Иржи Грошек - Помпеи нон грата
– А сколько здесь метров? – попробовал выяснить я высоту обрыва.
– Не знаю, не измерял, – отгавкался боцман. – А надо бы взять вашу литературу и бросить в синее море, чтобы пожрали ее киты.
– Так говорил Стасов, – пояснил я. – Правда, по поводу живописи.
– Да? – удивился боцман. – Со Стасовым я не пил.
Так мило беседуя, мы подошли к вылазке, благо тащиться было недалеко. Вдобавок отсюда открывался прелестный вид на Помпеи.
– Обратите внимание, – словно экскурсовод, заявил я, – на каком опасном расстоянии от обрыва находится здание Сената и Синода. А скоро и оно канет в Лету!
Но боцман вконец окрысился на мои театрально-литературные развлечения.
– Нет в Помпеях такого здания, – возразил он. – Сената и Синода.
– Да, – со вздохом сожаления признал я. – Я думаю, что Помпеи – это плод моего больного воображения. Яблоко или груша… О чернослив моих фантазий! О дыня моих причуд!
– Заканчивай, – насупился боцман. – Меня и так обвиняют в пособничестве!
– Кто?! – с негодованием воскликнул я, хотя ответ плавал в море на надувных матрасах.
Можно сказать, у меня под носом, если раздобыть бинокль.
– Э-эй! – заорал боцман в сторону моря, размахивая руками и стараясь привлечь к себе внимание. – Эге-гей!
Юлия Феликс что-то прокричала в ответ, но мы ничего не расслышали, кроме «…ись!» и еще раз «…ись!».
– Вот незадача, – огорчился боцман.
– А почему тебя называют боцманом? – спросил я.
– Отвяжись! – попросил боцман. – Разве не видишь, что человек мучается с похмелья?
– А еще меня интересует, – не унимался я, – где ты берешь спиртное, если в округе никаких магазинов нет.
– Может, она мне крикнула: «Отвяжись»? – терялся в догадках боцман. – Или что-нибудь похуже?
Но я сделал вид, что тоже озабочен своими проблемами и занят изучением так называемой вылазки. В общих чертах это приспособление состояло из толстой веревки, привязанной к металлическому костылю, который вогнали в землю по самую шляпку. И чтобы подняться наверх или спуститься вниз, надо было продемонстрировать незаурядные акробатические способности. Вдобавок вышеозначенная веревка кончалась где-то на середине, и девушкам приходилось карабкаться по обрыву, чтобы до нее добраться.
– Вообще-то они, – тут боцман кивнул в сторону моря, – называют меня Юлием Цезарем… За то, что я занимаюсь двумя делами одновременно.
– Какими? – полюбопытствовал я.
– Не знаю, – смутился боцман. – А чем промышлял этот Юлий Цезарь? Вот и я, наверное, делаю то же самое.
– Теперь понятно, – сообразил я. – Значит, не обманула меня подлая Юлия Феликс. Сказала, что встречу Юлия Цезаря, когда приеду в Помпеи, и вот результат.
– Скорее всего, – подтвердил боцман. – А спиртное я покупаю в определенных местах. Это мое ноу-хау…
– Дальше можешь не продолжать, – разрешил я. – Кстати, Юлия Феликс оставила для тебя деньги.
– Ну, ты, это, почему, столько, времени, вообще?! – через запятую возмутился боцман.
После чего мне пришлось вытащить деньги и передать их боцману.
– Я тут зажарился, как шашлык из баранины, пойди освежись, давно бы так! – выпалил боцман, сунул деньги себе в карман и поспешно удалился.
– Незаменимая личность, – подытожил я…
Уселся на краю обрыва и снова принялся размышлять о вечности, глядя, как Юлечка и Сидулечка нежатся на надувных матрасах…
[17] Надо заметить, что женщины любвеобильны до яблок – как увидят этот продукт любого сорта, так сами не свои. Ногами топают, ресницами хлопают – прямо кошмар, честное слово. Подавай им яблоко, и все тут! Что прародительница Ева (не знаю, как величать по отчеству), что три богини – Гера, Афина и Афродита. А сколько написано инструкций по этому поводу?
Пункт первый: Если у женщины в руках яблоко – считай, что это граната Ф-1 с радиусом поражения двести метров.
Пункт второй: Делай ноги!
Пункт третий: Не сделал ноги – пеняй на себя…
Однажды Гера, Афина и Афродита, три здоровые дуры, можно сказать стоеросовые, решили выяснить, кто из них больше вымахал. По всем параметрам. И устроили очередной конкурс красоты «Отчаянные домохозяйки», потому что в первом соревновании соискательниц было меньше, только Ева да змей, и явного фаворита установить не удалось. Хотя если судить о Еве по гравюрам Рембрандта, то победил змей. За явным преимуществом – и хвост длиннее, и рожа симпатичнее.
