Юрий Бригадир - Мезенцефалон
Как с этим жить? Мозг лихорадочно ищет, как себя спасти… Но приходит женщина и гладит тебя по голове. И ты плачешь…
И ты понимаешь, как ты слаб…
И ласкаешь ее так, как ювелир ласкает звено за звеном свою самую любимую цепочку. Ты, еле касаясь ее кончиками пальцев, гладишь ее, целуешь, умираешь от нежности и понимаешь, что нельзя без нее жить…
А утром она уходит…
Она слишком хороша для тебя.
И божество, и вдохновенье…
И жизнь, блядь, и слезы, и любовь…
ГДЕ МОЙ НОЖ????????????
Уф!.. Вот он…
Не так-то просто меня убить даже спящего… Идите вы все на хуй… ИБО ЛЮБВИ НЕТ.
ЖИЗНЬ РАСТЕНИЙ
С расчетом просуществовать до Старого Нового года в ночь на католическое Рождество был продан компьютер. Однако денег хватило едва до православного, после чего была пропита стиральная машина. В конце января – холодильник. Потом какая-то музыка с колонками. На исходе зимы дошла очередь до инструментов. Больше всего дали за бошевский перфоратор. Хилтиевская дрель ушла за пятьсот, а набор сверл вообще за бутылку. К Дню защитника Родины я продал сотовый, потерев его до блеска об рукав. А к Восьмому марта оторвал от шнура обычный телефон, за который дали флакон антистатика. К середине весны я за ненадобностью продал электроплиту, случайно найденное серебряное кольцо и еще что-то по мелочи с балкона.
Теплый от моих рук, острый как бритва от постоянного затачивания, складной нож так никому и не понадобился, хотя я не раз среди ночи предлагал его купить охуевающим прохожим.
Но когда я в очередной раз впал в забытье, Китаец выбросил его в форточку – от греха подальше…
Потом я отрастил корни.
Потом, как мне сказали, где-то на другой планете растаял к ебени матери снег…
Вроде – ерунда новость. Но я проспал после этого три дня настоящим сном…
ЖИЗНЬ ЖИВОТНЫХ
– Дай-ка глотнуть! Много там осталось?
– Да половина… Куда пойдем?
– Да тут посидим пока, на лавочке… Какая-нибудь падла нарисуется все одно… – Китаец достал бутылку и налил мне в пластиковый стаканчик. Пока я пил, дверь подъезда скрипнула, и оттуда вылез выпивший интеллигент.
Весенние, грязно-снежные сумерки с голыми кустами и незаметными лужами превращались в ночь. Мужик в приличном, но расстегнутом пальто сел рядом с нами и сказал:
– Извиняюсь, сигаретки не найдется? Кончились, знаете ли…
– «Приму» будешь? – спросил Китаец.
– Эээ… – замялся интеллигент и, не желая обидеть, согласился. Дешевая крепкая сигарета порвала ему на хрен слабенькие легкие, отчего он сразу закашлялся.
– Похлопай! – сказал я.
– Спа-а-а-сибо! – простонал мужик, изнывая под кулаком Китайца. – Я, знаете ли, мало курю. А тут у товарища диссертация… в смысле – защитился… Вы не знаете, где я?
Мы переглянулись. Ничто так не тренирует телепатию, как совместное многомесячное бухло.
– Вам бы, – начал я издалека, – согреться. Хотите водочки?
– Водочки? Мы, вообще-то, коньяк пили… Но водочки, я думаю, тоже можно…
– Китаец, наливай! – сказал я и протянул интеллигенту пластиковый стаканчик. В него с готовностью полился настоящий гидролизный спирт, разбавленный на глазок. Мужик выпил, занюхал дорогим блестящим кашне и заулыбался.
– Вы знаете, – вежливо сказал он, – хорошая водка. Крепкая…
– Конечно, хорошая! Вас как зовут? – Ах, да, извините, не представился… Сергей Львович.
– Юрий Алексеевич, очень приятно! – сказал я и пожал ему руку.
– Китаец! – тупо ляпнул Китаец и прикусил язык.
– В каком смысле? Вы же, вроде, русский… – удивился интеллигент.
– Просто у него лицо такое… по утрам… – заржал я и осекся. – В общем, не важно. Вы в каком институте работаете? Хотя – тоже не важно, вижу, вы наверняка доктор…
– Пишу! – с гордостью воскликнул мужик. – Такая, знаете ли, проблема…
– Да я знаю. Я ведь тоже почти кандидат. Только тема очень длинно звучит, не буду время отнимать…
– Серьезно? – обрадовался интеллигент. – У меня тоже тема почти на страницу. А Вы в какой области специалист?
