Анна Гавальда - Просто вместе

— Это что?

— Ну вот, смотри…

— Нет-нет, я в этом ничего не понимаю!

— А ничего и не нужно понимать! Взгляни на этого старика… Какое почтение он внушает… А этот молодой красавец, видишь, какой гордец? Как он в себе уверен? Кстати, похож на тебя… Ну надо же… То же высокомерие, те же раздутые ноздри…

— Да ну? Ты находишь его красивым?

— Вообще-то рожа у него та еще…

— Его шляпа портит…

— Ну да, конечно… Ты прав, — улыбнулась она. — Все дело в шляпе… — А этот вот череп вообще потрясный! Он как будто издевается над нами, бросает вызов: «Эй… Глядите, ребята… Вот что вас ждет…»

— Покажи.

— Вот. Но мне больше всего нравятся его портреты, а легкость, с которой он их писал, просто убивает. В путешествии картины служили Дюреру разменной монетой: твое умение против моего, твой портрет в обмен на обед, на четки, на безделушку для жены, на плащ из заячьих шкурок… Мне бы понравилось жить в те времена… Я считаю натуральный обмен гениальной экономической системой…

— Ну так все-таки, чем закончилась эта история? Он вернул назад свои деньги?

— Да, но какой ценой… Толстуха Маргарита относится к нему с высокомерной спесью, эта идиотка даже отвергнет портрет отца, который он написал специально для нее… Кстати, Альбрехт мгновенно обменял его на простыню! Кроме того, он вернулся домой совсем больным — подцепил какую-то дрянь на морском берегу, когда смотрел на кита, — кажется, болотную лихорадку… Эй, смотри, машина освободилась…

Он со вздохом поднялся.

— Отвернись, не хочу, чтобы ты видела мое исподнее…

— А мне смотреть не обязательно — у меня богатое воображение… Думаю, Филибер носит полосатые трусы, а вот ты — я уверена! — предпочитаешь коротенькие боксерские шортики от Нот, такие обтягивающие, с надписями на поясе…

— Сильна ты, что и говорить… Ладно, глаза-то все-таки опусти…

Он засуетился, засыпал порошок и облокотился на машину.

— А знаешь, не такая уж ты и крутая… Иначе не была бы уборщицей, а брала бы пример с этого мужика… Работала бы…

Молчание…

— Ты прав… Я сильна только в трусах…

— Ну уже неплохо, так ведь? Может, это твое призвание… Кстати, ты свободна 31-го?

— Хочешь пригласить на вечеринку?

— Нет, хочу предложить работу.

— Почему нет?

— Потому что я ничего не умею!

— Да погоди, никто не собирается заставлять тебя готовить! Просто поможешь с подготовкой…

— Что такое подготовка?

— Все, с чем разбираются заранее, чтобы сэкономить время в разгар готовки…

— И что мне придется делать?

— Лущить каштаны, чистить лисички, снимать кожуру с виноградин и вынимать из них косточки, мыть салат… Одним словом, массу скучных вещей…

— Не уверена, что справлюсь даже с этим…

— Я тебе все покажу, все растолкую…

— У тебя не будет времени…

— Верно. Вот я и введу тебя в курс дела загодя. Завтра принесу «материалы» домой и проинструктирую тебя во время перерыва…

— …

— Соглашайся… Тебе будет полезно пообщаться с народом… А то живешь среди покойников, беседуешь с парнями, которые даже ответить тебе не могут… Все время одна… Потому и спотыкаешься на ровном месте…

— А я спотыкаюсь?

— Нет.

— Слушай, ну окажи мне личную услугу… Я пообещал шефу, что найду кого-нибудь нам в помощь, но никого не нашел… Я в полном дерьме, понимаешь?

— …

— Ну же… Последнее усилие… Потом я навсегда скроюсь с твоих глаз…

— Я приглашена на вечеринку…

— Когда ты должна там быть?

— Не знаю, скажем, к десяти…

— Никаких проблем. Будешь. Я оплачу тебе такси…

— Хорошо…

— Спасибо. Отвернись-ка еще раз, мое белье высохло.

— Мне в любом случае пора… Я уже опаздываю…

— О’кей, до завтра…

— Ты сегодня ночуешь?

— Нет.

— Разочарована?

— Господи, как же с тобой тяжело, парень!

— Эй, я ради тебя стараюсь! А то ведь с трусами ты могла и промахнуться, знаешь ли…

— Если бы ты только знал, с какой высокой башни мне плевать на твои трусы!

— Тем хуже для тебя…

— Ну что, начнем?

— Я тебя слушаю. Что это?

— Где?

— В чемоданчике?

