Ингрид Нолль - Даю тебе честное слово
К тому моменту Йенни взяла себя в руки, перестала плакать, стучать зубами и причитать. Она действовала деловито и уверенно, как будто ликвидация трупов была для нее обычным делом. Натянув на себя свитер Макса – под утро стало прохладно, – Йенни сбегала на кухню за большими синими мусорными мешками и в подвал за бельевой веревкой. К появлению Макса она успела натянуть один мешок на голову покойника и хорошенько завязать. И сейчас возилась со вторым мешком.
18
Перед отправлением Макс с Йенни как дети поссорились из-за того, кто поведет машину. По плану они должны были ехать на двух машинах. Труп рассчитывали спрятать за маленькой хижиной в саду, а может, даже закопать. Гангстерский «поло» они потом бросили бы на улице – пусть полиция ломает себе голову, как связать все эти факты.
В конце концов решили разыграть: камень, ножницы, бумага. Несмотря на глубокое расположение к Йенни, Максу хотелось поехать впереди на своей машине, а ей оставить мертвого Пита. С погрузкой тела проблем не было. Общими усилиями они подняли упакованное тело и, скрюченное, засунули в багажник между пустыми банками из-под пива и прочим мусором. Затем Макс сел рядом с Йенни, чтобы объяснить особенности управления «фольксвагеном», но она, как выяснилось, была на короткой ноге с разными автомобилями, поскольку ей приходилось ездить на разных марках служебных машин. Девушка постучала пальцем ему по лбу, после чего легко и изящно вырулила на дорогу на маленьком «поло». Макс закрыл гараж, сел за руль своего автомобиля и поехал впереди. Не слишком быстро, но и не слишком медленно, ровно с такой скоростью, о какой договорились заранее. Главное в их положении – ни при каких обстоятельствах не привлекать к себе внимания, так как по выходным стражи закона частенько высматривали на дорогах молодых любителей зависать до утра на дискотеках, и определяли их по тому, насколько прямо водитель вел машину.
Несмотря на ночное время, на шоссе А5, недалеко от поворота на Гейдельберг, они угодили в пробку. Через несколько показавшихся бесконечными километров они заметили впереди синие проблесковые огни. Сворачивать было поздно, они попали в западню. Хорошо, если там произошла авария и полиция перевела поток машин на другую полосу; но если полицейские проверяли машину за машиной, то было мало шансов. Документы на «поло» остались в кармане куртки Пита Булля. Вдобавок ко всему Пит был известным драчуном, и его машина наверняка числилась в полицейских досье. «Эх, и почему мы не воспользовались машиной Йенни с хорошо видимыми знаками службы по уходу», – подумал Макс. Йенни с ее профессией доброй самаритянки оказалась бы вне подозрений. Через десять страшных минут ожидания полицейский сигнальным диском приказал Максу свернуть на обочину, а «фольксвагену» Йенни жестом велел проезжать, не задерживаясь.
– Вы пили? – спросил полицейский.
– Кофе, – ответил Макс, смертельно побледнев, чего в темноте полицейский, к счастью, не заметил. По правде сказать, он выпил несколько бокалов отцовского белого вина, но с тех пор прошло несколько часов. Пришлось доставать документы, но после проверки полицейский разрешил ехать дальше. Однако куда подевалась Йенни?
Вот еще одна совершенная впопыхах ошибка – он забыл мобильный. Был ли телефон у Йенни, он не знал. Макс доехал до ближайшей площадки отдыха. Йенни его уже поджидала у припаркованного «поло» с сигаретой в руке. Какая невозмутимость, с восхищением подумал Макс о подруге. Он не стал демонстрировать облегчение, а постарался держать себя хладнокровно, по меньшей мере как она. Не спеша, как бы случайно подошел ближе и нарочито небрежно спросил:
– У тебя не найдется еще одной для меня?
Однако, не успев даже прикурить сигарету, Макс внезапно бросился в ближайшие кусты, где в едином спазматическом порыве извергнул из себя непереваренную спаржу, кофе и куски жира вахольдерской ветчины.
– Номер для машины он выбрал какой-то неинтеллигентный, – заявил Макс, снова присоединившись к Йенни и ее «поло». Ему хотелось загладить впечатление от внезапного приступа слабости. И, вытерев рот рукавом, добавил: – HD-РВ 666, три шестерки, и у кого – у Пита Булля! Любой дурак обратит внимание…
– Да уж, не самый умный парень. Я хотела сказать, был. Фалько думал сделать его вышибалой в своем секс-клубе. На самом деле его звали не Пит Булль, а Саша Кройтцер, – сказала Йенни и выцарапала автомобильными ключами три креста на двери машины.
