Эмманюэль Роблес - Это называется зарей
— Ты даже не возражаешь! И не пытаешься меня удержать! О, я поняла! Я все прекрасно поняла! Я здесь не останусь! Будь спокоен, я поняла…
Она повернулась к отцу, тот обнял ее, и она заплакала у него на плече, всхлипывая, точно ребенок.
— Анджела… — сказал Валерио.
— Мы уедем сейчас же, — шепнул Латанса на ухо дочери, не спуская при этом глаз с Валерио. — Решено, моя дорогая. Завтра мы будем в Неаполе.
— Анджела, ты не можешь понять!.. — снова заговорил Валерио со смятением в душе.
Но Латанса уже ласково уводил за собой молодую женщину.
— Быстрее собирайся, — сказал он.
Как только она ушла, он обратился к доктору холодным, решительным тоном:
— Мы возьмем вашу машину. Я оставлю ее в гараже отеля «Торино». Вы заберете ее завтра.
Он провел рукой по подбородку.
— Ваше соображение верно. Наш отъезд может возбудить подозрения у полиции. Вам следует сказать, что вы решили покинуть Салину и поселиться в Неаполе из-за состояния здоровья вашей жены. Что она уехала со мной, чтобы заняться подготовкой к вашему переезду.
И, направляясь к двери, добавил:
— Надеюсь, вы без сожалений избавитесь от своего опасного друга. Если до его отъезда хоть что-нибудь произойдет, — согласитесь, в такой момент Анджеле лучше быть со мной.
Судя по всему, он был вполне доволен тем, как его дочь отнеслась к случившемуся. Приступ отчаяния оказался не слишком сильным.
— Желаю, чтобы все у вас прошло благополучно, — сказал он, подняв руку. — Приезжайте к нам как можно скорее, хорошо?
И так как Валерио безмолвствовал, он настойчиво повторил:
— Хорошо?
Почувствовал ли он вдруг, что эта сцена может иметь непредсказуемые последствия? Что с таким странным человеком, как Валерио, эта разлука — кто знает? — могла стать окончательной?
В его взгляде сквозила смутная тревога.
— Ну, разумеется, — проворчал доктор.
— Ладно. Пойду собирать чемоданы…
Оставшись один, Валерио взглянул на портрет ребенка, который в своей рамочке по-прежнему улыбался ему с таинственной грустью. Вокруг него простиралась пустыня, обширное поле бедствия. Вернется ли когда-нибудь покой? Он слышал, как от ветра потрескивают жалюзи. Но не решался пошевелиться. Ведь стоит ему шелохнуться, и этот каменный панцирь может рухнуть. К тому же он чувствовал, что все равно не в силах преодолеть свое оцепенение. Время бежало, уходя, словно вода в песок. Над головой он слышал шаги Анджелы, она бродила по комнате взад и вперед. Анджела складывала свое белье, то самое нежное белье, которое она приготовила для праздника этой первой ночи. А на чердаке, вытянувшись на кровати, лежал Сандро. Сандро, который наверняка прислушивался к необычным шумам в доме. Затем в коридоре раздались тяжелые шаги Латансы. Валерио услыхал, как он открывает капот машины, стоявшей у тротуара перед въездом в гараж. Стало быть, это правда. Все это — правда. Анджела сейчас уедет. Но он не может позволить ей уехать вот так! Не может позволить ей уехать и не узнать того, что на деле означает этот отъезд!
Он бросился в гостиную. Анджела спускалась по лестнице. Она надела шляпу и толстое коричневое пальто. Он подошел к ней. Лампочка над ними освещала личико Анджелы, ясное и чистое, но хранившее обиженное выражение. Она старательно напудрилась.
— Мне лучше уехать, — торопливо сказала она. — Я должна подумать. Должна разобраться в себе.
Порыв ветра метнул на порог сноп дождя.
— Могли бы и поцеловаться! — послышался голос Латансы.
Он наблюдал за ними, высунувшись из машины, но не отнимая рук от руля.
Анджела с удрученным видом подняла глаза на мужа. Они обменялись торопливым поцелуем.
Затем она протянула ему руку, которую он на мгновение задержал в своей. Рука ее была холодной, безжизненной.
— Анджела!
— Нет, — сказала она. — Мне лучше уехать… Я тебе напишу.
И добавила с некоторой робостью:
— Мы скоро увидимся.
Неужели она не догадывалась, что все кончено, кончено навсегда? Что речь не о последнем шансе Сандро, а совсем о другом?
И так как Валерио глядел на нее со смущавшей ее, видимо, настойчивостью, она прошептала, опустив голову:
— До свидания, Луиджи.
Валерио ничего не ответил. Она уже садилась в машину рядом с отцом, на властное лицо которого как-то странно падал зеленый отблеск от циферблата часов. Вдоль улицы блестели окна. Машина рванулась, нырнув в густую тьму мрака, тут же поглотившего ее. В самый последний момент Анджела даже не дрогнула. Она застыла с неподвижным взглядом, с видом обиженной маленькой девочки. Только Латанса махнул ему на прощанье рукой.
