Стефан Брейс - Создатель ангелов

— Теперь тебе, наверное, хочется пить, — сказала она, когда Виктор доел последний кусочек.

Он кивнул и сказал что-то, что она не поняла.

— Что ты сказал? — переспросила она.

Это был первый раз, когда он воспользовался голосом, чтобы установить с кем-то контакт.

— Да-сес-та, — прозвучало снова. — По-а-лу-та.

Она была поражена. Этому никто из сестер никогда его не учил. Собственно, его никогда ничему не учили, разве что ходить. Все то время, что он молчал, он, должно быть, постоянно наблюдал, и слушал, и накапливал всё в себе. Пока однажды ему не понадобилось заговорить. Или не захотелось.

— Тогда я принесу воды. Я сейчас вернусь.

Сестра Марта прошла в умывальный зал, чтобы набрать стакан воды. Больше всего ей хотелось пойти к сестре Милгите и рассказать новость. Она бы сказала: «Виктор ест!», а затем: «Виктор говорит!»

Но аббатису разрешалось будить только в случае крайней необходимости. А этот случай не казался таким. Вовсе нет. Это была хорошая новость. Не только для Виктора, но и для нее самой. Она сразу же зарекомендовала себя как послушница. Она, сестра Марта, в прошлой жизни Лотта Гёлен, смогла уговорить Виктора поесть. И она, она же смогла заставить его заговорить. Ей удалось то, что не удавалось всем остальным сестрам. И она по праву гордилась собой.

Когда сестра Марта вернулась со стаканом воды, Виктор снова лежал на спине. С его губ снова срывались звуки литании.

— Виктор, — тихонько позвала она. — Виктор, я принесла тебе воды.

Мальчик никак не отреагировал и продолжал молиться. Ей стало нехорошо. Может, всё это ей почудилось. Она бросила быстрый взгляд на обертку от шоколадки на столике у кровати и нахмурила брови.

— Виктор? Ты ведь хотел пить?

Она прислушалась к его голосу. Он читал литанию. Почти заканчивал. Сестра решила дочитать вместе с ним.

«…как не достойны мы этого блага, молим Тебя, даруй нам милость подчиниться указам Провидения Твоего на всем земном пути нашем, чтобы обрести блага небесные. Во имя Отца нашего, Господа. Аминь».

Она не успела перекреститься, как Виктор снова сел в кровати. Не глядя в ее сторону, он протянул руку за стаканом.

— Са-па-си-ба, — сказал он.

— Пожалуйста, — ответила она и, неслышно для Виктора, облегченно вздохнула.

— Давай вместе помолимся за Эгона? — предложила она.

Виктор кивнул. Она обратила внимание, что он по-прежнему старается не смотреть ей в глаза. Хоть мальчик и позволил ей в какой-то степени приблизиться к себе, но все-таки продолжал сохранять дистанцию.

Они вместе прочли литанию Святому Иосифу, а когда закончили, сестра Марта предложила Виктору немного поспать. Было четыре часа утра. Она заметила, что он засомневался.

— Я думаю, Эгон был бы не против, — сказала она тогда. — Я уверена.

И, похоже, мальчика это успокоило. Он закрыл глаза, а она стала тихонько петь:

— И цветочки все заснули, так устали пахнуть. Перед сном и мне сказали: «Ляг скорей в кроватку».

Потом остановилась и сказала:

— Это голландская песенка, Виктор. Мне ее всегда пела моя бабушка.

Но Виктор, похоже, уже заснул.

На следующее утро сестра Милгита смогла лично убедиться в том, как Виктор съел свои бутерброды. Сгорбившись и наклонив голову, он сидел на матрасе, поджав под себя ноги, и держал хлеб у самого рта, откусывая крошечные кусочки. Его зрачки все время бегали слева направо, как будто он боялся, что кто-нибудь может отнять у него еду.

Сестра Марта стояла рядом с аббатисой. Ее глаза сияли. В это утро она поднялась вместе с другими сестрами, хотя могла и выспаться, и сразу же сообщила аббатисе новость. Та отреагировала с недоверием и захотела убедиться лично. Как апостол Фома, который должен был потрогать раны Христа, чтобы убедиться в Его воскрешении, подумала сестра Марта.

Она немного боялась, что Виктор откажется есть в присутствии сестры Милгиты, но как только она протянула ему бутерброд, мальчик сразу же схватил его.

— Пожалуйста, — сказала она.

— Са-па-си-ба, — ответил он.

И теперь она вместе с аббатисой смотрела, как Виктор снова ест. Она чувствовала себя так, будто одержала триумфальную победу.

— Чтение Библии подействовало. Зло повержено, — сказала сестра Милгита. — Я знала, что это поможет. Сестры хорошо постарались.

