Сью Таунсенд - Женщина, которая легла в постель на год

– Они скончались. Папа и мама мертвы!

Смех оборвался.

– Твои родители умерли? – осведомилась Руби.

– Бедное дитя! И прямо на Рождество! – посочувствовала Ивонн.

– Ага, я в это поверю не раньше, чем увижу свидетельство о смерти, – съязвила Брианна.

– Брианна, как ты можешь так говорить! – одернула внучку Ивонн. – Мне за тебя стыдно!

Поппи дерзко посмотрела на Брианну и сказала:

– Ну, документ еще не выписали.

– Пока я не увижу официальное свидетельство о смерти, я ни капельки не буду тебе сочувствовать, ладно? – не унималась Брианна. – Когда они умерли? Вчера? Сегодня?

– Этим утром, – сказала Поппи.

– И ты была с ними?

– Да, до самого конца.

– Они умерли одновременно, не так ли?

– Да, – кивнула Поппи. – Я обоих держала за руки.

Брианна оглядела сидящих за столом и сказала:

– Самое неправдоподобное совпадение из всех, о которых я в жизни слышала. Непорядок.

Поппи с подобием торжествующей улыбки объявила:

– Аппараты жизнеобеспечения отключили одновременно по моей просьбе.

– И во сколько же они умерли? – не отставала Брианна.

– В десять утра, – ответила Поппи.

– В Данди? – уточнила Брианна.

– Да, – кивнула Поппи.

– И как же ты добралась из Данди до Лестера к половине седьмого в день Рождества? Общественный транспорт ведь не ходит?

– Не ходит, – подтвердила Поппи. – Но я поймала такси.

Брианна, все больше вживаясь в роль проницательного инспектора Морса из телесериала, спросила:

– В такой снегопад? На севере сплошные метели. Ни черта не видно.

– Должно быть, нам повезло с погодой, – возразила Поппи.

– Останавливалась перекусить? – допытывалась Брианна.

– Нет, умираю с голода, – вздохнула Поппи. – Сейчас в обморок упаду. – Она пошатнулась и плюхнулась на свободный стул в конце стола.

– На что ты на самом деле потратила деньги, которые мои родители дали тебе на билет в Данди?

– Довольно, Брианна! – рявкнул Брайан.

Пискнула микроволновая печь.

Александр вытащил оттуда тарелку с едой для Евы, поставил ее на край стола и отвернулся, чтобы найти поднос. Поппи подвинула угощенье к себе, взяла чистый нож и вилку и сказала:

– Спасибо.

С минуту присутствующие в напряженной тишине смотрели, как она поглощает пищу, а затем хором завопили, что это еда для Евы. Поппи схватила добычу и выбежала из кухни. Александр крикнул ей вслед:

– Надеюсь, ты понесла тарелку Еве?!

– Зачем она вернулась? – тихо посетовал Брайан-младший. – Снова все испортит.

Алекс помчался наверх.

Ева лежала лицом к стене. Она обернулась к Александру и, увидев, что тот пришел с пустыми руками, снова отвернулась и прошептала:

– Я так хочу есть, Александр. Неужели обо мне все забыли?

Мужчина присел на краешек кровати и сказал:

– Только не я. Я постоянно о тебе думаю. Послушай мое сердце. – Он взял ее руку и приложил к белой ткани рубашки на своей груди. – Слышишь ритм? Оно выбивает «Ева! Ева!».

Пытаясь снизить накал, Ева пошутила:

– Я могла бы слопать твое сердце прямо сейчас – с имбирем, чесноком и острым перцем.

«О нет, а вот теперь я попала, и придется с этим разбираться», – тут же подумала она.

Александр перевернул ее руку и поцеловал ладонь.

Ева разглядывала его лицо, отмечая пигментные пятна вокруг глаз и сизую щетину на щеках.

– Я способна думать только о еде, – сказала она.

Александр резко встал.

– Сэндвич с индейкой?

Спустившись вниз, он увидела в гостиной Поппи. Та быстро-быстро запихивала остатки ужина в рот голыми руками.

Глава 34

После полудня на второй день Рождества Брайан поставил Еве на колени большой деревянный поднос с традиционным в День Подарков обедом Боберов.

– Внизу творится какой-то гребаный день сурка, – пожаловался Брайан. – Только еда отличается, а рожи те же самые. У них словно совсем нет друзей и пойти больше некуда.

Брианна снова пригласила Александра с детьми, несмотря на недовольство Брайана, и Александр принял приглашение, потому что хотел провести как можно больше времени с Евой до отъезда к бывшей теще.

Стэнли Кроссли пришел по настоянию Руби. Та сказала, что приятно видеть в доме настоящего джентльмена хотя бы по праздникам.

