Маша Царева - Девушки, согласные на все
У девушки была тоненькая статуэточная фигурка и безнадежно некрасивое худое остроносое лицо. Чем-то она смахивала на крысу – стильно одетую, приветливо улыбающуюся, модно накрашенную – и все же крысу.
Она ждала его у подъезда. А то, что девушка ждет именно его, Филипп почему-то понял сразу. Хотя мог бы поклясться, что раньше с ней никогда не встречался.
– Что за цыпочка? – похотливо прищурился подвозивший его Марат Логунов.
– Ты невыносим. Посмотри на нее, это же заморыш.
– Да? А на мой взгляд, попка хорошая, – лениво протянул Марат.
Филипп ничего не ответил, только раздраженно вздохнул. На его взгляд, Марат Логунов был всеяден. Ну не мог человек уснуть, если на соседней половине кровати не покоилось чье-нибудь разомлевшее от смелых ласк обнаженное тело! Иногда Логунов снимал самые сливки: топ-модели, именитые молоденькие актрисы, просто богатые холеные тусовщицы, а порой довольствовался и «осетринкой второй свежести».
– Если она тебе так нравится, вперед!
Филипп вышел из машины и, махнув рукой, направился к подъезду. Он ожидал, что Марат, приветливо посигналив на прощание, уедет. Но Логунов выключил зажигание и вышел вслед за ним.
«Неужели она и впрямь так уж его заинтересовала? – недоуменно подумал Филипп. – Впрочем, о вкусах не спорят. И в таких кузнечиков кто-то влюбляется!»
Приметив его, девчонка вскочила со скамеечки и одернула юбку. А потом, облизнув губы и поправив растрепанную ветром прическу, ринулась ему наперерез.
– Простите, пожалуйста!
– Да-да? – Он надменно на нее посмотрел, всем своим видом демонстрируя, что ее появление вовсе его не обрадовало.
– Вы ведь из тридцать седьмой квартиры?
– И что?
– Она, видимо, из ЖЭКа, – вставил подошедший Марат, разглядывая ее замаслившимися глазами.
– И вовсе нет, – казалось, девушка обиделась. – Меня Майя зовут. Майя Волкова. Мне поговорить с вами надо.
– Говорите, – пожал плечами он.
– Вы что, не собираетесь меня никуда пригласить? А разговор-то серьезный! Между прочим, предложение о сотрудничестве!
– Надо же, бойкая какая! – веселился Логунов. – А со мной посотрудничать не хотите? Держите визитку.
Девчонка машинально схватила картонный прямоугольник и, не глядя, сунула его в карман.
– Никуда приглашать я вас не собираюсь. Говорите так, и точка, – отрезал Филипп.
– В общем, только вы не спрашивайте, откуда я о вас узнала, – загадочно улыбнулась «крыска». – Потому что рассказывать об этом мне запрещено. Но до меня дошли сведения, – она интимно понизила голос и покосилась на Марата. – Сведения, что вы проводите съемки… Съемки определенного рода.
Филипп похолодел. Что это? Чей-то глупый розыгрыш? Может быть, девчонка эта – шантажистка? Неужели она действует в одиночку, такая молоденькая? А если нет – то кто за ней стоит?!
– Может, назначим встречу на другой день? – быстро предложил он.
– Я так понимаю, вы от меня отделаться хотите? – В ее голосе прозвучали угрожающие нотки или ему просто показалось?
Филипп почувствовал, как по спине у него побежали тоненькие струйки пота. Неужели эта тощая дурища собирается сдать его прямо при Логунове? Не понимает она, что ли, куда лезет?
– Пожалуйста, просто выслушайте меня! Я всего лишь хотела сказать, что согласна быть вашей моделью!
– Что? – растерянно захлопал он глазами.
– Моделью, – четко повторила девчонка. – Вы не беспокойтесь и не смотрите, что я такая худая. Размер груди у меня третий. И вообще – все на месте, – она звонко шлепнула себя по обтянутой невозможно узкими джинсами попе. – И я без комплексов! Вообще!
Марат Логунов весело причмокнул.
– Да о такой модели можно только мечтать!
– Да, девушка, – Филипп постарался сбросить с себя оцепенение. – Я действительно иногда занимаюсь эротической съемкой, но сейчас у меня совершенно нет времени. Но я хочу вам представить своего друга Марата Логунова. Он…
– Главный редактор журнала «Плейхаус»! – восторженно выдохнула Майка. – Ничего себе, как же я вас раньше не признала… Нет, я просто не верю, что мне так повезло!
Марат скромно потупился. Девчонка сияла от счастья, и Филипп подумал: «Так тебе и надо, красавица! Искала приключений на свою попу, вот и можешь считать, что нашла наконец. Марат наш тебя так просто не отпустит. Но и в журнал тебе попасть не светит. Мартышка!»
