Юрий Поляков - Гипсовый трубач, или конец фильма
Сообщество экономических экспертов разделилось на два враждующих лагеря. Первые, «натуралы», утверждали, что спекуляция «чемадуриками» губительна, что только выращивание и сбыт натурального грибного продукта, превращение России в мирового производителя оленьего плютея, поможет нам выйти из системного кризиса и догнать экономически развитые страны. Вторые, «талонники», уверяли, что в спекуляции «чемадуриками» нет ничего дурного, что активизация рынка ценных бумаг неизбежно повлечет за собой и оздоровление реальной экономики. При этом они постоянно ссылались на блестящий опыт Соединенных Штатов, давно уже ничего не производящих, кроме «цветных революций» и долларовых купюр.
И тут Огуревич совершил вторую роковую ошибку: на все оставшиеся казенные деньги он накупил «чемадуриков». Возле столовой на мольберте вместо некрологов стали вывешивать ежедневные котировки. Старческая общественность, идя на завтрак, прикидывала в уме, насколько за ночь выросло их совместное благосостояние. Впрочем, Аркадий Петрович решил не хранить золотые яйца в одной корзине. Вняв доводам «натуралов», директор пристально следил за тем, чтобы Агдамыч исправно поливал гриб-пакеты, томившиеся в теплицах. На них к тому времени проклюнулись глянцевые коричневые шишечки. Конечно, в любой момент можно было отвезти «чемадурики» в центральный офис «Плютвиталлимитед», расположенный на Волхонке, в здании бывшего Института марксизма-ленинизма, и, получив реальные деньги, вернуть их в банк - под хороший процент. Огуревич непременно собирался это сделать, тем более что ангел благоразумия, сидящий у каждого нормального человека на правом плече, по утрам сурово говорил директору:
– Аркадий, пора бы уж! Прибыль составила 485 процентов! Хватит!
Кстати, то же самое говорила ему по утрам и супруга Зинаида Афанасьевна, - в недальнем прошлом милиционер, - чующая аферистов за версту.
– Аркадий! Ты - идиот? Это жульничество не может длиться вечно! Тебя осудят!
Но бес наживы, сидящий у каждого нормального человека на левом плече, каждое утро шептал в директорское ухо:
– Петрович, не будь козлом! Еще денек! А? Растут ведь, собаки!
Между тем держава стремительно катилась к национальной катастрофе: заводы стояли, сейфы национального банка пустели, спецслужбы занимались в основном «крышеванием» пунктов продажи «чемадуриков» и их транспортировкой. Рубежи страны оказались беззащитны, так как пограничники открыто специализировались на контрабанде фальшивых польских «чемадуриков» и поддельных китайских брикетов, из которых плютеи не росли, а если и росли, то совсем не такие - маленькие и желтые. А после того как лимузин начальника Генштаба был замечен у заднего подъезда центрального офиса «Плютвиталлимитед», заснят на пленку и показан в «Вестях», солдаты и офицеры толпами покинули расположение своих частей и включились во всенародный бизнес. Парламент с той же целью в полном составе ушел на бессрочные каникулы…
Чемадуров, в течение нескольких месяцев превратившийся в самого влиятельного и богатого гражданина России, каждый день выступал по телевидению и бодрил нацию. Он предложил придать «Плютвиталлимитед» статус государственной корпорации, наподобие Газпрома, а «чемадурики» объявить национальной валютой, что немедленно обеспечит стране долгожданную независимость от США, ведь рубль-то намертво привязан к доллару, а «грибной талон» совершенно независим, как и сам олений плютей, растущий на той гнилушке, какая ему понравится…
И тогда взволнованный президент собрал Совет безопасности и кабинет министров.
– Надо что-то делать! - сказал он, играя желваками.
– Надо! - согласились министры и советчики по безопасности.
– Может, ввести военное положение? - засомневался министр обороны. Испуганный участью начальника Генштаба, он был вынужден срочно избавиться от всех своих «чемадуриков».
– Не надо! - возразили другие министры и советчики, попросив неделю на выработку Программы национального спасения.
– Даю вам три дня! - отрезал президент и вперил в них тот особенно страшный аппаратный взгляд, от которого подчиненные цепенеют, потеют и начинают судорожно прикидывать, сколько у них заначено в западных банках и на какой из вилл лучше пожить после отставки - в Ницце или в Карловых Варах. А может, и по-простому - на яхте…
Трех дней министрам и советчикам вполне хватило на то, чтобы срочно обналичить свои «чемадурики». Очевидцы рассказывали, как черные представительские лимузины подъезжали к центральному офису «Плютвиталлимитед» бесконечной чередой, и казалось, что в помещении бывшего Института марксизма-ленинизма затеян прием на самом высоком уровне. По-настоящему из правящей верхушки пострадали только один вице-премьер, неосторожно улетевший посафарить в глухие джунгли, да, как обычно, министр культуры, открывавший в те дни на Огненной земле мемориальную доску путешественнику Миклухо-Маклаю.