Не хватало только Поппи. Новоявленная сиротка ушла рано утром, чтобы «накормить бедняков» на складе в центре города, где благотворительное общество «Кризис» проводило ежегодную акцию.

– У этой девочки золотое сердце, – расчувствовался Брайан, а близнецы синхронно изобразили рвотный позыв.

– Салат выглядит превосходно, – похвалила Ева подношение мужа.

– Мама утром совершила набег на «Сэйнсбери», – признался Брайан. – Вчерашнюю индейку обглодали дочиста.

Ева посмотрела на тарелку с холодными мясными деликатесами.

– Каждое блюдо смотрится бесподобно.

– Твоя мать все утро над этим пробездельничала, – презрительно хмыкнул Брайан.

На подносе стояла маленькая мисочка с салатом из выложенных слоями помидоров, огурцов, свеклы, редьки и зеленого лука. В другой мисочке дымилась огромная запеченная картофелина, являя в надрезе быстро тающее масло. На небольшом овальном блюде высилась горка тертого чеддера. Возле двух кусков пирога со свининой лежали морковные палочки и изогнутые полумесяцы сладкого зеленого перца. В подставке для яиц поблескивал коричневый соус, а салфетка была сложена веером. Ева особенно обрадовалась, увидев большой бокал розового вина.

– Сын Александра пришел в розовой балетной пачке, но пока никто не обратил на это внимания, – поделился Брайан.

– Твоя мама как-то рассказывала, что, посмотрев «Волшебника страны Оз», ты захотел себе рубиновые туфельки, как у Дороти.

– Но я же их так и не получил, верно? – обиженно насупился Брайан.

* * *

Когда Брайан присоединился к гостям, Александр спросил у него:

– У Евы все хорошо?

– А что с ней может быть не хорошо? Ее с ложечки кормят. Если Ева не изменит свое поведение, у нее скоро руки-ноги атрофируются за ненадобностью.

Ивонн положила в рот кусочек скрученной в трубочку тонкой ветчины и сказала:

– По многим вопросам я с тобой не согласна, Брайан, но по отношению к Евиным закидонам полностью тебя поддерживаю. Это элементарная лень. Что с ней случится, если мы перестанем ее кормить? Заморит себя голодом до смерти? Или образумится и все же спустится поесть?

– Стоит попробовать, – заметила Руби.

– Только не начинайте эксперимент на следующей неделе, потому что я уезжаю, – вставил Александр.

– Куда это вы? – всполошилась Брианна.

– Повидать маму моей мамы, – ответила за отца Венера.

– И положить цветы туда, где под землей лежит наша мама, – добавил Томас.

– Вы же не таскаете таких малюток по кладбищам? – потрясенно спросила Ивонн.

– Нет, мы с детьми посещаем только одно кладбище, – без улыбки ответил Александр.

Брайан-младший строчил в твиттер:

«Худший р-ский обед в мире. Как под копирку. День подарков, скука смертная – сижу с живыми мертвецами, мечтаю о зомби-апокалипсисе».

Он обратился к присутствующим:

– Прямо сейчас для нас с Брианной самое насущное – избавиться от Поппи.

– Девочка больна, – вступился за сиротку Брайан. – Утром я с ней разговаривал. Она предлагала уехать сегодня днем, но я сказал, что она должна остаться у нас, пока не почувствует, что справится с горем в одиночку.

– Я годами не могла смириться со смертью мамы, – добавила Руби. – То и дело вспоминала, как она в ветреный день развешивала белье. Давайте понадеемся, что бедная малютка Поппи сохранила хорошие воспоминания о тех днях, когда ее родители были живы и здоровы.

– Ваше лицо становится лучше, – обратилась Венера к Стэнли.

– Раз это слышать, – улыбнулся старик. Поворачиваясь к остальным, он спросил: – Кстати, о Поппи: кто-нибудь еще заметил, что у нее под этим аляповатым кольцом вытатуирована свастика? Интересно, понимает ли девочка значение этого символа?

– Молодежь постоянно заигрывает с шокирующими образами, и глупая татуировка не делает Поппи Евой Браун, – вступился за свою протеже Брайан. – Для нее всегда найдется место в этом доме, пока я здесь живу.

– Вы меня удивляете, доктор Бобер, – прищурился ветеран. – Разве для вас не оскорбительна фашистская символика? Никогда бы не подумал, что вы симпатизируете нацизму.

– Симпатизирую нацизму? Я? – переспросил Брайан. – Поппи всего восемнадцать, и она просто примеряет на себя различные философские концепции.

Прозвонил дверной звонок. Томас слез со стула и пошел открывать дверь.

– О, благослови Господь его маленькое участливое сердечко, – вздохнула Руби. – Он ведь не дотянется.