– Это мне повезло, – распинался Логунов. Он всегда был джентльменом, пока жертва полностью не попалась в его сети. – И у меня есть к вам интересное предложение. Если вы не против, поедем ко мне домой и все обсудим!
Филипп с интересом наблюдал за разворачивающейся перед ним сценкой. Неужели она согласится? Ведь ей прямым текстом предложил постель незнакомый мужик, в сущности, ничего взамен не пообещав.
А девочка, несмотря на некоторую дерзость, вовсе не смотрится шлюхой. Скорее, скромная такая студенточка, просто принарядившаяся слегка. Но Майя размышляла не больше минуты.
– Поехали! – воскликнула она. – Я согласна! Ох, всегда же знала, что рано или поздно, но быть мне звездой!!
Ева сказала, что останется в его квартире до двадцатого марта.
– Почему именно двадцатое? – недоумевал Филипп.
– У мамы моей день рождения, – пряча глаза, ответила она. – Поеду домой поздравить, там и останусь. Понимаешь, нельзя мне раньше-то.
– Это еще почему?
– Не рады будут, – пожала плечами Ева.
– Что еще за глупости! Любая мать рада видеть своего ребенка.
– Если ребенок не в тягость, – принужденно улыбнулась она. – Ты бы видел, как мы живем. Они и так еле справляются, а тут еще я на шею сяду. В нашем городе найти работу не так-то просто, не Москва это.
«На жалость, что ли, давит? – лениво подумал Филипп и твердо решил на провокацию не поддаваться. – Хитрая какая, хочет, наверное, чтобы я всю ее семью на шею посадил. Она считает, что попала под колеса к глупому дядьке. И сама не пострадала, и дядьку теперь годами доить можно. Не выйдет!»
Однако после этого разговора он вроде бы немного успокоился. До двадцатого числа оставалось не так уж много времени. Ничего страшного, если эта девчонка перекантуется у него – в конце концов, он и правда ее сбил. Тем более что никакого неудобства от нее нет. Даже наоборот – впервые в доме Филиппа запахло домашней едой. Ева великолепно готовила – хотя и не могла исполнить сложные блюда, которые Филипп привык заказывать для себя в ресторанах. Она никогда не пробовала суши и имела весьма смутное представление о том, что такое лазанья. Еда Евы была простой и домашней – котлетки с картофельным пюре, ароматный розовый борщ, яблочный компот, сырники – именно такие вещи готовила для него мама, пока не спилась.
Он успел привыкнуть к Еве – нет, это была не внезапно появившаяся симпатия, а именно привычка – так привыкают к приятному соседу по купе во время дальней поездки. Бывает так – от всей души нравится тебе этот человек, вы самозабвенно сплетничаете на самые откровенные темы, радушно угощаете друг друга принесенной из дома копченой курицей и традиционными яйцами вкрутую, даже обмениваетесь адресами, когда он сходит на своей остановке, хотя и понимаете оба, что больше не увидитесь никогда.
Филипп научился не обращать на нее внимания. Ее поведение этому способствовало – вела она себя идеально. Охотно поддерживала разговор, если он к ней обращался, и спешно ретировалась, когда видела, что ему хочется помолчать. «Идеальная получится для кого-то жена!» – внутренне усмехался Филипп, исподтишка ее рассматривая.
Странный характер был у этой девушки. С первого взгляда она производила впечатление этакой Снежной королевы. У нее была странная грустная улыбка – таких взрослых улыбок не бывает обычно у восемнадцатилетних студенток – уж кому, как не Филиппу, об этом знать. У нее было юное свежее лицо – такой светящийся оттенок кожи бывает только у совсем молодых девушек и пропадает уже к двадцати годам, – и тяжелый взгляд опытной, много повидавшей и разочарованной бабы. Откуда в ней это? В ней, такой маленькой, почти девочке? Что такое могло с ней случиться? Да, она казалась Снежной королевой – но Снежные королевы не выбегают ночью на проезжую часть в надежде, что их собьет какой-нибудь пьяный недоумок.
Он как-то спросил у Евы, что заставило ее броситься той ночью под колеса. Она, вяло улыбнувшись, ответила:
– А, надоело все! – Ответ этот мог бы показаться легкомысленным, если бы собеседник не видел выражения ее лица.
– Несчастная любовь? – допытывался Филипп. В тот вечер у него было настроение поговорить.
– Какая там любовь! – коротко рассмеялась она.
– Хочешь сказать, что никогда не была влюблена? В твоем возрасте девушки только об этом и думают.
– Если бы ты был девушкой моего возраста, наверное, лучше бы меня понял, – отшутилась она.
– Вот уж нет. Спасибо, увольте. Никогда не хотел стать женщиной.
