Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна
Конечно, первой поднять руку и получить сложное задание — престижно. Его можно не успеть выполнить в классе и закончить дома, но главное — заслужить! Честно говоря, на математике я пишу коряво, зато очень быстро и за счет этого выигрываю время. Моя подруга Валя Кискина никак не может перебороть себя, чтобы писать некрасиво. Я ее уговариваю, потому что стыжусь вести соревнование в неравных условиях. Остальные тоже пишут кое-как. Юлия Николаевна на помарки не обращает внимания. Зато во время урока, отвлекаясь от доски, находит время нас подбодрить, подзадорить: «Быстрее соображайте, не формулу мечты изобретаете!»
А как она радуется каждому удачному или оригинальному решению, буквально летает по классу и восторженно вскрикивает:
— Ну, чертенок, ну, порадовал. Какая прелесть! Заметил, какой сложный острый вариант, насыщенный необыкновенными возможностями! Вижу, корпел над хитрой задачкой с удовольствием. Ребята, запишите объяснение себе в тетрадки и разберите по косточкам. Зачастую прозрачность и легкость мысли одерживает верх над мятежной фантазией. Но обратите внимание, какое великолепное воображение проявилось в этой задаче! Отчасти воображение дано человеку, для того чтобы компенсировать в самом себе то, что он представляет собой на самом деле, то бишь для приукрашивания. Но нас на уроке интересует другой аспект этого многозначного слова, применительно к науке, в частности, к математике.
До меня доходит смысл ее иронии, и я громко смеюсь.
— Ну вот! Закатилась душа в рай. Тормози! — с улыбкой грозит мне пальцем Юлия Николаевна.
И я беру себя в руки.
Как-то сижу на уроке и неясно чувствую, что каким-то образом осознаю связь двух теорем, хотя окончательно не понимаю ее. Молчу, не спрашиваю учительницу. Сама хочу докопаться до сути. При этом во мне сначала возникла воинственная напирающая сила, потом явилось вдумчивое спокойствие...
Случалось, что и тайная (внутренняя) радость первенства стимулировала мысли. Предвкушала очаровательнейшую реплику Юлии Николаевны и заранее улыбалась...
Не к месту вспомнились слова литератора: «Оставь свои вирши для надгробного камня». А сам не отмечен ни самолюбием, ни вдохновением, ни любовью к предмету. Я-то ни о какой тайной даровитости и не помышляла. Трезво, очень даже трезво оценивала свои литературные способности, больше к математике склонялась. Зачем же принижать меня еще больше?.. А у Александры Андреевны живые слова, насыщенные тонкими чувствами и неведомыми интонациями. Она понимает нас...
Слышу задушевный, задумчивый голос:
— ...Знакомясь с одной теоремой за девятый класс, вдруг почувствовала неуловимую связь с другой, из учебника за десятый класс. Попыталась осмыслить углубиться в идею. Ускользала, не раскрывалась мне тайна. Думала, может, разгадка находится за пределами моих возможностей? А может, и другим она не поддается? Записала вопрос в свою секретную тетрадку. Много раз возвращалась к нему, ища связь прерывающейся, как нить, мысли, срывающейся в бездну непознаваемого. Интуитивно улавливала связь, зависимость, а осознанно поймать за хвост ускользающую идею не могла.
На вступительном устном экзамене по математике на заочное отделение МГУ педагог задал мне вопрос, и я вдруг мгновенно представила себе ту, давно мучившую меня, связь и нашла правильный ответ. Экзаменаторы восхищенно переглянулись и пожалели, что я не имею возможности учиться в Москве на дневном отделении... Потом дочь родилась. Пришлось оставить учебу. Плакала долго... Позже пединститут окончила экстерном.
«Это совпадение? Телепатия? — подумала я тогда. — Нет. Другая теорема терзает меня своею неразрешимой загадкой».
А на контрольной работе Юлия Николаевна не дает специальных задачек и заставляет писать красивым почерком с подробными выкладками. «Это надо начальству для отчета, — поясняет она, — а остальное, чему учу, для вас, для вашего будущего». Мы стараемся не подводить ее. А как она разговаривает с комиссией! Верх деликатности. Вот это человек! Сила!
