Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!
Туалет тоже был вечно занят. Позавчера Тимурка, чтобы посильнее обидеть Капу в присутствии Ларисы, заявил:
– И все-таки странно, Капышинский, что на тебе всегда кончается туалетная бумага...
– Почему тебя это волнует, Тимурчик? – ласково пропел Капа. – Ты все равно стоишь на той ступени эволюции, когда туалетной бумагой еще не пользуются.
Тимур попытался ударить Капу, но без воодушевления.
Я сидела в ванной до рассвета и думала о Празднике русского лаптя. Во-первых, понадобятся все местные самодеятельные коллективы. Желательно, с костюмами. Лапоть можно очень красиво водрузить на центральной площади, на памятник Ленину. Он хорошо держит руку. Чугунно.
Надо бы договориться с местными кафешками и устроить конкурс русской кухни. А конкурсную еду скормить электорату.
– Тимур, как ты думаешь, мы сможем быстренько организовать День русского лаптя? – с энтузиазмом спросила я, заходя в кухню. В кухне валялись грязные чашки и тарелки с объедками копченой рыбы. Пакетики из-под «кириешек» и шоколадные обертки. Огрызки яблок и кости от куриных окорочков. Моя пилка для ногтей и чесночная шелуха. Тапки Тимура на подоконнике. И просто бытовая грязь... Посреди кухни стоял ящик с пустыми бутылками – одним словом, приличной женщине тут было не место. А Тимур спал в углу на диванчике.
– А?! – взревел Тимур, роняя одеяло. – Чего? Дашка, с ума сошла?! В шесть утра какие лапти? В этой дыре особенно. Слушай, – деловито предложил он, – может, остаканимся?
– Имей совесть, тебя агитаторы неделю не видели трезвым. И вообще, мы четвертый день подряд пьем. Я не могу больше.
– Ха, я вообще-то четвертый месяц пью – и не кукарекаю!
В принципе, «не могу больше» относилось к тапкам на подоконнике и ящику пустых бутылок в центре кухни. Но что толку уточнять?
Тимура действительно давно не видели трезвым – ни агитаторы, ни те, кто проводил заказные социологические опросы, ни прочие рядовые бойцы предвыборного легиона. Появляясь в деревянном хлеву штаба, Тимур по большей части харизматично мычал. Впервые услышав, как Тимурка инструктирует агитаторов, Васька шепнула Павлику:
– Он же их только напугал!..
– За это ему деньги и платят, – пожал плечами Павлик и пошел объяснять агитаторам суть работы.
Пока Павлик в больнице, с организационной работой, конечно, провал. Впрочем, если кампанию действительно сливают, то все идет по плану. Трудно загубить стопроцентно выигрышную кампанию преемника. Трудно, но возможно.
В редакцию мы с Васей приехали к обеду – я в новых сапогах, а Васька с пакетом пирожков из кулинарии для вечно голодных журналистов. Примерно в это время ей и позвонил Гарик – заказать новую душещипательную листовку и поинтересоваться, как там подготовка к Празднику-не-помню-название.
– Гарик, но мы ведь не получали никаких инструкций, – растерялась Васька.
– Инструкции? Дитя мое, вы что, работаете в отделе бухгалтерии? Вы творческие люди, вот и творите, самовыражайтесь, блесните креативом! Сочините сценарий, пофантазируйте, дайте задания организаторам, пусть Тимур напишет смету. И... пусть не стесняется.
Гарик помолчал, чтобы Вася вникла в мысль.
– Мы в жизни не писали сценариев праздников, – жалобно проскулила Василиса, – и у нас фигова туча работы.
– Фигова туча? Василиса, ангел мой, что ты такое говоришь! Петров не кандидат, а подарок! Его предвыборную программу пишет московский штаб, слоганы утверждает Москва, вся сувенирка – их головная боль. Вам остается сущая синекура – написать пару газеток в неделю да листовки! Ну, еще заметки местных журналистов. Ну, еще кое-что... Учитывая, что вы дышите экологически чистым воздухом Сибири, это же просто курорт. К тому же Митя пока никак не может сейчас выехать в Полонск, потому что... потому что этот урод опять... блядь, одним словом, он не может. А проект утвержден. Расширяйте квалификацию, Курочкин лично в нем заинтересован!
– Гар-и-и-ик... – выдохнула Васька, – но нам хотя бы нужно время! На когда запланирован праздник?
– Нужно успеть, пока не похолодало. Я думаю, через неделю будет самое то. Приказываю перестать скулить... вот после этого, Золушки мои, позволяю вам вернуться в Северск.
Мы воодушевились.
Спросим у Яндекса, как устраивать общенародные гуляния, прикинули мы. К вечеру был готов коротенький и совершенно невнятный сценарий Праздника русского лаптя, с конкурсами кулинарного мастерства и игрой «А ну-ка, расстегай!», бесплатным пивом и хихикающим ведущим, выступлением мэра Полонска, в котором имя Петрова должно было проскользнуть между строк, и коллективной выпечкой блинов («С икрой», – дописала Василиса). Заканчивался сценарий словами: «Все ликуют, бухают и веселятся».
