Януш Вишневский - Между строк
На сон грядущий замечу: ты упустил, что еще я очень люблю длинные книги и долгие разговоры. Спокойной но-о-о-чи…
Франкфурт-на-Майне, суббота, ранний вечер
Малгожата,
по теме упадка языковой культуры в польских СМИ могу лишь в плане комментария добавить, что, по-моему, это не имеет ничего общего с жизнью en vogue. А если с чем и имеет связь, то скорее с развинченностью. У журналисток, о которых ты говоришь, должно быть, развинтились те участки мозга, которые отвечают за речь. Отдельные участки мозга — так я себе представляю — развинчиваются тогда, когда в мозгу по какой-то причине образуется пустое место, то есть каким-то образом должно было исчезнуть или скукожиться серое вещество мозга. По утрам я слушаю — впрочем, нерегулярно — программы немецкого так называемого «телевидения под завтрак». Там тоже часто затрагивается тематика, которая интересует бульварную — скажем так, чтобы не употребить слово «панельную», — прессу. Но даже там (за исключением интервью, когда самое большее, что можно сделать, так это «запикать» нецензурную речь) стараются выдерживать общепринятый языковой стандарт. Лично мне известны случаи расторжения контрактов с журналистами (или, говоря точнее, с ведущими), которые грешили нарушением этих стандартов. Сказанное относится как к государственному, так и к частному, чисто коммерческому телевидению. Немецкий зритель, даже из очень молодых, прибегающих в жизни к такой расхлябанной, развинченной речи, не приемлет ее от СМИ и простым переключением на другой канал выражает свою позицию. И это заставляет задуматься шефов телевизионных редакций. Потому что их судьба зависит от зрительского рейтинга. Таким простым образом круг замыкается, а телевизионная жизнь оказавшихся не на высоте ведущих завершается.
Загрязненный язык практически всегда тяготеет к вульгаризмам и тем самым всегда может кого-нибудь оскорбить. И не только оскорбить. Он может ранить. Приведенный тобой пример превращения женской груди в «сиськи» лучшее тому доказательство. Этот пример очень меня задел. Потому что тема для меня все еще свежа. В последнем своем фельетоне для твоего журнала «Пани» я описывал страдания молодой женщины, у которой из-за злокачественного новообразования ампутировали грудь. Никогда не забуду разговора с ней. Не хотелось бы мне оказаться с ней в одной комнате, где из радио или из телевизора вылетело бы это фривольное «сиськи». Меня бы в этот момент пронизали огромный стыд и понимание, как унижена она этим словом.
Язык в ипостаси речи чаще всего передается с помощью голоса. Оставаясь при этой теме, я хотел бы поделиться с тобой одним забавным наблюдением относительно человеческого голоса. Сегодня я сижу (хотя не обязан, потому что суббота, дело к вечеру) на работе. С тех пор как я начал вести двойную жизнь — ученого и автора книг, — мои уик-энды с января по декабрь детально расписаны. Или я провожу их в Польше и продвигаю свои книги, или потом здесь их пишу. По-другому не получается. Когда у тебя одновременно и жена-наука, и любовница-литература, иначе быть не может. Таков мой выбор, таково мое решение. Интересно, как долго я это выдержу. И когда жена узнает о любовнице? И когда у той, которая захочет проводить со мной больше времени, лопнет терпение и она скажет: «Все, с меня хватит»? Надеюсь, что если это и произойдет, то как можно позже.
Оказывается, не только я сегодня работаю. Это меня в определенном смысле радует. Оказывается, сегодня работают не только так называемые службы: врачи, спасатели, медсестры, журналисты, кассирши в супермаркете или университетские преподаватели, вынужденные подрабатывать в импровизированных институтах, которые, например в Польше, организуются в весьма экзотических местах. Сегодня, в субботний вечер, работают и многие другие. В том числе и женщины. У многих из них прекрасные голоса…
Я не совсем в курсе, как дело обстоит в Польше, но в Германии маркетинг продуктов состоит, в частности, и в телефонных звонках клиентам, и в расспросах о том, доволен ли клиент продуктом фирмы. Под эти разговоры клиента склоняют к переориентации на более дорогие продукты этой же фирмы. Наверняка в этом отношении Польша не слишком отличается от Германии. А может даже, в Польше телефон используется еще активнее. По сравнению с немецким польский капитализм более динамичный и более хищный. Польша демонстрирует 8 % годового роста ВВП, а Германия лишь какие-то 2,8 % (2007 год). В качестве человека, имеющего гражданство обоих государств, я радуюсь росту польской экономики и печалюсь застоем немецкой. Но не слишком печалюсь, потому что у немцев неплохой уровень развития экономики, на нем можно стагнировать, так что я пока что могу спокойно спать. Часть национального продукта Германии реализуют женщины, которые в субботние вечера дозваниваются до клиентов. Те, у которых приятный голос, несомненно, влияют на рост производства (и не только производства) значительно эффективнее.
