Дмитрий Бавильский - Сделано в ССССР Роман с китайцем
Уснул под утро почти счастливый.
26.А завтра снова на завод – точить болты за три копейки. Встал и, как заведенный, начал готовиться на работу. Движения отработаны до автоматизма, в голове гудят, распадаясь, обрывки видений. Пока бреется и гладит рубашку, вспоминает, что приснилось – Париж, Вена, ярко-красный бугатти и какая-то женщина, которую называл милой и даже любимой, пригрезится же такое с перепоя. Вроде вчера и не пил, а похмелье как после затяжного фестиваля, разыгранного по случаю очередного дня медика или каких иных не менее существенных причин, как то день рождения, крестины или свадьба кого-то там из медперсонала. (41)
В холодильнике совсем пусто. Из-за чего берет оторопь. Чем меньше в холодильнике продуктов, тем дольше ты в него смотришь. Спасают скучные хлопья. Ну и зеленый чай, как без него. Терпкий, бодрит. Уже заварен. Натягивает длинные, хлопчатобумажные носки (носкам, их фактуре и, тем более, расцветке, (42) уж не знаю почему, всегда придается особое внимание), потом брюки. Не забыть выключить свет в туалете. Проверить утюг, газовую плиту. Сегодня ее и не включал вовсе, но мало ли что: порядок есть порядок.
В лифте обычная слякоть и запахи, привычные надписи, накарябанные на стенках, тусклый свет, еще более тусклый, чем в подъезде. Из почтового ящика выгреб целую кучу рекламных листовок и бесплатных газет, и среди них, между прочим, свежий номер "Делового Взгляда", самой влиятельной и респектабельной газеты, которая по определению не может быть бесплатной (рекламная рассылка?). А в остальном ничего дельного, письма (забыл уже, когда последний раз получал письма… открытку вот на Новый год… ох, когда это было…) или, хотя бы, счет за междугородние телефонные переговоры. Хотя откуда ему взяться
– Гагарин и с абонентами городской телефонной сети связывается раз в столетие, а когда в другие города звонил… вот уж точно не вспомнишь.
На автомате открывает подъездную дверь и мгновенно замечает (такой яркий, что невозможно пройти мимо, не бросив взгляд) ярко-красный бугатти. Меланхолично думает, мол, да, мне бы такой. В следующее мгновение Олега прошибает холодный пот: нет, ничего не приснилось. И вот первое тому подтверждение: его собственная автомашина.
(41) Отзывчив русский человек, удержу в нем нет никакого, пьяное раскрепощение – обратная сторона русской сдержанности, зажатости, под влиянием выпитого внутренняя пружина распрямляется, да так, что уже и не остановишь, пока мордой в салат не. Вообще-то, Гагарин не считает себя особенно пьющим или даже выпивающим, но он же тоже зажат, как и все остальные вокруг. Иногда позволяет. Плавно срывается. С возможностью вовремя остановиться. Или если отрабатывает "стиль Кэмэл" – мужественный мужчина просто обязан пить виски. Ну или водку, если виски рядом не оказалось. Или пиво, если рядом нет водки. Потому что пиво рядом есть всегда. Если верить рекламе, западные люди хранят пиво в холодильнике. Чудаки! Странные персонажи: у нас пиво никогда не добирается до заморозки, его оприходуют тут же, мгновенно после покупки. Не мне говорить о том бесконечном количестве людей, одновременно пьющих пиво на улицах города, идущих с початой пивной бутылкой куда-то в даль светлую. А если пива оказывается мало, то – "а кто идет за Клинским?"
Нет, скажем прямо и нелицеприятно: Гагарин пить не любит. Выпивать тоже. Даже для настроения. Так как оно у него всегда ровное. А ровность он ценит даже больше, чем подъем. Так как за ним следует обязательный провал. А в ровности ничего не следует, кроме самой ровности, что длится как степь да степь кругом, и нет этой степи, то есть уравновешенности состояния, ни конца ни края.
Кроме того, Гагарин совершенно себя устраивает. Ему с самим собой интересно. Да, так иной раз случается, когда человеку приходится долгое время жить в одиночестве и когда человек привыкает к себе, к наполненности собой, к постоянному диалогу со своим внутренним голосом. Делает свои маленькие дела, возится с пациентами, обеспечивает пропитание и проживание… Общается мало и только если попросят. Если вынудят. Хотя на контакт идет легко и без сопротивлений. Живет в твердом уме и здравой памяти. И это хорошо: не нужно изменять сознание.
Ведь чаще всего люди прикладываются к бутылке, чтобы изменить сознание, чтобы стать кем-то иным, кем-то, кем они не являются. Они устают от себя или от обстоятельств, нужно расслабиться и освободиться от накопленного груза событий и обязательств.