Как-то вместо «экспресс-опроса» по формулам и формулировкам Юлия Николаевна устроила нам пятиминутку на тему «Что ты ощущаешь, когда не получается решение задачи?». В результате вышла великолепная разминка не только для мозгов, но и для чувств. В конце урока она подытожила:
— Стандартные задачи из школьного задачника должен уметь решать каждый. В данном случае вы отличаетесь друг от друга только скоростью мышления. При решении более сложных задач я считаю необходимым требовать «обязательность непрерывного размышления и логического вывода», расширяющего границы понимания.
Примечательно, что Юлия Николаевна не считает себя «указующим перстом и взыскующим оком», отслеживающим степень падения нравов или умственных способностей. На древние умы ссылается. Сократа любит цитировать. Рассказывает о его уникальной терпимости, безоглядной пытливости, непредвзятости, справедливости, непритязательности, независимости и о многом другом интересном и полезном для нас. «Истина открывается только нравственным людям, — утверждает она. — Наука дает не только и не столько знания, сколько формирует способность к мышлению. Собственным саморазвитием вы сможете заслужить звание интеллигентного человека. Это достойное звание!» Ее слова — маяк для наших душ. Они окрыляют, прибавляют нам жизненной стойкости.
Юлия Николаевна верит в нас. А как она ведет урок! Заслушаешься! «Пир разума!» (Ее слова.)
— Обратите внимание, ребята, какое изящное непредсказуемое доказательство теоремы! Теория — это фантазия, и чем она необычней, тем реальней. Мыслите широко, свободно, солнечно! На любой науке лежит печать поэзии. Настоящая наука всегда имеет эстетический налет, потому что пытается разгадать гармонию построения Вселенной. Не зря математику сравнивают с музыкой. В них обеих просматриваются общие законы развития. «Ну-ка, высказывайте по очереди свое мнение: в чем прелесть этой теоремы, где изюминка?» — с искренним восхищением просит она. И мы вступаем в увлекательный мир математики. Каждый ее урок — рациональная концентрация гениальных мыслей древних и современных ученых в ее яркой образной живой интерпретации.
Ее эмоциональная поддержка, одобрение заставляют нас думать, иметь свое мнение и отстаивать его, не бояться браться за трудное незнакомое задание. Если что-то не получается, она никогда не унижает, а тактично подсказывает. И все это делает быстро, весело, энергично. Парадокс! Математичка — и вдруг веселая. Хотя внутри я грустный человек, но тоже заражаюсь оптимизмом и постоянно держу в голове ее слова: «Надо стараться прожить жизнь как поэму радости». При этом начинаю лучше понимать слова бабушки: «Радуйся тому, что сегодня солнечный день, тому, что ничего плохого не произошло. Улыбнулся тебе человек, и ты ему улыбнись».
Юлия Николаевна никогда не кричит, не обзывает учеников. Ее серьезные слова не похожи на взбучку. Расшалится кто-нибудь не в меру, она тихо и грустно скажет: «Не возносись на пьедестал глупости. Смелость не глупость». И продолжает урок. Не ответил отличник на простой вопрос, она наклонится к нему и укоризненно так прошепчет: «Пораскинь мозгами, отрешись от мелочей, будней. Соберись. Думать никогда не вредно». На весь класс не высказывается, самолюбие наше бережет. Хотя в некоторых случаях бывает взыскательна, например, жестко истребляет тщеславие, суетность. Не выносит низкопробной лести, сиропной похвалы, но понимает, как слабым ученикам нужно ее одобрение, искренне радуется их малейшему успеху и снисходительно журит за промахи. Еще она учит нас говорить. Мы любим спорить с ней, «проезжаться», острить. Знаем: она поймет.
Юлия Николаевна не боится уменьшить дистанцию между учителем и учеником, но учит чувствовать «край». Оставляя после уроков, не злорадствует, а сожалеет, сокрушается и так обращается к ученикам: «Ребятки, учение не прихоть, а жизненная необходимость. Знания помогут вам обрести себя, превратят вас в повелителей своей жизни. Расставим точки над «i»?» Потом ввернет пару умных фраз, и мы сразу настраиваемся на понимание математики, жизни, людей. «Ты можешь», — внушает она, и слабый ученик приходит с выполненным домашним заданием.
