Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды
– Тихо, тихо, господин Огурцов, – остановил его Тенгиз Шамильевич. – Мы же с вами не на митинге, и какие, на хрен, вы борцы? Мозги пудрить трудящимся массам надо там, а не здесь. Здесь надо дело делать.
Огурцов опешил. Ванин догадался по обалдевшему лицу левого лидера, что встреча с Исмаиловым проходит у них в первый раз, но, похоже, что совершенно неслучайно. Так оно и оказалось. Обстановку разрулил Трешкин.
– Господа! Я предлагаю выпить по бокалу и направить нашу встречу в позитивное русло.
Когда выпили, и Трешкин снова раскурил свою сигару, он, словно невзначай, сказал Огурцову:
– Леонид, с начало года по сегодняшний день Вы получили… – он взглянул на лист печатного текста. – Вы получили от меня 5 миллионов долларов наличными и 12 миллионов рублей. Это огромные деньги.
Тут не выдержал Огурцов:
– Шум, который я поднимаю по стране, побуждаю молодежь к действию – разве этого мало? Вы же видите, никому ничего не надо. С таким народом революцию не сделаешь. У меня ребята сидят во всех регионах. Если бы не Интернет, никого на улицу не выгонишь. Сегодня в Интернете вам выдадут все, что хотите. Какой угодно лажи полно и компромата. Будут обсуждать, но на улицу и на митинги не пойдут. На Кремль идти их не заставишь, на Белый дом тоже. А на деле, кроме бабулек да стариков, за три тысячи рублей никто работать не будет. Дело дошло до того, что я в штате держу бунтовщиков и специальные команды из студентов-зазывал, которые обеспечивают митинги. Спасибо еще, золотая молодежь есть. Те любят тусоваться везде, быть поближе к народу. Больше всего этим козлам нравится вертеться перед камерами. Ради всего этого даже кабаки содержу, лишь бы электорат был всегда в готовности по первой команде бежать на площади и митинговать. В каждом районе, в каждом округе такой кабак может принять 300–400 человек. А что может быть более привлекательным – после митинга такая халява. Вот туда деньги и уходят. А пресса? С ней тоже надо работать, чтобы она показывала то, что нам надо. А то ведь в таком ракурсе преподнесут, что и на улицу не выйдешь. Всем надо платить. Мы ведь не летим к власти на волне революционного подъема? Мы гоним эту волну. Такова реальность, господа, – закончил Леонид и театрально дернул бритой головой как бы говоря: «Уж я-то свой хлеб отрабатываю».
– Что правда, то правда. Шумите вы, действительно, много, – вступил в диалог Исмаилов. – Это тоже надо. Главным образом для того, чтобы страна знала своих героев. Но для реального дела это – мышиная возня. Вы должны трезво давать оценку всем своим мероприятиям. Скажите, Леонид, кроме нас с Владимиром Яковлевичем, кто еще спонсирует вашу деятельность? Вы ведь достаточно одиозны в лице общественного сознания. Если кто-то еще есть, мы должны знать своих молочных братьев. И что они от вас хотят? И что они собой представляют?
После минутной паузы, которая начала перерастать в неприлично долгое молчание, Огурцов еле слышно ответил:
– Мы тесно сотрудничаем с некоммерческими организациями и всеми теми, кто нам симпатизирует.
– И много их, кто вам симпатизирует? – снова спросил Исмаилов.
– Я уже сказал, что это НКО, главным образом из США, Германии, Франции, Польши, и структуры националистического толка.
– И что, все они вас спонсируют, как мы? – уже не удержался от вопроса Трешкин.
– Как вы – никто, – ответил Огурцов. – Но деньги дают все.
– Володя, – обратился Исмаилов к Трешкину, – может мы не тем делом занимаемся? Вот где надо деньги делать. Все несут. Только шуми.
– А что же они у вас требуют взамен? – продолжал допытываться Владимир Яковлевич.
– Ну, господа, – возмутился Огурцов. – Меня в прокуратуре так не допрашивали.
– Там, дорогой, так не имеют права, – возразил Исмаилов.
– Это почему же? – удивился Леонид, оскорбленный такой постановкой вопроса.
– Потому что они тебе денег не платят. Понимаешь, Леня?
– Да-да, я понял, – смущенно ответил Огурцов. – В том, что они просят, – нет секрета. НКОшники имеют одну просьбу – побольше шельмовать перед камерами правительство и выкидывать громкие лозунги, обливающие грязью всех известных политиков страны. Ну, естественно, тех, которые при власти. Что касается националистов, им нужны наши люди во время их выступлений: иногда требуют поддержать фанатов футбольных, иногда необходимо подбросить побольше людей на их выступлениях, иногда мы приглашаем их для увеличения численности. В общем, сотрудничаем и сотрудничаем неплохо.