– Нам крупно повезло, что полиция остановила меня, а не тебя, – сказал Макс.
– Они проверяли только мужчин, – предположила Йенни после нескольких глубоких затяжек. – Поехали уже, доделаем дело. Я устала как собака.
Макс и сам мечтал оказаться в теплой постельке. Однако по возвращении им предстояло тщательно проверить, не остались ли следы крови в гараже и на подъезде к нему, а если остались, то смыть водой из садового шланга. Неизвестно еще, что подумают соседи, увидев его – известного соню, – ни свет ни заря балующегося с водой в воскресное утро. Лучше представить это как помывку машины. Впрочем, это тоже их удивит не меньше – такое с ним впервые в жизни.
Тем временем они добрались до Гейдельберга, проехали через город и двинулись на Лаймен. Всю дорогу Макс ломал голову, где он в тот раз повернул на дорогу, круто поднимавшуюся в гору, и все равно ошибся. Йенни тут же помигала ему фарами. Макс притормозил и пропустил ее вперед. Совершенно очевидно, она знала эту местность лучше его и уверенно вела машину по узким извилистым улочкам вдоль склона. Скоро и Макс увидел знакомую табличку «Только для владельцев садовых участков».
Стало светать, запели первые птицы. Макс обратил внимание на одинокого орнитолога с биноклем. Орнитолог же не удостоил их и беглого взгляда. По-видимому, он поймал в визир нечто более интересное. Минут через пять Йенни притормозила на круге и вылезла из машины:
– Нам лучше оставить тачки тут, мы почти на месте. Две машины не могут не привлечь внимания. Сделаем все по-быстрому, доберемся сюда пешком и на твоей машине вернемся.
Максу нечего было возразить. Ясно, что отныне его подруга держит все нити в своих руках, и командование перешло к ней. Наконец, она просто была старше и опытнее. Они держали совет в машине Пита Булля, но и сейчас Йенни сидела на водительском сиденье.
– Думаю, его надо размотать, – рассуждала она вслух. – Я сглупила, засунув его кошелек обратно в куртку. Поначалу меня охватила ярость, я не хотела у него ничего брать, но сейчас понимаю, что зря.
Макс покачал головой:
– Не говори ерунды, нам некогда с ним возиться. В воскресенье в такую прекрасную погоду скоро народ выйдет копаться в огородах. Сколько там у него?
– Достаточно на половину сеанса у дерматолога, – ответила Йенни и ласково похлопала Макса по бедру. – Я так благодарна твоему деду за то, что он оказал мне эту услугу! Жаль, что он не пристрелил заодно и Фалько.
– Всякое еще может случиться, – обнадежил ее Макс, у которого тоже словно груз с плеч свалился.
Металлический стержень – орудие Пита Булля – на поверку оказавшийся куском трубы, лежал дома в гараже, и бандит уже не выбьет ему зубы этим инструментом.
Въезд на небольшую площадку для машины перед хибарой был временно перегорожен цепью. Макс ее отцепил и рассерженно направился к опрокинутой бочке для дождевой воды, под которой во время его прошлого визита лежали краденые часы. Йенни его нагнала, быстро осмотрелась кругом, крадущимся шагом подошла к маленькому домику и заглянула внутрь сквозь грязное окно:
– Здесь, бывает, ночуют бомжи. А летом мы сами иногда тут жили.
Макс догадывался, с кем она делила этот бивак. Не ожидая ничего хорошего, он все же осмелился спросить, кому принадлежит этот сад.
– Сначала им владели родители Фалько, но его мать умерла, а отец попал в приют.
С тех пор об участке никто не заботился, но и соседские выглядели не лучше. Старики не могли обрабатывать землю на крутом склоне по причине немощи, а у детей к этому не было охоты. В местных газетах регулярно встречаются объявления о сдаче в аренду на выгодных условиях небольшого садика с домиком, но на них мало кто откликается.
– Чаще всего турки или группа «зеленых» студентов, – пояснила Йенни, – но больше чем на два года тут никто не приживался. Энтузиазм пропадал, и они съезжали.
Страх оказаться обнаруженными не позволял Максу и Йенни особенно расслабляться.
– Скоро распустится сирень, – уверенно сказала Йенни. – Когда избавимся от Пита Булля, я наломаю пару веточек.
Макс вновь был вынужден признать, что это круто. Он открыл заднюю дверь машины. При виде запакованного трупа ему стало страшно, а опять прикасаться к нему – еще и противно. Ведь он не вышел ни ростом, ни силой. Но что подумает о нем Йенни, если он струсит?
– Раз, два, взяли! – крикнула Йенни, подхватив тело снизу за свой конец.
