Сергей Ермолов - Смешная любовь
- Не ешь себя, - сказала она. – Желание обидеть мужчину есть в каждой женщине.
- И это все о чем ты думаешь? – я пытался выглядеть удивленным. Не получилось.
Мне хотелось перестать верить самому себе. Сейчас я не понимаю, почему это было необходимо. Я говорил правду и тогда, когда должен соврать. Мне удается быть откровенным.
- Даже ради того, чтобы ты понимал меня, я не могу быть глупее, чем есть, - Наташа слышала только саму себя.
- Ты же сама этому не веришь.
Я понимал – она говорит правду. Происходящее не было ложью. Я все понимал, но мне не хотелось на эту тему говорить. Мне не нравится, когда мои несчастья недооценивают. Злиться на самого себя долго невозможно. Наташа посмеялась над моей искренностью. Я только сейчас сообразил, как это было жестоко.
Я завидовал умению Наташи не сомневаться в правильности сделанного. Нужно уметь забывать о неприятном. Я утешал себя тем, что таких, как я, мало, но это было слабым утешением. Мне не нравится этот мир, полный измен и обманов.
- Расставаясь с мужчиной, женщина всегда сожалеет, что обидела его недостаточно сильно, - ей нравилось унижать меня.
- Я в жизни ничего более мучительного не испытывал, но раз ты довольна, я не жалею. Я страдаю. Ты сама знаешь. Я терплю, потому что причиной – ты. И терпел бы и дальше, - я не мог не зависеть от любимой женщины.
- Предсказуемый мужчина перестает быть интересен.
- Рядом с тобой все мои разочарования в себе перестают быть только выдумкой.
- Ты еще ребенок.
- Никакой я не ребенок. И никогда ребенком не был. Я не знаю, как можно защититься от любимой женщины. Может быть, тебя следует пожалеть.
«Неужели нет ничего сильнее злобы?» - подумал я. Что-то умерло между нами. Никакие слова были не способны остановить Наташу. Я не мог успокоиться от мыслей. Я не хотел узнать о ее способности ненавидеть.
- Поцелуй меня, - попросила она.
- Нет.
- Ты не хочешь меня поцеловать? Разве ты не только забавен? Ты очень серьезно относишься к происходящему. Жизнь – проще. Ты же хочешь меня.
- Нет.
- Ненавижу тебя.
- Нет, - я говорил ей лишь одно слово и поступил вполне разумно. И еще раз сказал:
- Нет.
Как, однако, легко врать, когда обстоятельства вынуждают. Самого себя я обманывал не меньше, чем Наташу. Не важно то, что я сделал или не сделал. Важно то, что я сказал все, что считал необходимым сказать.
Надо терпеть. Я так научился терпеть, что мог бы давать уроки терпения. И все это из-за женщины, которая сидела рядом со мной и улыбалась.
Не думай о Наташе.
Не думай.
Рассказывая о любви, легче выдумывать, чем говорить правду. Я слишком долго принимал воображаемое за действительное.
Мне еще придется мучиться из-за Наташи, я знаю, но я уже не буду винить ее в этом и злиться на нее. Вот так. Слова любви есть, а сказать их некому.
По-моему, я просто в отчаянии. И такое странное выражение лица. Я вдруг подумал, как же я постарел.
28
Все мои чувства были настороже. Я старался замечать все, что могло бы помочь мне. Я пробовал возражать Наташе. Я не уступал ей лишь потому, что хотел уступить.
- Не стану говорить, что меня мучают угрызения совести или что-то похожее. Врать не буду, - вот так, несколькими словами она выбивала почву у меня из-под ног.
- Любовь существует.
- Нет. Меня никто и никогда не любил. Ты понимаешь меня?
- Нет.
- И я тоже не понимаю.
«Не думай о ней», говорил я себе. Я делал все, что делать не следовало.
- Мужчины умеют забывать о любви быстрее женщин.
- Кто может тебя забыть? Даже если бы он хотел? Почему ты мешаешь мне любить тебя?
- Что ж, я заслужила этот упрек.
- Я не шучу.
- Я тоже. Ты просто не хочешь слушать меня.
- Не хочу. Мне следовало бы догадаться. Это правда: ты меня не любишь. Ты совсем не думаешь обо мне.
- Не указывай мне, что мне следует делать.
- Ты знаешь, что ты делаешь?
- Я почти всегда знаю, что я делаю.
- Так что, значит, это правда? Все кончено? Ты это знаешь?
- Да. Я знаю. Ты что-то хочешь сказать?
«Как всегда, догадалась», подумал я.
- Нет, ничего.
- Не отвечай. Я давно это знаю.
- Я так не могу. Я должен любить.
Я говорил каким-то злым голосом, хотя даже не понимал, был ли на самом деле зол. Может быть. Я никогда не был уверен ни в чем, кроме своей любви.
