Эльвира Барякина - Ж. Замечательных людей
Его так и звали — Мишка. Папа был поручиком русской армии, осевшим в Аддис-Абебе, мама — местной аристократкой. Мишка сроду не бывал в России, но по-русски знал прилично и Богу молился по-православному.
Жизнь текла неспешно — запах лучшего в мире кофе, раскаленная пыль, священники под вышитыми зонтиками… Уйдя в отставку, батя Иван Филаретович, развел под столицей хозяйство — по всем правилам барского подворья. Тут тебе и коровники, и конюшни, и помещичья усадьба с колоннами по фасаду. Только вместо рязанских мужиков — длинноногие негры.
Мишку, как сына старшего и даровитого, отправили учиться за границу. Вскоре батя настучал телеграмму: «Езжай домой. Дело есть». Делом оказались шесть французских бипланов «Потэ», купленных императором Хайле Селассие для создания национальной авиации.
Так Мишка превратился в личного пилота его величества.
Небо — такой синевы, что казалось накрашенным. Под крылом — желтая, как масло, земля…
Мишка летал во все концы страны — со срочными депешами, медикаментами и важными персонами. Иногда на борт поднимались вожди дружественных племен. Подобрав бусы, разрешали надеть на себя шлем с очками. После приземления Мишка вытаскивал их чуть живыми из кабины и сдавал начальству.
Все предчувствовали, что с Италией будет война — все, кто вообще знал, что такое Италия. Слава римских императоров не давала спать Муссолини: Эфиопию надо было завоевать потому, что ее еще никто не завоевал. На каждого босоного воина приходилось по 3 итальянских солдата с винтовками. На каждый допотопный Потэ — 11 современных самолетов.
Мишке и его коллегам — французским летчикам на эфиопской службе — был отдан приказ: ни при каких условиях не вступать в бой. Эфиопия могла терять людей, но не машины.
Небо попрежнему было синим, а земля, как ковром, покрывалась трупами: итальянцы считали эфиопов чем-то вроде тараканов, и расправлялись с ними тем же способом: травили химией. «Высшая раса» оказалась хуже людоедов.
Мишкин Потэ мог поднимать 4 бомбы за раз — однако поднимать было нечего. Император Хайле Селассие молил Лигу Наций о помощи: «Сегодня — мы, а завтра будет ваша очередь!». Но шел 1935 год, и мало кто верил, что Муссолини — это серьезно. Италию осудили, и на этом все кончилось: французы и англичане делали деньги на этой войне — не напрямую, конечно, а за счет поставок нефти.
Газеты пестрели жуткими фотографиями, а европейцы заворачивали в газеты рыбу. До голода и концлагерей в самой Европе оставалось совсем чуть-чуть.
Мишкин Потэ сломался еще в воздухе. Мотор закашлял, как туберкулезник. Сердце ухнуло вниз: «Ой, мама…»
Мишка приземлился посреди деревни: круглые хижины, над одной из них — крест: церковь.
Выскочил из кабины — улица была пуста.
— Эй, кто тут живой? Я из столицы! У меня авария!
Осторожно, шаг за шагом, стали приближаться люди. Некоторые с саблями.
— Я — человек императора!
— Вот это еропла-ан! — запищала ребятня и первой сунулась знакомиться.
Девушки цвета горького шоколада. Удивительной красоты лица. Мишку боялись и заранее обожали, ибо летать по воздуху без колдовства нельзя.
Безногий старейшина, ездивший по всем делам на осле, принял Мишку у себя. Понимали друг друга плохо: у каждого свой диалект.
— Мужчины ваши где?
— Так ведь негус, царь царей, забрал их на войну. Сказал, что даст оружие… Теперь каждый домой по оружию принесет.
Мишка передохнул. Половина эфиопской армии встала не под ружье, а под копье. Это против пулеметов!
Он попытался объяснить, что для починки самолета нужен шланг; показал деду, что откуда отвалилось…
— Богу надо молиться, — подумав, сказал тот. — И шамана для верности позвать. Он у нас — голова!
Мишка сел на землю. В планшете у него лежала важная депеша. У эфиопов не было толковых шифровальщиков, и все сообщения по радио перехватывали итальянцы. Единственной надеждой оставались маленькие Потэ да их летчики.
Девушка в платке пожарила для Мишки кофейных зерен, растолкла в ступке и заварила крепко-крепко… Потом принесла огромную лепешку-инджара с овощами.
— Вчера человек заходил, — сказала она, не поднимая глаз. — Говорил, с неба пошел дождик — а туч не было. Все люди вдруг повалились на землю, ухватились за глаза и стали кричать. Потом умерли. И коровы умерли, и козы… А еще у них был верблюжонок — он тоже сдох. Это казнь египетская или как? Нам про нее в церкви рассказывали — когда я маленькая была.