Сестра Марта не поверила своим ушам. Она только заморгала и, когда увидела, что сестра Милгита смотрит на нее, не смогла скрыть разочарования.

— Вы в том числе, сестра Марта, — сухо добавила аббатиса. — Вы тоже хорошо поработали.

На мгновение она почувствовала руку сестры Милгиты у себя на плече. И всё.

Сестра Милгита решила, что следует продолжать читать Библию над Виктором по два часа в день. На случай, если дьявол вздумает вернуться. Это задание поручили сестре Марте. И не из-за ее хороших отношений с пациентом, а поскольку аббатиса посчитала, что так сестра заодно и сама выучит библейские тексты.

Сестре Марте было все равно, почему ей дали это задание. Она была рада, что сможет проводить с Виктором по два часа в день один на один. В десять часов утра и в три часа дня она забирала мальчика из большого зала, и они вместе уходили в маленькую комнатку в другой стороне монастыря, где им не мешали остальные пациенты. Сестра Милгита регулярно наведывалась к ним и бросала взгляд через витражное окошко в двери. Иногда она заходила в комнату, жестом показывала сестре Марте, чтобы та продолжала читать, и несколько минут неподвижно стояла в углу. Потом она уходила, не сказав ни слова.

— Она за мной следит, — сказала сестра Марта Виктору не только, чтобы его успокоить, но и поскольку была уверена, что это и на самом деле так.

Она послушно делала то, что от нее требовали, и целый час, не прерываясь, читала вслух Библию. Виктор сидел перед ней на высоком стуле, сложив на столе руки и слегка опустив голову, и в течение всего часа оставался неподвижен. Она не знала, увлекали ли его библейские сюжеты и понимал ли он высокопарный слог. «Это не важно», — сказала сестра Милгита. Но, во всяком случае, слушал он очень внимательно. Даже настолько внимательно, что, когда она спросила его, где они остановились в прошлый раз, он смог сразу же слово в слово прочесть наизусть последнее предложение. Этим он снова доказал, насколько особенной была его память. По мнению сестры Марты, это был признак ума, но сестры, с которыми она об этом говорила, утверждали, что тут нет никакой связи.

— Он дебил, сестра Марта, запомните это, — сказала сестра Ноэль.

— Как был дебилом, так и останется, — сказала сестра Шарлотта.

Сестра Марта отказывалась верить в это, но у нее, к сожалению, не было никаких других доказательств его умственных возможностей.

До тех пор, пока однажды мальчик сам не предоставил эти доказательства. С начала первых чтений прошло уже несколько недель, и сестра Марта дошла до двадцать пятой главы Эксода. Она спросила, где они остановились, и Виктор сказал:

— И-со-ок-ней-и-со-ок-отей-бы — Мои-ей-на-гар-ре.

— Моис-с-сей, Виктор, — поправила она. — Там есть «с». Как в слове «сестра».

Не рассказывая ничего аббатисе, Марта поправляла его произношение. Когда он неправильно выговаривал слово, она повторяла звуки и просила его произнести их еще раз. Он очень старался, но некоторые звуки так и не удавались ему. И все-таки Виктор быстро делал успехи, хотя она и сомневалась, может ли это считаться доказательством его ума.

— Мои-шей, — повторил Виктор.

— Так уже лучше, — сказала она, хотя это было еще совсем не хорошо.

Но она старалась не торопить его. Чтобы он не разочаровался в себе и не перестал стараться.

Она открыла Библию на месте, где лежала закладка, и положила ее на стол. В тот же миг Виктор протянул к ней руку. Пальцем он потрогал золотистый обрез книги.

— Красиво, правда? — сказала она.

— Мои-шей, — сказал Виктор.

Он ее не понял. Иногда он реагировал совсем не так, как она ожидала, и бывало, это отбивало у нее желание вкладывать в него столько энергии.

Мальчик придвинулся ближе и положил указательный палец на раскрытую страницу.

— Мои-шей, — снова сказал он.

— Правильно, Виктор, — кивнула она. — На этом мы остановились. На том, как Моисей сидел на горе.

— Мойи-шей! — с надрывом повторил он, передвинул палец по странице на другое место и судорожно держал его там.

Его палец указывал на имя «Моисей». Вдруг она это увидела. От пальца ее взгляд скользнул к глазам мальчика. Они тоже смотрели на это слово.

— Моисей, — произнесла она с легким волнением в голосе. — Там написано «Моисей». Правильно. Очень хорошо, Виктор. А где еще написано имя Моисей?

Палец снова передвинулся на другое место. Напряженность исчезла.

— Мои-шей, — повторил он.

И снова показал на имя Моисей, которое встречалось на этой странице еще два раза.