Сегодня мне позвонила некая Патриция из фирмы «Мерседес-Бенц». Хотела узнать, доволен ли я своей машиной. Я купил ее какое-то время назад в этой фирме и неосмотрительно оставил номер своего телефона. У Патриции был прелестный голос. После минуты разговора мне расхотелось говорить с ней о машинах. Возможно, я стал жертвой изощренной манипуляции.
Высокие интонации женского голоса мужчина воспринимает как необычайно привлекательные (у Патриции был исключительно высокий голос). Они (эти высокие интонации) как бы информируют мужчину, что женщина молода и способна приносить потомство. По крайней мере так утверждает психолог доктор Бенедикт Джоунс из Абердинского университета (Шотландия). Я вовсе не намеревался размножаться с Патрицией из фирмы «Мерседес-Бенц», но внимательно прочитал статью Джоунса в журнале «Biology Letters» (октябрь 2007 года). Из нее я узнал, что высота женского голоса существенно влияет на механизм размножения. И что мужчины охотнее спарятся с женщиной с высоким голосом, чем с женщиной с низким голосом. У Карлы Бруни низкий голос, но ее голоса доктор Джоунс из Абердина не исследовал. А жаль. Потому что из таких исследований мы могли бы узнать, скоро ли ожидается у французского президента Саркози очередной потомок (у него уже есть несколько детей, но пока не с Карлой Бруни). Я соединил свою жизнь с женщиной с явно низким голосом. Согласно доктору Джоунсу и его коллективу, я оказался, таким образом, в группе совершенно неприспособленных самцов. Во всяком случае в эволюционном плане неприспособленных. Низкий голос моей жены, согласно Джоунсу, не сулил нашему союзу радужных перспектив. Когда я женился на ней, то не читал статьи в «Biology Letters» и не думал ни о каких перспективах. Я просто был в нее влюблен. Временной горизонт в перспективе влюбленного мужчины кончается через несколько часов после ужина. Кроме того, ее голос казался мне чудесным. Но, по мнению Бенедикта Джоунса из Шотландии, у нас не было шансов. У нас не было никаких шансов подойти друг другу. В эволюционном плане, разумеется. Несмотря на это, наш союз дал мне двух самых важных женщин моей жизни. Моих дочерей. У обеих скорее низкие голоса. Бедняжки. Никаких эволюционных перспектив. Я сам ученый, но когда читаю такую чепуху, то иногда жалею, что не стал почтальоном (еще школьником, а потом и студентом я в каникулы подрабатывал почтальоном, так что знаю, о чем говорю).
Патриция спрашивает меня высоким голосом, доволен ли я «мерседесом SLK». Я не кладу трубку. Я знаю, что за каждый такой разговор Патриция получает деньги от очень богатой корпорации «Мерседес-Бенц». Наверняка она студентка и очень в них нуждается. Я сам отец студенток и знаю, как это важно. А для финансирующих своих дочерей-студенток отцов — особенно важно. А корпорация «Мерседес-Бенц» не обеднеет. Патриции пришлось бы звонить каждую субботу очередных восемнадцать тысяч лет, чтобы расходы фирмы на ее субботние разговоры покрыли годовое жалованье президента фирмы «Мерседес-Бенц» (даже то, явно заниженное, официально поданное в Интернете). В качестве исходных данных я взял годовое жалованье президента фирмы (без дополнительных выплат) и предполагаемую ставку Патриции за разговор. Я знаю, сколько это может составлять, потому что одна из моих дочерей тоже какое-то время работала в качестве телефонистки в одной из фирм. И тоже по субботам. Восемнадцать тысяч лет! Капитализм, как иерархическая система, жестоко расставляет все по местам…
Я отвечаю Патриции, отвечаю низким голосом, что я доволен. Мой «мерседес» ездит. Возит меня из пункта А в пункт Б. И это для меня самое важное. Кроме того, в машине есть такая замечательная кнопочка: нажимаешь — и машина послушно снимает с себя верх. Мужчинам это очень нравится. И в пункте А, и по дороге, и в пункте Б. Патриция смеется, когда я говорю ей это. Смеется и что-то отвечает прекрасным, возбуждающим меня голосом. Высокого регистра. А я думаю, кто его знает… Может, и прав был в чем-то этот Бенедикт Джоунс из Шотландии…