— Тебя как зовут? — спросил Мишка.
Она не успела ответить. Послышал гул мотора. Мишка вскочил. По дороге ползла металлическая коробка на гусиницах. Танкетка!
Дальше все было как во сне: строчил пулемет, орали дети. Схватив булыжник, Мишка кинулся за машиной. Вскочил сзади на броню и жахнул камнем по дулу. Очередь захлебнулась. Танкетка завертелась на месте, пытаясь обнаружить врага.
Обоих итальянцев — командира и водителя — зарезали саблями: пацаны тыкали ими в смотровые щели, пока внутри все не стихло. Машина врезалась в дерево и завалилась набок: ее гусеницы еще долго крутились на холостом ходу.
Перевязывали раненых, хоронили убитых. Девушка, которая поила Мишку кофе, получила пулю в спину.
— Уходите отсюда, — сказал Мишка старейшине. — Они опять придут.
Тот почесал ослу шею.
— Куда же мы уйдем?
Мишка ничего не ответил. Поковырявшись в танкетке, он раздобыл все, что нужно для ремонта. Недаром батя, Иван Филаретович, говорил: «Технарь! Из ведра лопату сделает!»
Доставленная депеша помогла разгромить обоз итальянцев, двигающийся на подкрепление генералу Бадольо. Впрочем, это уже были последние дни сопротивления. Эфиопы сражались так, как их учили отцы и деды: забывая себя, на полном скаку. А враг, не торопясь, расстреливал их как на охоте.
В мае 1936 года Мишка вместе с императором отправился в изгнание. Они вернулись через пять лет вместе с английскими войсками. К тому времени Британия уже воевала и с Гитлером, и с Муссолини, и ей был нужен контроль над Красным морем. Через Суэцкий канал в Северную Африку шло подкрепление из Австралии и Индии, и подход к нему нельзя было оставлять в руках итальянцев.
Мишка до конца дней оставался любимцем императора и его личным пилотом. Когда он умер, его похоронили возле собора Святой Троицы в центре Адис-Аббебы. На могиле сделали надпись: «Здесь лежит Мишка Бабичев, первый эфиопский летчик».
КНИЖНЫЙ БИЗНЕС
5 июля 2007 г.
На книжном рынке Америки та же ситуация, что и в России — львиная доля продаж приходится на пятерку ведущих издательств. Они-то и зажигают литературные звезды, и платят им миллионные гонорары.
Пробиться туда, на Олимп, — мечта каждого агента. Но если тебя не знают лично, очень мало шансов, что к твоим рукописям притронется кто-нибудь, кроме уборщиц.
Когда я сунулась в литагентский бизнес, я думала, что стоит мне найти толкового автора, как от предложений отбоя не будет. Ага, как же…
С первой сделкой мне повезло — редактор полез в кучу самотека и выудил «мою» рукопись. Книгу опубликовали, автор пришелся ко двору… А вот дальше дело застопорилось: нужны были новые связи. У меня на столе лежал роман начинающей писательницы ужастиков. Конечно, ее можно было пристроить куда-нибудь в средненькое издательство, но дело бы кончилось мягкой обложкой и ерундовым гонораром. А я чувствовала, что книга может пойти — ей требовался лишь вменяемый редактор, преданный пиарщик и толковый дистрибьютер.
…Студент-медик ехал на машине и слушал радио. Покрутил ручку настройки и вдруг наткнулся на странную передачу, которую вел… призрак. Мертвые передавали приветы и песни живым.
Мисс Зиновия возглавляла редакцию психологических триллеров в одном из крупнейших издательств Нью-Йорка. Но как к ней подъехать, я не представляла.
Идею подкинул Джош.
— Не пойду к зубному! — вопил он.
Леля пыталась его увещевать.
— Но он только с тобой познакомится.
— Хочет знакомиться, пусть платит деньги!
Перебрав подшивку Publishers Weekly, я выяснила, кого из авторов-новичков выпустила Зиновия. Нашла, прочитала их книги и изучила биографии.
Дозвонившись до редакции, я представилась президентом читательского клуба.
— Могу я поговорить с мисс Зиновией?
— По какому вопросу? — осведомилась секретарша.
— Мы учредили премию «За литературное открытие». Она присуждается редактору, выпустившему лучший роман автора-новичка. В этом году награждается мисс Зиновия.
Меня сразу же соединили с виновницей торжества.
— Наш приз — поездка на Карибы в любое удобное для вас время!
Мисс Зиновия была тронута. Она назначила дату, я купила билеты и, как президент читательского клуба, отправилась вместе с ней.
