Александр Гущин - Империя зла
Профессионального шпиона Федосеева заинтересовала пожилая женщина пассажирка из Москвы, которая на теплоходе "Нововятск" добралась до
Бразилии. Эта пассажирка посетила город Сан-Паулу, встретилась со своим малолетним, потерянным в отечественную войну, теперь уже взрослым сыном. Немного погостив в Бразилии у сына, пожилая женщина возвратилась на этом же теплоходе в Ленинград.
– Ты когда нибудь возил пассажиров на грузовом теплоходе? – с подозрением опрашивал беглый шпион третьего штурмана.
– Да, – отвечал мореход. – На теплоходе "Валериан Куйбышев" ходил с нами в рейс сын Первого заместителя Председателя Совета Народных
Комиссаров СССР товарищ Куйбышев. Он, как сын этого советского государственного деятеля – Валериана Владимировича Куйбышева, в честь которого назван был наш теплоход, рассказывал о странной преждевременной кончине своего сорока шестилетнего отца.
Но Федосеева больше интересовала пассажирка с теплохода
"Нововятск". Он разузнал, что пассажирке бестолково помогали делать покупки в портах Европы и Южной Америки, четвёртый помощник Николаев и электромеханик.
Примечание эксперта: некоторые детали реса в Бразилию и фамилии действующих лиц, изъяты из произведения, в целях государственной безопасностию.
Сухогруз "Нововятск" дедвейтом 13650 тонн возил не только пассажиров, но и пилолес для африканских стран. Например, 8 сентября
1987 года он выходил с этим грузом из Ленинграда, а 18 сентября уже выгружал в порту Сфакс пилолес. Каждый мореход знает, что Сфакс это город на востоке Туниса, которому всегда требуется древесина. 21-го сентября судно посещало город Ганнуш, 23-го Поцуоли, а 28 сентября моряки теплохода любовались красотами города Венеция, фундамент которого состоял из лиственничных пород российского дерева.
7 октября 1987 года теплоход "Нововятск" зашел во французский порт Руан, где с ним случилось некоторое происшествие.
Это происшествие произошло в темное время суток, теплоход швартовался у слабо освещенного причала реки Сена. Швартовые концы руанцы завозили на берег с помощью быстрых моторных ботов. На корме второй помощник капитана теплохода "Нововятск" сам стал к пульту управления лебедками, вместо того, чтобы следить за швартовыми тросами и за шустрым французским ботом. Когда французы положили стальной шпринг на пушку, second стал выбирать ушедший в воду слабый стальной трос, не опасаясь последствий. В это время швартовый бот как раз подошел на линию натяжения провисшего в воде шпринга, трос шпринга стал резко выходить из воды, подцепил швартовый бот, подкинул его в воздух и перевернул. Два швартовщика француза чудом остались живы, отделались легким испугом, выпрыгнув в разные стороны из летающего бота; они вплавь с трудом добрались до берега. В это время года французы впервые искупались в Сене в полной осенней цветной экипировке руанского работника порта. Александр Гущин, который закончил швартовку на баке, как раз подошел к судовому трапу, когда эти мокрые и злые потомки Наполеона, потребовали допустить их к капитану. Вахтенный четвертый помощник Николаев позвонил от трапа Леонову и Александр отчетливо услышал грозный капитанский голос: "Гони их на х…!" Из разговоров матросов и из бестолковых объяснений подмоченных французов, Гущин оценил ситуацию.
– Видимо подвыпивший second бот перевернул, – подумал третий помощник, зная о том, что second, а по-русски второй помощник капитана, тоже подвергается психологическим опытам работников советских спецслужб.
Second, как и Гущин, был туповат, но трудолюбив, морская наука давалась ему с трудом, он не замечал возню психологов из спецслужб
СССР вокруг него, но чувствовал, что ему кто-то ставит палки в колеса. Неразрешимую задачу для нормального человека и нормального человеческого мозга, он стал разрешать с помощью выпивки, в отличие от Гущина, который пока был трезв. Гущин эту задачу решал пока с помощью философии.
Следующим утром на борт теплохода "Нововятск", поднялся представитель капитана порта Руан, требуя от советского капитана письменных объяснений случившемуся. Капитан Леонов собрал всех штурманов и спросил мнение каждого. Мнения были разные. Гущин пролепетал, что надо покаяться, и описать ситуацию как было на самом деле, налегая на то, что причал де якобы слабо освещен, что было на самом деле. Капитан дальнего плавания Леонов Василий Васильевич так не думал. Будучи разведчиком с огромными связями, разведчиком, у которого и жена работала в психологическом отделе разведки; Леонова знали даже в советском правительстве. Он ничего и никого не боялся.