Валерио медленно закрыл дверь.
Вскоре после этого он поднялся к Сандро.
Прежде чем повернуть ключ в замке, он представил себе тестя, приложившего ухо к двери, и почувствовал еще большее ожесточение против него.
— Это я, — сказал он, входя.
Он включил свет. Сандро слегка поднялся на кровати.
— Кто-то приходил, доктор, — сказал он тягучим голосом.
— Я знаю.
— Сначала я подумал, что это вы, и встал. Пружины заскрипели.
— Это неважно.
Вся провизия, почти нетронутая, лежала на столе.
— Ты ничего не ел.
— Я не голоден.
— Я получил письмо от Пьетро. Послезавтра, если позволит погода, ты сможешь уехать.
Равнодушно встретив эту новость, Сандро встал и сел возле шкафа. Отросшая борода старила его. Ногти его стали длинными и грязными. Лепешки грязи засохли на матерчатых туфлях и на штанинах брюк.
— Этой ночью я не стану запирать дверь, — сказал Валерио. — Мне надо уйти, ты останешься один. Спустись в ванную.
Он умолк на мгновение, слушая, как бежит по черепицам вода, клокочет в сточных трубах. Сандро наблюдал за ним из своего угла.
— Мы отправимся на берег глубокой ночью. Пьетро будет вместе с нами. Надо только условиться с двоюродным братом о месте и часе. Я дам тебе письмо к моему другу в Тунисе. Если хоть немного повезет, то мы, приложив старания и соблюдая осторожность, одолеем все трудности.
Лицо Сандро ничего не выражало. Валерио вздохнул. В комнате дурно пахло открытыми консервами. На потолке широкое пятно подтека напоминало свернувшуюся клубочком кошку.
— Кто приходил сюда? — как будто без особого интереса спросил Сандро.
— Мой тесть. Не беспокойся.
Согнув спину и положив локти на колени, Сандро невозмутимо ответил:
— Я и не беспокоюсь. Я услыхал шум разговора. Прислушался. Мне показалось, что речь шла обо мне.
— Речь шла о тебе. Но это неважно…
— Неважно для кого?
— Оставь, — нетерпеливо сказал Валерио.
Сандро не сводил с него глаз. На его заросшем лице лихорадочно блестели печальные глаза.
— Ваша жена тоже была здесь?
— Да.
— Она приехала сегодня после полудня?
— Да.
В этот момент Валерио услыхал шум машины, проезжавшей по улице и как будто притормозившей. Он жадно вслушивался, но шум возобновился и затерялся вдалеке.
— И… она опять уехала? — нерешительно добавил Сандро.
— Уехала.
Доктор шагнул вперед и похлопал Сандро по плечу, от этого прикосновения тот внезапно встал.
— Мне следовало уйти. Это я должен был уйти…
— Молчи, — сказал Валерио.
Он дружески ткнул его, силясь улыбнуться.
— Ты, в общем-то, совсем ни при чем во всей этой истории. Сиди себе спокойно. Пьетро завтра придет повидаться с тобой. Ясно?
Он вышел. Сандро не шелохнулся. Но минутой позже, спускаясь по лестнице, Валерио почувствовал, что он наклонился над перилами. Валерио поднял голову. Сандро и в самом деле смотрел на него.
— Никаких глупостей. Будь осторожен. Особенно со светом! — бросил ему доктор, помахав рукой.
И пошел к себе в кабинет.
Тишина, едва нарушаемая стихавшим дождем, одиночество, ласковый свет лампы успокоили его. Ему пришла мысль, что в этот час Анджела с отцом должны уже добраться до поста карабинеров, следивших за дорогой в Кальяри. Карабинеры отметят их появление и, конечно, удивятся. Кто знает? Они наверняка предупредят Фазаро! Тем хуже. Валерио дошел до предела. Он больше не хотел бороться. Своим отъездом Анджела ставила под угрозу не только последний шанс Сандро. Но тут насмешливый демон шепнул ему: «А почему, ты думаешь, она должна заботиться о муже, который насмехается над ней, обманывает ее?» Его тень качнулась на стене справа. Позолота на переплетах книг поблескивала, словно панцирь крохотных насекомых. «Ступай теперь к Кларе! Да ступай же, наконец, к Кларе!» — нашептывал кто-то ему прямо в ухо. Почему он никак не решался уйти из дома? Какое чувство пересиливало его неудержимое желание поскорее увидеть Клару? «Надо бы подняться к Сандро». Он расстался с ним по-идиотски. Отъезд Анджелы по разным причинам должен был мучить Сандро. «Мне следовало побыть у него подольше, поговорить с ним». Как всегда по вечерам, на улице раздался крик торговца газетами, постепенно переходивший в нескончаемый жалобный стон.