– Ну что же, это уже хорошо, то есть вы не одни: есть какая-то координация, есть какое-то взаимодействие, – поддержал его Трешкин. – Будем считать, что о проделанной работе за первое полугодие Вы, Леонид Васильевич, отчитались. Ну, скажем, на тройку с плюсом. Только попрошу Вас где-то через недельку дайте мне отчет о том, куда ушли выделенные Вам деньги. И сколько у Вас на сегодняшний день имеется в сухом остатке.
– Это уже слишком, – возмутился Огурцов.
– А что Вы хотите? – с издевкой спросил Исмаилов. – У Вас не было ни одного серьезного политического выступления. Вы, как пьяные десантники, купаетесь в фонтанах, взбираетесь на памятники, буцкаете ОМОН – а за все, извините, платим мы? Такие мероприятия можно проводить и без наших денег. Поэтому напишите все, как и что было сделано. Может быть, вы что-то и упустили. Тогда добавьте, мы все принимаем, что идет на пользу. Нам нужна не шобла подкуренных и подпитых активистов какого-то эротического клуба, не команда очумелых старушек, подогретых водкой и купюрой в 1000 рублей, а серьезные люди с живым интересом, здоровым блеском в глазах. Нам нужна организация с железной дисциплиной, четкими целями и конкретными задачами. Ничего подобного у вас нет. Нам надо, чтобы ваш выход на митинг сотрясал страну политическими лозунгами, чтобы эти лозунги были близки и понятны народу, чтобы вашего появления на экранах ждали, чтобы молодежь российская мечтала вступить в ваши ряды, – Исмаилов помолчал и добавил, – чтобы власть хотела пообщаться с теми, кто за вами стоит.
После этой фразы Трешкин и Исмаилов многозначительно переглянулись.
– Ты можешь это сделать, Леонид? – спросил его Владимир Яковлевич, явно возбужденный горячей революционной речью своего товарища.
Огурцов налил себе в бокал до краев коньяк и залпом выпил его, даже не поморщившись.
– Сегодня нет, – четко и спокойно ответил он. – Не смогу.
– И что прикажете делать, Леонид Васильевич? Продолжать швырять деньги в вашу прорву? – спросил его Трешкин. – Для нас это совсем не привлекательное занятие.
Огурцов перебил Трешкина своим вопросом, который его и его партнера застал врасплох:
– А почему Вы, господа хорошие, капиталисты и финансисты, спонсируете не правые парламентские партии, которые сейчас при власти, или не системную правую оппозицию, близкую Вам по духу, а лезете ко мне, к тому, кто по идеологическим соображениям является вашим врагом? Зачем Вам это?
Наступила тишина. Неловкую паузу прервал Исмаилов.
– Леонид, – обратился он к Огурцову. – Если я тебе отвечу так: ты нам глубоко симпатичен. Тебя такой ответ устраивает?
– На данном этапе развития наших отношений – да. Удовлетворит.
Сказав это, Огурцов посмотрел снова на часы:
– Извините, господа. Мое время истекло.
Он встал улыбаясь, позволил двум буржуям пожать свою руку и покинул помещение.
– Круто, ничего не скажешь, – произнес Ванин, делая последний глоток кофе.
Однако спектакль продолжался. В помещении остались Трешкин и Исмаилов. Исмаилов поднял руку вверх, и в комнату вошла блондинка в голубом платьице-мини умопомрачительной внешности.
Наблюдая за сценой через экран монитора, Сергей Арнольдович приподнялся в кресле.
– Хороша, бестия, – невольно соскочили с губ слова, – хороша!
– Алла, – обратился к ней Исмаилов, – нам кофе и сладкое. И нас, пожалуйста, ни с кем не соединять.
Пока девица прибирала на столе, Трешкин не сводил с красавицы глаз. Видимо, это зрелище дорого стоило Владимиру Яковлевичу. Потому что когда Алла ушла, он судорожно вытер вспотевший лоб носовым платком.
– Понравилась? – спросил его Исмаилов.
– У-у, очень.
– Пятьсот тысяч зеленью заплатил, – гордо объявил Исмаилов.
– Кому? – спросил Трешкин.
– Ой, а ты не знаешь? Он один у нас в стране такой!
– Понятно, – ответил Трешкин.
– Так, какие наши планы? – спросил его Исмаилов.
– Будем действовать, как договорились. У меня завтра встреча с Ваниным, – объявил он Исмаилову.