Через три дня все пункты «Плютвиталлимитед» были закрыты, так как пожарная инспекция обнаружила в них огнетушители устаревшей модели. Народ заволновался, и курс слегка упал. К тому же по телевизору перестали поназывать Чемадурова и всенародно известных счастливцев, выигравших в грибную лотерею «золотую тонну». Наоборот, в эфире выступил знаменитый ученый, можно сказать, светило русской фармацевтики, вице-президент Российской академии медицинских наук Гарри Вахтангович Гердцклимлидзе. Он объявил, что по новейшим данным олений плютей не только не излечивает от всех болезней, а напротив, при упорном приеме может привести к снижению потенции у мужчин и постельной холодности у женщин. Да и вообще, панацеи в природе не существует, за исключением, пожалуй, старого доброго «боржоми», бьющего из благословенных недр его родной независимой Грузии.
Едва открылись оборудованные новейшими средствами пожаротушения пункты «Плютвиталлимитед», народ ринулся менять «чемадурики» на рубли. Наличность, конечно, быстро закончилась, и курс обрушился. Тогда пункты снова закрылись, якобы до подвоза рублевой массы. Работал лишь центральный офис на Волхонке, к которому выстроилась очередь, дважды опоясывавшая храм Христа Спасителя и тянувшаяся по набережной аж до самых Котельников. Вдоль очереди дежурили милицейские наряды, разнимавшие многочисленные драки, возникавшие в основном из-за того, что некоторые предприимчивые нахалы нагло утверждали, будто они тут уже стояли, но ненадолго отошли, а теперь вот вернулись. Сам же вход в контору напоминал врата рая в день открытых для грешников дверей… Кареты «скорой помощи» постоянно увозили в реанимацию задавленных в толчее граждан, а также инфарктников, вложивших в «чемадурики» последнее, продавших ради них квартиры и не выдержавших столь бессовестного удара судьбы.
Огуревич тоже, конечно, запаниковал, пытаясь вернуть хоть что-то. Он призвал на помощь насельников «Ипокренина», заставил их надеть все ордена, медали, лауреатские значки, затем сложил стремительно обесценивавшиеся «чемадурики» в три огромные дорожные сумки и повел свою престарелую гвардию на штурм. Однако не тут-то было: отдельная, льготная очередь из ветеранов и инвалидов, чьи услуги пользовались в те дни ажиотажным спросом и стоили дорого, протянулась почти до Охотного ряда. И вот тогда кто-то догадался уговорить Ласунскую. Она долго отказывалась ехать на «это торжище алчбы», но потом, разжалобленная слезами и мольбами, все-таки согласилась. Вера Витольдовна надела перламутровое платье, сшитое к спектаклю «Веер леди Уиндермер» специально для нее Ивом СенЛораном, в те годы еще начинающим кутюрье. И случилось чудо: один старичок-профессор, живший поблизости, на Никитской, и потому оказавшийся в самом начале очереди, узнал великую актрису, заплакал и признался, что тайно был влюблен в нее всю жизнь, со школьной скамьи, когда впервые увидел фильм «Озорные девчата». Мало того, он даже жену свою Катерину в пароксизме страсти звал иногда Верой, и что удивительно - та откликалась. В общем, старичок уступил ипокренинцам свой номер в очереди за щадящее вознаграждение, каковое Огуревич ему тут же и выплатил. Но к тому моменту, когда злосчастный директор, наконец, избавился от залежей «чемадуриков», аккуратно пересчитанных и перевязанных Валентиной Никифоровной и Региной Федоровной, котировка «грибных акций» упала настолько низко, что вернуть удалось едва ли четверть суммы, вложенной в это, казалось, безошибочное дело.
И то, можно сказать, повезло: буквально через несколько часов Чемадуров объявился в эфире «Эха Моеквы» и трагически сообщил, что под давлением Кремля вынужден прекратить скупку, но если его выберут президентом, он вернет все с лихвой. Не надо было ему этого говорить. Ох, не надо! В России у человека, вознамерившегося стать президентом, два пути: либо его сажают в Кремль, что маловероятно, либо - в тюрьму, что гораздо типичнее для отечественной истории. На Волхонку нагрянул спецназ, произвел выемку документов, и уже через час обнаружились такие чудовищные финансовые злоупотребления и такая недоплата налогов, в результате которой, как выразился по телевизору глава МВД, грудные дети России недополучили столько бесплатного молока, что им можно было бы заполнить высохшее Аральское море. Сравнение понравилось, передавалось из уст в уста, люди подсчитывали, сколько же в таком случае украл молока Абрамович? Спичрайтера, сочинившего для министра это выступление, в тот же день пригласили на работу в администрацию президента.