– Социолог… – я, не особо сортируя, в голове нашел совсем никчемную, на мой взгляд, специальность. И, чтобы на всякий случай отбить любую атаку даже от социолога, добавил: – Компьютерный анализ…
– Как интересно! – с любопытством сказал мужик. – А я, знаете ли, физик. Вернее – гидродинамик…
– Вот – за гидродинамику! – сказал я и подмигнул Китайцу. Он махом выплеснул в пластик порцию и театрально покачал бутылкой.
– Кончается! – сказал он.
– Да… – горестно добавил я, – придется вам одному за гидродинамику пить…
– Ни в коем случае! – возразил интеллигент. – Где у вас тут продается? Я непременно должен вас угостить…
– А-а-а!!! – хором заорали мы с Китайцем, взяли физика под руки и поволокли в ларек.
Поставив его перед окошком, мы в оба уха сформировали заказ, а когда он расплатился, так же быстро уволокли его на другую скамейку. В темный, как смерть, и заросший, как джунгли, детский сад. Скамейка была детская, маленькая, почти игрушечная, поэтому мы на ней только все разложили. Затем я залез в кусты и выкинул оттуда в руки Китайцу два ящика и одну покрышку. Здесь у нас все было заточено и отрепетировано.
– Как вы, однако, ловко все организовали! – восхищенно сказал мужик.
– А то ж! – ухмыльнулся я и сорвал зубами металл с бутылки. – Ну, как я уже сказал, за гидродинамику! Сергей… эээ… Львович, поддержите. Только… знаете, что… Я вот тоже ученый… Ведь с утра до вечера одно и то же! Хочется, знаете ли, хотя бы на отдыхе не заниматься наукой… Вот давайте лучше на отвлеченную тему поговорим…
– Хм-м… – явно разочарованно протянул физик. – Ну, давайте… Вы мне много не лейте, мне еще домой ехать…
– Да где тут много? – удивился я. – Грамм по сто… В самый раз…
Беззвучно чокнувшись с гидродинамиком пластиковым стаканом, я выпил и отошел в сторону поссать.
– Сергей Львович, – сказал я, зипуя ширинку на потертых джинсах, – ответьте мне на вопрос…
– Да-да? – раздался из темноты жующий голос.
– Вы когда-нибудь слышали цикад?
– Конечно, – ответил интеллигент.
– А сейчас слышите?
– Блядь… – раздался из темноты голос Китайца. – Заебал уже своими цикадами!.. Гы!..
– Нет, здесь они не водятся. Но вот на Средиземноморье…
– Н-да… – перебил я его. – Еще у меня магнитофон в голове. Знаете, иногда просыпаюсь и мне кажется, что кто-то за стенкой и очень тихо прокручивает запись моего, скажем, вчерашнего, разговора… Пока просыпаюсь – ощущение стопроцентное. А как совсем проснусь – понимаю, что это все в голове…
– Вы, видимо, много работаете… Это бывает, когда перенапрягаешься. Вот я, когда данные собирал для диссертации…
– Или вот еще… – не слушая, сказал я. – Почему-то ко мне мертвые не приходят…
– В смысле? – удивился физик. – Приходят ?
– В том-то и дело, что – нет. А мне, знаете ли, надо… Ну, может, и не всех мертвых… Но одного надо…
– Вам точно надо отдохнуть. Вы же переутомлены – это видно неворо… невуро… не-во-ору-жен-ным глазом… взглядом!
– Да… а еще я очень понимаю животных.
– Любите? У меня тоже дома собака…
– Вот мне их еще любить не хватало… Я сказал – понимаю… Хотите тост?
– Конечно. Только можно мне поменьше?
– Это как так – поменьше? – спросил я. – Обижаете! Я, понимаешь, тост, а вы, понимаете, поменьше. И потом – я ж не прошу на брудершафт… Так вот… Поскольку тост длинный, то пить будем несколько раз. Китаец, налей-ка по сотке!
Вот… О чем это я хотел… Ах, да…
Значит, эта… Все идеальное на этой земле воплощено в человеке. Вершина творения. Пуп земли. Удача и смысл эволюции. Единственное существо, имеющее полнодуплексную связь с Богом.
И сотворил , как говорится, Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину; сотворил их.
И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь, значится, и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле…
Над всяким, значит…
Библейский постулат. Правда жизни. Программа поведения. И – начало заблуждения.
Я, конечно, не знаю, где эта самая правда. Но сдается мне, что в сущности человека нет ничего выдающегося и, тем более, законченного. Мало того, любая животина, не читавшая Библии, тем не менее подсознательно и абсолютно правильно считает, что человек – кто угодно, но только не вершина творения. И ведет себя по отношению к нему соответственно.
А сам человек?
