарья Асламова - Записки сумасшедшей журналистки
– Одно дело подозревать, другое – знать. Это разные вещи.
То, что было для Андрея лишь гипотезой, теперь кристаллизовалось в твердую уверенность. По его блуждающим черт-те где глазам я поняла, что он ищет выход своей ярости. "Я же люблю тебя!" – выкрикнул он с бессильной злобой. Казалось, мимо пробуксовал пьяный ангел, перегруженный ревнивыми упреками. Я с опаской наблюдала, как муж сжимает кулаки. В воздух запахло войной. Наконец, Андрей нашел способ вылить свой гнев – он выкинул с балкона мою любимую розоволосую куклу, подаренную мне одним поклонником. Кукла сверкнула на прощание яркими локонами, и у меня мелькнула мысль, не придется ли мне разделить участь попавшей в немилость игрушки. Будь здесь психоаналитик, он непременно истолковал бы этот жест Андрея как попытку убийства изменницы-жены. Я как могла перевязала раненое самолюбие Андрея нежными словами, наложила примочки из страстных признаний на его воспаленную гордость, поцелуями попыталась стереть с его лица выражение ненависти. Гнев его сменился яростным желанием мазохиста узнать подробности. "Рассказывай, как тебя мужики трахали! – орал Андрей, нависая надо мной, как скала, готовая раздавить. – Небось повизгивала от удовольствия, когда они тебе вдували под хвост". – "О Господи! Ну, и выражения у тебя, милый". Андрей выкрикивал непечатные вещи, и я минут пять наслаждалась этой музыкой непристойностей. Я не испытывала и признаков раскаяния, ничего, кроме шалости, смешанной с отвращением. Неужели не ясно, что я со всеми потрохами принадлежу только ему? Но если не спускать меня время от времени с поводка, я совсем озверею. Вся эта мелодрама длилась до рассвета. К утру Андрей наконец угомонился, и я получила долгожданный отдых.
Проснулась я со скверным вкусом в душе и
5°лго валялась в постели, размышляя над тем,
Как переломить ситуацию в свою пользу. Андрей собирался на работу, не глядя в мою сторону,
Мрачный, как ворон, с недоговоренными мысля ми. В нем глухо горел огонь медленного гнева Кто знает, какие тайны скрываются за дверью его гладкого упрямого лба! Ключ от них спрятан на самом дне его душевного сундука.
31 мая. Суеверное чувство давно нашептывало мне, что лучший способ получить желаемое – это перестать его ждать. Восемь месяцев мы безуспешно пытались зачать ребенка, и вот, когда я уже потеряла надежду и решила пуститься во все тяжкие, путешествуя и развлекаясь, мы наконец забили гол. Жизнь, не считаясь с моими остроумными планами, преподнесла мне долгожданный подарок тогда, когда я менее всего его ожидала.
Вот как я узнала об этой внезапной причуде судьбы. Вчера утром я отправилась сдаваться к своему супермодному врачу, пророчившему мне три недели назад операцию кисты. Заплатив непомерную сумму за визит и выпив положенный литр воды, я легла на кушетку на ультразвуковое обследование. Врач с минуту любовался на экране моими внутренностями и после вынес свой вердикт: "Вы беременны уже полтора месяца". Яркую вспышку радости тут же заглушил приступ бешенства по поводу врачебной некомпетентности.
– Послушайте, я была у вас на приеме полмесяца назад, и вы заверили меня, что я не беременна.
– Вы ошибаетесь. Я сказал вам, что в данный момент вы не беременны.
– Как же это могло быть, когда у меня срок уже шесть недель! Я даже переспросила вас, есть ли шанс, что я беременна, – ведь срок очень маленький, на ультразвуке может быть не видно, сказали, что у меня киста и мне предстоит операция. Потом я уехала в командировку, где пила, как сапожник, курила по пачке в день и даже баловалась кальяном – чудесный режим для будущего ребенка!
– Вы вполне можете сделать аборт.
– Превосходный совет! Послушайте, доктор, я мечтаю о ребенке уже больше года, неужели вы думаете, что я упущу свой шанс! Если бы я не платила семьдесят долларов за бездарный осмотр, а пошла бы в обычную поликлинику, мне наверняка поставили бы там точный диагноз. Вы просто профан.
Я вышла на улицу, в розовое росистое утро, счастливая, несмотря ни на что. Последние денечки весны – воздух, отяжелевший от запаха сирени, яркая белизна берез, нежная, как шелк, майская зелень, словно нарисованная пастелью. Я шла, прислушиваясь к себе боязливо и робко, надеясь уловить еле слышное трепетание жизни внутри. Господи, какой чудесный подарок я получила от неба, неслыханный в своей щедрости. И главное, очень кстати. Теперь все недоразумения между мной и Андреем улягутся. Представляю, как он будет рад!
Придя, домой, я немедленно позвонила мужу и тут же выложила ему великую новость:
– Представляешь, у нас будет ребенок! По-театральному долгая пауза.
– Вот как? Интересно.
Он выразил эмоций не больше, чем египетский сфинкс.
– Я смотрю, ты не слишком рад.
