Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
– А как насчет эпизодов насилия с вашей стороны? – спросил Эми. – Если вам разрешать выходить с территории больницы – ведь такое право имеют многие пациенты из вашего отделения, – могут ли жители Афин быть уверены в том, что им и их детям ничего не угрожает?
– Я считаю, – сказал доктор Кол, – что на вопрос о насилии должен отвечать не Билли, а кто-нибудь из его личностей.
Он вывел Билли из зала и усадил в своем кабинете, располагавшемся напротив.
– Билли, мне кажется важным, чтобы ты установил с афинской прессой хорошие отношения. Надо продемонстрировать людям, что им не стоит тебя бояться. Тебе наверняка вскоре захочется иметь возможность выходить в город без надзора, покупать самому краски, ходить в кино или просто купить гамбургер. Наши сегодняшние гости явно относятся к тебе с пониманием. Думаю, надо дать им поговорить с Рейдженом.
Билли молча зашевелил губами. Через пару секунд он подался вперед и сурово посмотрел на него.
– Доктор Кол, вы ненормальный?
У Кола от такого грубого тона перехватило дыхание.
– Почему ты так думаешь, Рейджен?
– Потому что это неправильно. Мы старались, чтобы Билли не спать.
– Если бы я не считал, что это важно, я не стал бы тебя звать.
– Неважно. Вы использовать газеты. Я против. И злой.
– Ты прав, – сказал Кол, с осторожностью глядя на него. – Но надо доказать людям, что суд вынес насчет тебя правильное решение.
– Мне плевать, что думать люди. Я не даю меня эксплуатировать, не хочу постыдные заголовки.
– Но хорошие отношения с местной прессой крайне важны. От того, что о тебе будут думать жители города, зависит твоя терапия и твои привилегии.
Рейджен задумался. Ему казалось, что Кол хочет использовать его, чтобы придать веса газетной публикации, но доводы он приводил разумные.
– Вы считать так правильно?
– Иначе я бы этого не предложил.
– Хорошо, – ответил Рейджен, – я буду говорить с репортерами.
Кол отвел его обратно в зал, и журналисты посмотрели на него с опаской.
– Я буду отвечать вопросы, – объявил Рейджен.
Эки смутился, услышав акцент.
– Я… то есть мы… спросили… Мы хотели бы убедиться, что от вас… то есть Билли, можно не ждать агрессивных поступков.
– Я буду делать такие поступки, только если кто-то начнет обидеть Билли или принести при нем вред женщине или ребенку, – ответил Рейджен. – Я буду вмешиваться только такие ситуации. Скажу так. Вы позволите обижать свой ребенок? Нет. Вы станете защищать жена, ребенок и чужая женщина. Если кто-то захочет обижать Билли, я защищу. Но нападать без причины – варварство. Я не варвар.
Задав еще несколько вопросов, репортеры попросили поговорить с Артуром. Кол повторил их просьбу, и они увидели, как озлобленная физиономия Рейджена словно тает, меняясь. Через миг оно снова приобрело жесткие черты, превратившись в высокомерное, недовольное лицо с поджатыми губами. Артур осмотрелся, будто занятый своими мыслями, достал из кармана трубку, закурил, выпустил длинную струйку дыма.
– Ну и безумие, – сказал он.
– Что именно? – поинтересовался доктор Кол.
– Усыплять Уильяма и выставлять нас напоказ. Я как мог старался не давать ему заснуть. Очень важно, чтобы он контролировал ситуацию. Но, – Артур перевел внимание на газетчиков, – что касается вашего вопроса по поводу агрессии, я могу заверить матерей этого города, что запирать двери на сто замков нет необходимости. Состояние Уильяма улучшается. Он потихоньку приобретает мою логику, а у Рейджена – способность выражать агрессию. Мы его учим, он вбирает нас в себя. Когда мы передадим ему все, что знаем и можем, мы исчезнем.
Репортеры принялись строчить в блокнотах.
Кол снова вызвал Билли, он вышел и начал задыхаться от дыма трубки.
– Боже! Какая мерзость! – сказал Миллиган и отшвырнул ее на стол. – Я не курю.
Продолжая отвечать на вопросы, Билли сказал, что не помнит, что было, когда доктор Кол вывел его из зала. О своих целях он говорил нерешительно. Сказал, что надеется продать несколько картин, часть денег отдав центру, занимающемуся профилактикой жестокого обращения с детьми.
Когда репортеры выходили, Кол заметил, что все трое были весьма впечатлены.
– Сдается мне, – сказал доктор, возвращаясь вместе с Билли в ПИТ, – у тебя добавилось сторонников.