— А, это… Мой ящик с ножами. Ножи для меня все равно что кисти для художника… Без них я ничто, — вздохнул он. — Теперь понимаешь, от чего зависит моя жизнь? От старого ящика, который к тому же плохо закрывается…

— Давно он у тебя?

— У-у-у… С самого детства… Бабуля мне его подарила, когда я поступал в училище.

— Можно посмотреть?

— Валяй.

— Расскажи мне…

— Что рассказать?

— Для чего они предназначены… Я обожаю учиться…

— Ладно… Большой называют кухонным, или ножом шеф-повара, он универсальный, квадратный — для костей и для сухожилий, а еще им отбивают мясо, самый маленький нож называют буфетным, такой есть на любой кухне… Кстати, возьми его, он тебе понадобится… Длинным чистят и тонко режут овощи, а вот тем — маленьким — срезают жилы и жир с мяса. Вот этим, с негнущимся лезвием, отделяют кости, а самым тонким — рыбное филе от костей. Последним режут ветчину…

— А этот для заточки остальных…

— Йес.

— А этот?

— Да так, ерунда… Для всяких украшательств, но я им давно не пользуюсь…

— Что им делают?

— Разные чудеса… Покажу в другой раз… Так ты готова?

— Да.

— Смотри внимательно, ладно? Предупреждаю сразу, каштаны — жуткое занудство… Эти уже ошпарили кипятком, их легче чистить… Так всегда делают… Помни, главное — не повредить ядра… Маленькие жилки должны быть хорошо видны… Под скорлупой находится бархатистая шкурка, ее нужно снимать как можно деликатнее…

— Но это займет уйму времени!

— Ха! По этой самой причине ты нам и нужна…

Он был терпелив. Объяснил ей, как следует протирать лисички влажной тряпкой и как счистить землю, не повредив ножку.

Она забавлялась. У нее была легкая рука. Ее бесила собственная медлительность, но процесс доставлял удовольствие. Она мгновенно научилась вынимать кончиком лезвия косточки из виноградинок.

— Так, со всем остальным разберемся завтра… С салатом и прочей ерундой проблем не будет…

— Твой шеф сразу поймет, что я ни на что не гожусь…

— Это уж точно! Вот только выбора у него не будет… Какой у тебя размер?

— Не знаю.

— Ладно, найду тебе штаны и куртку…

— А размер ноги?

— 40-й.

— Кроссовки есть?

— Да.

— Не лучший вариант, но сойдет…

Пока он наводил порядок на кухне, она скрутила себе сигарету.

— Где она будет, твоя вечеринка?

— В Бобиньи… У одной девушки… Мы вместе работаем…

— Сможешь начать завтра в девять утра?

— Конечно.

— Предупреждаю: будет всего один короткий перерыв… Максимум час. В полдень мы не откроемся, но вечером будет человек шестьдесят гостей, если не больше. С правом индивидуального заказа для каждого… Это что-то с чем-то… По двести двадцать евро на рыло… Я постараюсь отпустить тебя как можно раньше, но при любом раскладе освободишься ты не раньше восьми…

— А ты?

— Я… Предпочитаю не задумываться… Ужин в Новый год — это всегда сущая каторга… Но платят за нее хорошо — что да, то да… Тебе, кстати, тоже перепадет тыщонка…[34]

— Да ладно, как получится…

— А вот и не ладно! Сама поймешь завтра вечером…

— Ну, пора… Кофе выпьем там.

— Да я же потону в этих штанах!

— Не страшно.

Через Марсово поле они почти бежали.

Камиллу поразили оживление и деловая атмосфера на кухне.

Ее мгновенно кинуло в жар…

— Вот, шеф. Маленький свежеиспеченный помощник.

Шеф что-то буркнул в ответ и отослал их, махнув рукой. Франк познакомил ее с высоким заспанным парнем:

— Вот, это Себастьян. Он буфетчик. На сегодняшний вечер Себастьян твой царь, бог и полководец, идет?

— Очень рада.

— Мммм…

— Но дело ты будешь иметь не с ним, а с его помощником… Как зовут парня? — спросил он у Себастьяна.

— Марк.

— Он здесь?

— В холодильных камерах…

— Ладно, доверяю ее тебе…

— Что она умеет?

— Ничего. Но она справится, сам увидишь.

И Франк отправился переодеваться.

— Он объяснил насчет каштанов?

— Да.

— Тогда приступай… — Себастьян кивнул на огромную кучу каштанов на столе.

— Я могу сесть?

— Нет.

— Почему?

— На кухне вопросов не задают, а только отвечают: «Да, мсье» или «Да, шеф».

— Да, шеф.

Ну и придурок. Зачем только она согласилась на эту работу? Дело пошло бы гораздо быстрее, работай она сидя…

К счастью, кофеварка уже забулькала. Она поставила кружку на этажерку и принялась за работу.