Кристофер Бакли - Флоренс Аравийская
– Нет, нам понятно, – ответил Рик.
– Джордж, ты меня слышишь? – сказал Бобби.
– Что?
– Все будет в полном порядке. Ты справишься. У тебя есть валиум или что-нибудь в этом роде? Хотя ладно, не надо. Я положу в такси. С тобой все будет в порядке. Слушай, на подлодках полно таких… э-э… ребят, как ты.
– С клаустрофобией?
– Да нет… Ну, в общем… Короче, все будет в порядке.
– Бобби, – вмешалась Флоренс.
– Что? – резко ответил он.
– Спасибо тебе.
Бобби положил трубку.
– Видимо, он сейчас от меня не в восторге, – сказала Флоренс.
– Да объясни наконец, что происходит! – воскликнул Джордж.
– Вы оба уезжаете. Вы замечательно потрудились. Я вами горжусь.
Она ощутила комок в горле, но сумела его проглотить.
– Фьоренца, – сказал Джордж, – что происходит?
– Скоро начнется заварушка. И мне бы хотелось, чтобы вы были подальше отсюда.
– Эй, минутку, – сказал Рик. – Я лично ничего не боюсь. Ты имеешь дело с человеком, организовавшим турнир по гольфу в Северной Корее с участием О. Джей Симпсона.[16]
– Рик, у нас большие проблемы. Должна признаться, что очень скоро мы, видимо, не сможем рассчитывать на поддержку тех людей, которые нас сюда прислали. Из-за этого наша ситуация становится, как говорят в старом добром Госдепартаменте, несовместимой с дальнейшей жизнедеятельностью. В такие моменты начинают эвакуировать вспомогательный персонал.
– Вспомогательный? – поднял брови Рик. – Это про меня, что ли?
– Послушай, у тебя самый блестящий… и самый непредсказуемый… ум в пиар-бизнесе. И тем не менее ты уезжаешь через пятьдесят пять минут.
– А почему бы нам всем не уехать? – спросил Джордж.
Флоренс посмотрела на своих подчиненных.
– Я тоже еду. Мы встретимся на берегу. Просто мне нужно кое-что здесь закончить.
Они вышли из кабинета. У двери Джордж успел шепнуть Рику:
– Я не поплыву на подводной лодке. Во всем мире нет столько валиума, чтобы заставить меня сделать это.
Когда дверь за ними закрылась, Флоренс не смогла сдержать слезы, однако, будучи по существу все-таки очень решительной девушкой, быстро взяла себя в руки и вернулась к работе.
Глава восемнадцатая
– Добрый вечер. С вами шестичасовые новости на канале ТВМатар и я – ведущая Фатима Шам. Принцесса Хамзин, вторая жена короля Васабии Таллулы, приговорена к смертной казни через побивание камнями. Ее преступление состоит в том, что она обратилась к своему мужу и его министрам с петицией о защите основных женских прав. Сегодня после обеда мне удалось поговорить по телефону с министром иностранных дел Васабии принцем Джербилем аль-Джакаром.
На экране появилась фотография министра, а за кадром пошла запись телефонного разговора.
– Это чудовищная ложь! Во всем этом нет ни грана правды. Это ложь. Ложь от начала до конца. Кто вам такое сказал? Какой злодей?
– А вы позволите нам взять интервью у принцессы?
– Члены королевской семьи не дают интервью. Нет, все это провокация. Попытка вмешательства в наши внутренние дела. Она не пройдет. Нет, нет, нет.
– А вы можете представить доказательства тому, что принцесса жива?
– Ну разумеется она жива! Все живы! Все счастливы! До свидания, мадам.
После этого раздался звук брошенной телефонной трубки.
– Это был принц Джербиль аль-Джакар, министр иностранных дел Васабии, – продолжила Фатима. – Когда женщину в этой стране забивают камнями до смерти, размер их должен соответствовать серьезности преступления. В случае супружеской измены применяются маленькие камни с целью продления экзекуции. Нам неизвестен размер камней, которые будут использоваться во время казни жены короля, выступившей в защиту прав женщин. Я взяла интервью у одного из главных религиозных авторитетов Васабии Великого Муфтия Адмана Ифкира.
После этого пошла запись.
– Великий Муфтий Ифкир, спасибо, что согласились выступить на канале ТВМатар.
– Да, я пришел. Хвала Всевышнему.
– Похоже, принцесса Хамзин совершила очень серьезное преступление.
– О да, очень серьезное, очень. Для такого поступка любое наказание будет недостаточно суровым.
– А как насчет побивания камнями? По-моему, это достаточно сурово.
– Только если использовать очень мелкие камни.