Джуди Стивенсон была занята, и Гэри Швайкарт приехал в Афины к Билли вместе с начальником их государственной адвокатской конторы. Гэри хотел побольше разузнать о писателе, который собирался взяться за книгу о Билли, а также об Л. Алане Голдсберри, адвокате из Афин, нанятом Билли для ведения этих вопросов. Они собрались в конференц-зале в одиннадцать часов; на встрече присутствовали также доктор Кол и сестра Билли со своим женихом Робом. Миллиган настаивал, что принял решение и хочет, чтобы именно этот человек стал автором книги. Швайкарт передал Голдсберри список издательств, писателей и продюсеров, проявивших интерес к биографии Билли.
После встречи Гэри захотел поговорить с Билли наедине.
– У меня теперь новое дело, которое тоже во всех новостях, – рассказал он. – «Убийца с двадцать вторым калибром».
Билли очень серьезно посмотрел на него.
– Пообещай мне кое-что.
– Что?
– Если он виновен, – сказал Миллиган, – не защищай его.
– Да, Билли, от тебя это странно слышать.
Уезжая из больницы, Гэри испытывал смешанные чувства. Ответственность за Билли теперь несут другие люди. А позади – четырнадцать месяцев, которые забирали у него все силы и ресурсы.
Отчасти поэтому он развелся с Джо-Энн. Дело отнимало много времени, которое должно было принадлежать семье, принесло много негативного внимания – ему даже глубокой ночью звонили и обвиняли в том, что он избавил от тюрьмы насильника… все это стало слишком тяжелым грузом. Одного из его сыновей затравили в школе из-за того, что отец защищал Миллигана.
Помимо того, в ходе работы приходилось постоянно думать о том, что другим клиентам уделяется недостаточно времени и сил, потому что сложный случай Миллигана стал главным в списке задач и Гэри, и Джуди. Как сформулировала его напарница, «начинаешь бояться, что кем-то пренебрегаешь, работаешь в десять раз больше, чтобы никого не обделить. А расплачиваться за это приходится семье и родным».
Садясь в машину, Гэри поднял взгляд на огромное уродливое викторианское здание больницы и кивнул. Да, теперь за Билли Миллигана отвечают другие люди.
5
23 декабря Билли проснулся с беспокойством на душе – ему предстояла беседа с писателем. А о детстве он помнил мало, одни обрывки, да и те только с чужих слов. Как же он будет рассказывать писателю о своей жизни?
После завтрака он дошел до конца вестибюля, налил себе вторую чашку кофе, сел в кресло и стал ждать. На прошлой неделе при содействии нового адвоката, Алана Голдсберри, Миллиган подписал контракт на книгу с писателем и издательством. Даже это оказалось довольно трудным. А теперь его уже охватывала паника.
– Билли, к тебе пришли.
Голос Нормы Дишонг напугал его, Билли подскочил и пролил кофе на джинсы.
Писатель вошел в отделение. Боже, во что он вляпался?
– Привет, – сказал писатель, улыбаясь. – Готов приступить?
Билли провел его в комнату и стал наблюдать: худощавый бородатый гость достал кассетный магнитофон, блокнот, карандаши, трубку, табак, а потом устроился в кресле.
– Давай заведем такое правило: в начале каждой беседы ты будешь говорить, как тебя зовут. Чтобы я сразу записал, с кем имею дело, хорошо?
– Билли.
– Ага. Во время нашей с тобой первой встречи в кабинете доктора Кола он говорил про какое-то «пятно», ты тогда сказал, что еще не слишком хорошо меня знаешь и не хочешь пока вдаваться в подробности. А теперь готов?
Билли смущенно опустил глаза.
– На первой встрече это был не я. Я сам слишком стеснялся.
– Да? А кого я видел?
– Аллена.
Писатель нахмурился и глубокомысленно затянулся.
– Хорошо, – сказал он, записав что-то в блокноте. – А про пятно теперь расскажешь?
– Я сам узнал про него, как и почти про все остальное, что мне известно, в больнице Хардинга, где было достигнуто частичное слияние. Артур использует этот образ, чтобы объяснить малышам, как происходит переход в реальный мир.
– На что похоже это пятно? Каким ты его видишь?
– Это большое светящееся пятно на полу. Все стоят рядом в темноте или лежат в своих кроватях, кто-то наблюдает, кто-то спит, кто-то занят своими делами. А тот, кто встает в это пятно, завладевает сознанием.
– Все личности откликаются на имя Билли, когда к ним обращаются?
– Когда я спал, а посторонние звали Билли, люди, живущие во мне, начали откликаться на это имя. Доктор Уилбур мне как-то объяснила, что они изо всех сил скрывают, что их много. Правду обо мне узнали исключительно по ошибке – Дэвид сильно перепугался и рассказал Дороти Тернер.