Так писал в своей предсмертной исповеди Федосеев Михаил Исаевич.
Леонов приказал второму помощнику написать в объяснительной, что "мы де ничего не видели, и как перевернулся бот, не знаем".
На следующий день, на борт советского теплохода поднялся французский министр. Гущин толком не объяснил, что это был за министр, но Федосеев, зная, что Франция страна маленькая и такое вполне возможно, хотя советское совковое мышление этому верить отказывается. Советский министр такой плебейской вольности себе не позволяет. Мобильный французский министр просто объяснил советскому капитану дальнего плавания: судно "Нововятск" арестовано, второго помощника он забирает в полицию, так как французскому правосудию необходимо разобраться с ситуацией.
– Не беспокойтесь капитан, – сказал министр Леонову. – С вашим помощником ничего дурного не случится. В отличие от вас, советских людоедов, мы, французы, людей не едим. Только хотим установить причину, чтобы подобное не повторялось.
Для Леонова запахло жареным. В присутствии министра второй помощник капитана написал второе объяснение, где каялся, поясняя, что вина за инцидент с летающим ботом полностью ложится на советское судно. Французы пожалели русских, арест судна был снят, теплоход
"Нововятск" быстро, как только было возможно, отдал швартовы и ушел из не гостеприимного, агрессивного для русских, порта Руан.
Но почему российские разведчики, которые знают опыт НКВД по физическому уничтожению собственного народа, продолжили его уничтожение, уже психологически? Бывший полковник ГРУ Федосеев
Михаил Исаевич объяснил их деятельность по своему, налегая на то, что все моряки должны быть завербоваными, так как они контактируют с представителями капиталистической системы. Для вербовки нужно знать психологию человека, а это медицинская наука. Поэтому на острие вербовок присутствуют в первую очередь врачи. В рассказе матерого шпиона это выглядело примерно так.
Каждый год моряки Балтийского морского пароходства проходили медицинскую комиссию в больнице или поликлинике имени Чудновского. В этой больнице был врач медицинской комиссии Вадим Максимов, который вдруг в качестве судового врача встретился с Александром Гущиным на теплоходе "Нововятск", куда наш незадачливый мореход был направлен как 3-й помощник капитана. По информации Михаила Исаевича Федосеева этот врач проводил совместно с сотрудниками ГРУ психологические опыты с этим моряком, пытаясь закодировать его личность, чтобы в будущем советская разведка опиралась на мощный опыт диссертаций медицинских работников, которые ориентировались на подчинение и вербовку выявленных иностранных агентов.
Эти опыты, как уяснил для себя любезный и любопытный читатель, проводились и проводятся! на представителях собственного народа.
Советский союз в лице генералов ГРУ и КГБ, непрерывно готовился к какой-то большой войне. Генералы забыли опыт 1941 года, когда у
Советского союза силы было в четыре раза больше, чем у фашистской
Германии, но Германия разгромила Красную Армию.
У СССР было больше людских ресурсов, и Советский союз всё же победил соотношением один к четырем. Примечание эксперта: то есть за каждого убитого германского солдата русские положили в могилу четырех своих.
Не вербуемый был как кость в горле у советских сверх воинственных генералов, поэтому вербовку проводили комплексно, на разных уровнях общения с подопытным. Видя интерес Гущина к фотосъемке, пытались его завербовать, используя цветные светофильтры. Примечание цензора:
Рассказ Федосеева о секретной операции
"Светофильтры", изъят из произведения по соображениям государственной безопасности.
Старшим помощником капитана теплохода "Нововятск" был Грибков, по информации Федосеева невзрачный, не привлекающий к себе внимания сотрудник ГРУ, который при любых результатах рейса мог выколачивать у бухгалтерии БМП чековые премии. Четвертым помощником был молодой,
"блатной" штурман Николаев, сын работника Внешторга, который перед отпуском, на подопытном мореходе проходил практику, мечтая в будущем стать неплохим разведчиком. Николаев и Грибков завербовать невербуемого не смогли. Тогда к капитану Леонову был направлен старпомом преподаватель ЛВИМУ Козлов Александр Иванович, который занимался диссертацией по вербовке представителей собственного народа. 4-м помощником был назначен Будуров Константин Кириллович.