Самое интересное, что я не нуждался в утешении. Возможно, конечно, я ошибался. Не знаю, почему я вел себя так глупо.
Я смотрел на Наташу и видел, что все происходящее с нами означает «нет».
- Рядом с женщиной мужчина может быть только эгоистом.
Я ответил «да», хотя это и не соответствует правде. Но я решил, что так будет правильнее.
Мы смотрели друг другу в глаза. Я должен был сказать здесь и сейчас самые злые слова, какие мог найти:
- Я кое-что забыл тебе сказать.
- Что?
- Я люблю тебя.
Я не знаю чувства более сложного, чем любовь.
- Почему ты до сих пор меня любишь? Почему?
- Судьба, - подумал я. Подумал вслух..
- Не смотри на меня так.
- Мне будет тяжело жить без тебя.
- К обещаниям мужчины не следует относиться серьезно.
- Это ужасно.
Я и на самом деле так думал. Каждый человек плачет по-своему. Из моих глаз не выкатилось ни слезинки.
- Я должна была тебе это сказать, - женщина всегда убеждает себя сама.
- Лучше бы не говорила. Ты ошибаешься, если думаешь, будто ты меня совсем не любила.
- Любой женщине нравится быть неблагодарной. Сходить с ума из-за мужчины – глупость.
Я не сразу понял, о чем она говорила. Потом догадался. Но почему так? На это я не мог ответить. От недостатка воображения можно только страдать.
Мне не хотелось слушать Наташу. Я не испытывал даже обыкновенного любопытства. Я не знал, что сказать. Мне казалось, что лучше всего молчать и ждать, пока она поймет свою ошибку. Просто потерпеть какое-то время.
Я ждал. Ждал.
Я чувствовал мучение – меня все больше засасывало отчаяние. Я боялся признаний Наташи.
- Я не могу с тобой говорить, - в ее словах звучала такая уверенность, что я поверил ей. – Нам нечего больше сказать друг другу.
Я зажал рот ладонями.
Мы молчали. Она все еще смотрела на меня, но постепенно перестала меня видеть, ее взгляд устремился куда-то вдаль.
- Ты не мужчина, - Наташа сказала это очень убежденно и без злобы.
Моя память не может ничего исправить в словах любимой женщины. Я никогда не думал, что любовь завершается так странно. Изумление переходило в боль и мне хотелось кричать. Что она сделала со мной?
Клоун. Возможно. Но может ли любовь быть иной? Я словно ждал, когда мне на этот вопрос ответит Наташа.
- Неужели ты не поцелуешь меня на прощанье? – она просила о невозможном.
Наташа наклонилась ко мне и прижалась горячими губами к моим губам. Я подумал: «прощай».
Мне никогда не удастся заставить себя ненавидеть любимую женщину. Я никогда не думал о том, что могу ее потерять.
Я не помню, что я чувствовал. На самом деле я уже ничего не чувствовал. Не мог чувствовать. Разве что, к собственному ужасу, намек на облегчение. Я слишком хорошо помню все.
«Расти всегда трудно», подумал я. «И очень больно».
Моя жизнь зашла в тупик. Я мгновенно и навсегда стал взрослым. Что-то во мне умерло, и я ненавидел Наташу за то, что она была этому причиной. У каждого человека есть тайна, которую он никому никогда не раскроет.
У меня была любимая женщина, а потом – ничего. Я старался думать о чем-нибудь другом. Ничего не помогало.
Меня тянет к Наташе. Со страшной силой. Прошлое владеет мной. Есть люди, которые, пережив в жизни трагедию, перешагивают через нее. Мне это не удается.
Иногда случившееся кажется мне сном, вроде того, когда снится, что я умер, но знаю, что этого не может быть, что надо только проснуться. Может, со мной произошло что-то непоправимое. А, может, ничего не произошло, и именно это непоправимо.
Я никогда не смогу сказать, что разлюбил Наташу. Я – не ее судьба. Это моя судьба – Наташа. Я хочу видеть ее, хочу слышать ее голос. Я хочу, чтобы она была рядом.
Я хочу быть прав только в одном. Жить без любви нельзя. Наташа это может, а я не могу. Моя любовь никогда не закончится. Никогда.
А может быть, любовь всего лишь иллюзия?
29
Я думаю и думаю над тем, что произошло и почему так произошло. А когда человек живет только прошлым – это уже старость.
Расставание с любимым человеком противоестественно. Я уверен в этом. Я знаю, что мне никто и никогда не сможет заменить Наташу. Она мне нужна. Единственная.
Она не хочет замечать мое присутствие. При встречах просто проходит мимо. В ее мире я уже не существую.
Воспоминания о Наташе мучают меня. Я не могу не вспоминать. Я дошел до такой степени отчаяния, когда не получается думать ни о чем другом и не ждешь никакого облегчения. Я не уверен, что это когда-нибудь закончится.