– Отчего же? Рад.
Голос холоден как никогда. Я вдруг почувствовала себя в роли рекламного агента, который стучится в чужой дом, навязывая никому не нужный товар. Моя моральная атака захлебнулась "Ну и черт с ним! – подумала я и швырнула трубку. – К вечеру одумается".
Целый день я неприкаянно слонялась по квартире, потом решила устроить маленькое торжество. Сбегала за бутылкой вина, приняла душ, намазалась кремами и облачилась в невесомое, прозрачно-розовое американское белье. Андрей запаздывал, и я не находила себе места. Наконец в девять вечера раздался звонок, и я бросилась открывать дверь с улыбкой мадонны на устах. Но улыбка моментально замерзла, когда я увидела непотребно пьяного мужа с налитыми кровью глазами. Он ввалился в дом со словами: "От кого у тебя ребенок, сука?! Отвечай! Откуда ты его привезла – из Парижа или из Бахрейна?!" Я раздумывала, безопасно ли будет дать ему пощечину или лучше удариться в слезы? Нет, пожалуй, истерика предпочтительнее. Сейчас водка говорит его устами, и провоцировать невменяемого мужа на драку не стоит. Все равно он объективно сильнее.
Утром он отделался от меня вонючим букетиком дохлых розочек. Сбегал за ними, похмельный и злой. Итак, у моего ребенка есть отец.
2 января. Бог мой, я невозможно брюхата. Я похожа на гигантский перезрелый арбуз, который вот-вот лопнет. Каждое утро я твержу себе, что в природе нет неуместных процессов, что мое тело – "священный сосуд, в котором зарождается новая жизнь", как уверяют нежнейшие лицемеры, писатели-мужчины. Меня тошнит от всей этой высокопарной брехни про одухотворенную красоту беременных женщин. Все, что я вижу в зеркале, – это Его Величество Живот, туго натягивающий платье. Мне уже не удается скрывать под складками одежды признаки скорого материнства. По ночам, когда большой шар внутри меня не дает уснуть, я перебираю безделушки мыслей и вяло негодую на мужчин, так удачно избегнувших обязательств, налагаемых природой. Я испытываю страх перед маленьким существом, которое должно скоро выйти, внезапно прорвав меня. Оно танцует в моем чреве, радостно колотит ручками и ножками о стенки своего гнезда, уже слишком тесного для такого крупного птенца. Мое тело разбухло и обезобразилось, при ходьбе я переваливаюсь с боку на бок, точно уточка. Все чувственное меня сейчас только раздражает. Исчез аромат греховности, и близость мужа вызывает лишь неприязнь. Миновало то время, когда я горела по ночам в постели, когда мужские пальцы жгли меня со всех концов. Теперь я как сырое дерево – шиплю, но не вспыхиваю. То ли дело первые месяцы беременности – тогда, вся под обаянием своего нового счастья, гордясь внезапно появившейся грудью и мягко намеченным животом – этим обещанием материнства, я. Излучала сексуальность. Я ощущала себя почти богом, распаханной нивой, на которой мужское семя дало всходы.
Сейчас я погружена в духовную летаргию, Зябко ежусь от любопытствующих взглядов на улице, нацеленных на мое бесформенное тело, и уже смирилась с тем, что общество вычеркнуло меня из списков социально полезных элементов и дисквалифицировало как личность. Мне осточертели звонки друзей, которые сострадательным тоном задают неизменный вопрос: "Как ты себя чувствуешь?" или не менее популярный: "Что ты кушаешь?", как будто другие темы меня уже не интересуют. Врачи с нескрываемым удовольствием твердят мне, что у беременных происходит отек мозга и понижение интеллекта у будущих матерей – это естественное явление.
Ранней осенью я видела в зоопарке беременную обезьяну. Она сидела неподвижно, греясь в лучах последнего, еще ласкового солнышка, погруженная в странное, блаженное оцепенение. Вокруг нее с бешеным визгом скакали ее сородичи, она ни на кого не обращала внимания, сладко жмурилась и изредка почесывала огромный живот. Это была жизнь, обращенная внутрь. Я сейчас похожа на ту самочку, так же прислушиваюсь к своей внутренней песне, провожу время в праздности, неуязвимая для скуки. В эти дни мне охотно дремлется. Неужели я со всеми своими демонами скоро найду успокоение?
15января. Ты не сделаешь мне больно, малышка? Осталось недолго, скоро нам обеим придется пройти через пытку деторождения. Ты храбрая девочка, ты плещешься в своей ванночке, словно рыбка в пруду. Я кладу ладонь на живот и чувствую, как там что-то тихонько копошится, и это трепетание жизни внутри вызывает у меня улыбку умиления. Я нахожу пальцами твою круглую головку, а иногда нащупываю крохотную пяточку или энергичный кулачок. Сказать по правде, сначала я была немножко разочарована, что ты девочка. Быть игрушкой мужчин – незавидная участь. Твой папаша при этом радостном известии уныло заметил: "Она нам в пятнадцать лет в подоле принесет". Да, дети – сфера, не подлежащая мужскому разумению.