Приверженцы идеи чучхе будут все резервы извлекать из собственного организма, а наш обычный человек пойдет и возьмет флакон чего-нибудь погорячее. И изменит свое сознание, и изменится сам. Превратится, как в волшебной сказке, в существо о трех огнедышащих головах. Мда.
А если ты себя устраиваешь, то и выпивать нет никакой насущной необходимости – мир радует привычными очертаниями, ты совпадаешь с собой и с ним, никакого раздвоения или ускорения не требуется.
Поэтому если уж Олег и выпивает, то с внутренней неохотой, словно бы исподволь. Маму каждый раз вспоминает, очень уж она боялась, что сын станет похож на отца – алкоголика и дебошира, сгоревшего, не дожив и до роковых сороковых. Выпивать для Олега – большой грех. Так уж он назначил. Это религиозному человеку "что такое хорошо и что такое плохо" назначает Мастер Вселенной. А человек секулярный (впрочем, можно ли назвать Гагарин чистым атеистом? Скорее всего, он все-таки агностик: в голове его намешано столько всего (см. выше), что без поллитры не разберешься) сам назначает себе то, что называется
"грехом". Вот почему пьянки Олегу кажутся наказанием, а похмелье связано с чувством вины. Почти всегда связано. Неприятное чувство.
Лучше уж без него.
(42) Когда Гагарин учился в старших классах, особым шиком считались красные носки. Уж не знаю, почему. Но красные. Или алые. Хорошо сочетались с белыми адидасовскими кроссовками (большая редкость).
Олег несколько лет носил только красные носки. Отдал дань. В полной мере. Мама специально выискивала, покупала. Только красные или оттенки красного, ни одной пары другого цвета.
Потом настала очередь белых. Тоже из-за сочетаемости с кроссовками, щеголять на уроках физкультуры или на пляже. Неудобные в носке, маркие, быстро сереющие, сплошная головная боль, отстирывание и застирывание, кипячение и отбеливание. Постоянно приходилось покупать новые, для семейного бюджета белый цвет оказался неподъемным расточительством.
Тем более что одна мудрая и старая женщина, к мнению которой все прислушивались, главный специалист по стилю всей округи, школьная библиотекарша, как-то невзначай обронила: "Зрелый мужчина должен носить только черные носки. Черные носки – символ мужской зрелости".
Ну сказала и сказала, сказала и забыла, а Олег запомнил. На всю оставшуюся. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется и какими последствиями прорастет. Белые и тем более красные пары медленно сгнивали на дне родительского комода, черным носкам не существовало более никакой альтернативы. Не существовало и не существует.
27.Первое следствие: перестал ездить в метро. Следствие второе: появился новый круг забот. Бензин, техсостояние, парковка. Пока в радость. Но со временем лучше завести шофера. Теперь Гагарину это по силам. Ха. Никогда не думал, что будет личный водитель. Ха. Очень смешно.
А пока не обзавелся, стал больше времени проводить в одиночестве.
Тем более, пробки. Медленно едешь – быстро думаешь. Компьютер у
Гагарина скоростной, а в машине включаются все скорости одновременно. На соседнем с водителем месте – стильный портфель.
Олег достает из него блокнот, снова, уже который раз, перечитывает старые записи. Конечно, его тянет проэкспериментировать с новыми заметками (глупо, конечно, но вдруг сбудутся), однако он чего-то боится. Боится и не знает, что захотеть. Вот когда его жена Ирина обижалась, он знал, как ее расположить к себе, он говорил: "Ирка, ну похоти чего-нибудь…" И Ирка хотела пирожное или новые босоножки, мороженое или торт, ссора забывалась. А теперь сам не знает, чего захотеть. Мира во всем мире?
28.Очередное дежурство. Бдения перед компьютером. Раскрытый блокнот лежит рядом. Мысли Олега далеко. Впал в задумчивый транс. С ним иной раз такое случается. Образы накатывают, топят в себе. Зацепившись за случайную фантазию, раскручивает ее как фильм. Может так сидеть не один час. Кремлевский мечтатель. Даже сейчас, когда все есть. Когда все может быть.
Механически, не осознавая, начинает рисовать на чистой странице.
Город, состоящий из одних очертаний, белый город, похожий на пейзажи кубистов, стены домов громоздятся друг на дружку, теснятся, топчутся на месте, чуть позднее возникают низкие купола, запятые, изображающие ковыляющих по улицам людей, несколько разлапистых деревьев, получившихся у него особенно подробными, а над всем этим – ровный, аккуратный блин солнца. Ни облачка, Гагарин решает обойтись без переменной облачности. За городом – песчаные барханы и море, скупо обозначенное несколькими волнистыми линиями. Олег рисует и улыбается, думая ленивую думку, больные спят и во сне идут на поправку, медсестры не тревожат, уже хорошо.