– А может, просто отрезать ей голову?
– Нет, нет, нет. Это слишком быстро. Чересчур быстро.
– Понятно. Тогда какого размера камни вы бы рекомендовали?
– Самые маленькие. Вот такие. Эти самые лучшие. Мы швыряем их в сатану в Мекке во время хаджа.
– Да, действительно маленькие. Чтобы убить такими камнями женщину, потребуется очень много времени. Не правда ли?
– Да. В этом вся суть. Таково милосердие. Это дает ей время раскаяться в своем преступлении.
– Благодарю вас за то, что уделили свое драгоценное время нашим телезрителям.
– Не стоит.
Флоренс склонилась к микрофону и обратилась через внутреннюю связь к Фатиме:
– Это точно привлечет их внимание. Отличные интервью.
– Флоренс, – позвал ее ассистент. – Шейха на второй линии.
– Боже мой, Флоренс, – сказала Лейла, – что ты делаешь?!
– То, ради чего я сюда приехала.
– Включая дестабилизацию целого региона? А также предоставление Васабии повода для вторжения? Сама-то ты к тому времени будешь уже далеко. Так ведь? Прыгнешь в американский вертолет и упорхнешь.
Флоренс хотела ответить, но Лейла бросила трубку.
Всю следующую ночь Флоренс провела у режиссерского пульта, следя за тем, как развиваются события. Многочисленные мониторы отражали происходящее в самых разных уголках мира. Флоренс наблюдала за мрачным принцем Бавадом, министром иностранных дел Васабии, мужем покойной принцессы Назры, чей полуночный побег запустил всю эту запутанную цепочку событий. С угрюмым видом он пробирался через толпу репортеров у входа в здание ООН.
– В этой клевете нет ни одного слова правды, – огрызнулся он, прежде чем исчезнуть в своем лимузине, окруженном сильно нервничающими охранниками.
На другом мониторе Флоренс следила за толпой женщин, собравшихся перед посольством Васабии в Вашингтоне. В руках у них были плакаты с надписями ВАСАБИЙСКИЕ СВИНЬИ и ОСВОБОДИТЕ ПРИНЦЕССУ ХАМЗИН.
«Ну вот, Назра, – думала Флоренс. – Посмотри, какой переполох поднялся из-за тебя».
На третий монитор была выведена прямая трансляция пресс-конференции в Государственном департаменте в Вашингтоне.
– На данный момент у меня больше нет для вас никакой информации, – гораздо более угрюмо, чем обычно, сказал пресс-секретарь, глядя на целый лес рук перед собой.
– А госсекретарь уже беседовал с представителями Васабии по этому поводу?
– Нет, насколько мне… Послушайте, я вам повторяю: у меня больше нет никакой информации.
– Какова там ситуация в настоящий момент?
– Вы можете задать этот вопрос их министру иностранных дел.
Следующим был французский журналист:
– Что вы можете сообщить нам о взаимоотношениях между правительством США и каналом ТВМатар, который передал в эфир эту провокационную информацию?
– О подобных связях мне ничего не известно.
– Но финансирование – оно ведь идет из ЦРУ, не так ли?
– У меня нет никаких комментариев по этому поводу.
Флоренс вдруг подумала о Джордже и Рике. Она представила их в резиновой лодке, направляющейся к скрытой где-то в тумане субмарине, под охраной «морских котиков» с черными лицами. Джордж, разумеется, крайне недоволен и жалуется без конца. Она улыбнулась, подумав о том, как Бобби рассказывает ему про всех этих развеселых голубых морячков, которых он скоро встретит.
Затем она решила на всякий случай проверить связь и набрала номер дяди Сэма на своем экстренном телефоне. В трубке раздались долгие гудки, а потом автоответчик сообщил, что она набрала несуществующий номер. Значит, они уже списали ее со счетов. Теперь она была одна.
Где-то около четырех утра она почувствовала страшную усталость и решила часик передохнуть. В потолке ванной комнаты, прилегающей к режиссерскому помещению, люди Бобби в свое время проделали ход на крышу. Флоренс откинула люк и вскарабкалась по лесенке наверх, откуда открывался изумительный вид на город и на залив. Она легла на спину, и над ней раскинулось ночное небо Матара. Ей было известно, что на Ближнем Востоке люди часто спят на крышах своих домов в поисках прохлады и убежища от тайной полиции. В этой части мира подобная мера предосторожности была далеко не лишней. Единственная проблема состояла в том, что вместе с падающими звездами с неба могли прилететь пули. Арабы любят стрелять в воздух, отмечая важные события своей жизни – свадьбу, рождение сына или новость об очередном мученике, взошедшем на небеса.