Ночью мы провели мозговой штурм.
– Думаете, в Полонске найдется столько икры для блинов? – задумчиво обронил Капа, раскуривая трубку. – Что-то я не вижу тут... чувственности карнавальной стихии... побольше танцев, что ли, полуголые стриптизерши в лаптях и кокошниках, чтоб в подсознании русского мужика Петров накрепко увязался со стриптизом на халяву.
Мы хихикнули. Лариса смотрела на Капу в безмолвном восхищении.
– Бесплатное бухло? – скривился Тимур, дыша недельным перегаром. – Вы что, камикадзе? Вы помните, что было, когда мы привозили «Корни» в Саратов? Саратовская пьянь нам чуть провода не оборвала и сцену не снесла! Я смотрю, а какой-то чувак уже динамики отрывает! Мы этих «Корней» потом в ментовских «Жигулях» прятали, а результат, бля, концерта – тридцать два хулиганства и шесть черепно-мозговых травм. Культура, ептыть! Так что из бухла – только слабоалкогольное пиво на пять километров вокруг. А то я ни за что не ручаюсь. И за себя не ручаюсь. И где же я вам за неделю столько общепита найду? Веником их сгонять, что ли...
Но в общих чертах наша концепция праздника была принята. Тимур потянулся за местной кедровой настойкой. Васька залезла в сумку и выудила потасканную книжку в оранжевой обложке.
– В редакции нашла. Может, тут есть чувственная карнавальная стихия? – неуверенно пробормотала она.
Книга называлась «Тантрический секс в русской бане».
* * *Следующая неделя выпала из моей памяти, как тяжелый кирпич из авоськи. Так всегда случается, когда на выборах начинается аврал. Неделя – это еще пустяки. Выпадают месяцы. И даже целые времена года.
Мы куда-то звонили и записывали на оборотной стороне Петровских листовок названия номеров художественной самодеятельности. Мы заказали реквизит – тридцать мини-сарафанов с пикантными кружевами и кокошниками. Капа уверял, что желающих натянуть бляжьи сарафаны обеспечит лично. Он стремительно вышел из запоя после энергичного телефонного разговора с Гариком и еще пару дней вздрагивал от любых телефонных звонков.
Мы даже вызвали на праздник дубовое перо Северска – Юрия Пеночкина.
Карнавальная стихия нашлась в лице ансамбля народных песен «Бабий разгуляй» и помощника режиссера Северского театра музыкальной комедии. Он приехал по личному приглашению мэра Полонска – чувствительный мужчина в золотисто-розовых очках и лакированных ботинках конферансье.
– Люблю, знаете, до слез эту старорусскую культуру, – заявил он с порога. – Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки, все эти кони залетные, трусики-стринги! Сделаем веселье по первому разряду, а откуда такая срочность, у кого-то юбилей? Выборы?! Через неделю?! О, понимаю, понимаю... Кстати, я не представился – зовут меня Григорьянц, Всеволод Григорьянц, но вы зовите меня Сева. Так что, народ хочет феерическое шоу? Их есть у меня!.. Нет, вы все неправильно написали, сначала нужны танцы, а потом песни, немного песен и танцев, а дальше конкурс поваров, и снова песни, уже без танцев. Танцы в финале. Кстати, у вас нет крема для рук? Мерси, мерси. Кстати, вы знаете, что нельзя пользоваться кремом для рук, надевая презерватив? Да-да. Кстати, в креме для рук содержится то же вещество, что и в красном вине. Кстати, о вине – у меня тут есть бутылочка отличного сухого вина. Да, с собой, случайно. Редко в нашей глухомани встретишь таких красивых женщин...
И он залился смехом усталого провинциального ловеласа.
– Он что, хочет сказать, мы выглядим как алкоголички? – незаметно шепнула я Ваське.
Васька фыркнула. Называй нас Сева хоть метелками – главное, что этот прекрасный человек брал на себя половину нашей головной боли, оставляя шансы доделать газету.
Декорации для центральной площади Полонска малевали четверо таджиков по заказу Тимура. Они занимались этим в сарае на краю города без перерывов на сон. Они же подрядились сплести два лаптя в человеческий рост. Заходить в сарай Тимур опасался – таджики с утра укуривались анашой, а к обеду нанюхивались краски по самое не стесняйся, но клялись, что к субботе все будет готово.
До пятницы все шло по плану. В пятницу пошло вразнос. Капа и Григорьянц начали пить еще в четверг под дискуссию о постмодернизме, а в пятницу утром оба отключили телефоны. У Васьки начались месячные, и она улеглась на диван проклинать женскую долю, а Тимур с почерневшим лицом сообщил, что таджики успели сделать только половину декораций.