А тут целых три конкурсантки, на что Зевс сразу сказал: «К терапевту!» – и отказался судить. И главное, приз готов – яблоко! Разумеется, не яйцо Фаберже, но тоже из золота и с макиавеллевской гравировкой: «Прекраснейшей»!
Ну, стали искать терапевта, иначе говоря – председателя жюри. Геракл сразу отпал, как лицо заинтересованное. После случая с девственницами он всегда выбирал киферонского льва. И Одиссей, как увидит двух женщин, стоящих чуть поодаль друг от друга, так сразу же начинает безумствовать и бредить своими Сциллами и Харибдами. Поэтому остановились на Парисе. До сей поры он стравливал меж собою быков, и, как сказано в книге «О погибели Трои», «кончилось тем, что Парис объявил, что возложит золотую корону на рога того быка, который сможет одолеть его собственного быка-победителя». Тогда, шутки ради, бог войны по имени Apec превратился в быка и выиграл… Но особенно удивило богов, наблюдавших за всем с Олимпа, что Парис не раздумывая вручил Аресу полагавшуюся награду… Вот почему к Парису направил Зевс и трех зарвавшихся конкурсанток, ибо веселые боги жили на тогдашнем Олимпе!
Ну, Парис дурак дураком, а соображает, что какую богиню ни выбери, а все равно получишь от остальных по шее. Потому что женская красота – щекотливый предмет, когда руки-ноги на месте и задница соответствует всем современным канонам. Конечно, солидные дамы с любой картины Питера Пауля Рубенса запросто перевесят красоток из журнала «Плейбой», тут даже и сравнивать нечего – достаточно беглого взгляда на живописное полотно «Суд Париса». Зато «плейбоевские» красотки глазенки-то им повыцарапают. Повыцарапают, да. Но если команда Рубенса как следует подготовится к следующему чемпионату, то просто задавит «Надувных кукол» по всем восточным единоборствам, в частности по сумо. Хотя в легкой атлетике могут возникнуть проблемы, когда дело дойдет до метания снарядов. Спортивное общество имени Рубенса станет швырять ядра, а «Плейбой» – копья, и лучше бежать с этого стадиона согласно инструкции (смотри пункты два и три), а не сидеть раззявив рот и не скандировать: «Плей-Бой-Чемпи-Он! Плей-Бой-Чемпи-Он!» Однако несчастному Парису деваться было некуда…
Вдобавок наши богини – Гера, Афина и Афродита – прибыли не одни, а в сопровождении сутенера по имени Гермес. А как еще можно назвать субъекта, который тебе предлагает выбрать из трех девиц самую подходящую? В древнегреческих мифах так прямо и сказано: «Гермес. Бог скотоводства и предводитель в хороводах нимф…»
– Должен ли я судить богинь по их одеяниям, – спрашивает Парис у Гермеса, – или они предстанут предо мной обнаженными?
– Правила таковы, что ты должен все решать сам, – отвечает Гермес и улыбается, сутенер проклятый.
– В таком случае не могли бы они разоблачиться? – намекает Парис.
(Ничего не придумываю, а шпарю прямо по Геродоту, практически ноздря в ноздрю.)
А дальше события развивались так.
Первой готова была Афродита, однако Афина настояла на том, чтобы та сняла и волшебный пояс, благодаря которому всякий влюблялся в его обладательницу.
– Хорошо! – говорит Афродита, и, как сообщают источники, «со злорадством». – А ты снимай свой знаменитый шлем, без которого на тебя и взглянуть-то страшно!
И покуда две богини выясняли между собой отношения, шустрый Парис отвел в сторонку Геру и (цитирую) «не спеша осмотрел».
Тут зафиксирован первый случай приватного стриптиза с вымогательством, что теперь практикуют в столовой № 5, переименованной в кабаре. И чем дольше длится это шоу, тем больше, по мнению стриптизерш, должны быть призовые. Правда, с меня требуют компенсацию за моральный ущерб, потому что я засыпаю в самом начале представления. Поскольку не вижу никакого эстетического удовольствия в том, чтобы сидеть без дела и пялиться на даму, которая выпендривается на пилоне, как цыпленок на вертеле. Вот «Мулен Руж» и «Сумасшедших лошадок» я уважаю, а когда давят на психику и пробуют разжалобить – не люблю.
– Ну что ж, – заявляет Парис. – Я видел все, что должен был видеть. А чего не видел, пусть положат мне в гроб! На том свете полюбуюсь…
– За этим не заржавеет! – говорит Афина и тоже – шасть на пилон и давай крутиться, ну прямо как Деми Мур в картине «Стриптиз», что была перед фильмом «Солдатка Джейн» с этой же Деми Мур в главной роли.
То есть ужасу нагнала на бедного Париса – мама не горюй! И так на пилоне выгнется, и эдак, и кверху ногами подтянется, и подъем с переворотом сделает, и сальто, прогнувшись. И все сопровождает эротическими выкриками: «Ыыыххх! Уууххх! Эээххх!» Прямо демисезонные мурашки по коже бегают от такого стриптиза.
