Геннадий Марченко - Музыкант-3 (СИ)
'Увезу тебя я в тундру', 'Не повторяется такое никогда', 'Не надо печалиться', 'Все, что в жизни есть у меня', 'Листья желтые', 'За тех, кто в море', 'Вологда', 'Звездочка моя', 'Зеленоглазое такси'… Неужто хотя бы из этого списка нечего выбрать?!
Да ту же 'Звездочку…'
— Песни у людей разные, а моя одна на века-а-а… — затянул я, сев к фортепиано.
Одна из лучших слышанных мною вещей на отечественной эстраде, красивая баллада в чистом виде.
Пока музицировал — распахнулась незапертая дверь, и в коридор с Лешкой на руках вошла супруга.
— Егор, коляску затащи, — попросила она. — Там еще свежие газеты в почтовом ящике, не забудь захватить.
В отсутствие интернета телевидение, радио и печатные СМИ в том числе были настоящим окном в мир. Сразу же привлек внимание заголовок на восьмой полосе 'Известий':
'Триумфальная премьера в Париже!'
Речь шла о премьерном показе мюзикла 'Собор Парижской Богоматери', он же 'Notre-Dame de Paris'. Шоу, на афише которого я был указан автором вместе с Блантером, состоялось в концертном зале 'Олимпия', и две тысячи зрителей стоя рукоплескали советским артистам. На фотографии размером в две колонки я разглядел Адель в образе Эсмеральды, перед которой на коленях стоял Фролло в исполнении Магомаева. Понятно, сцена в тюремном подземелье, где архидьякон признается цыганке в любви.
В статье еще было приведено небольшое интервью Блантера местным газетчикам, в котором он рассказывает об истории создания мюзикла, называя меня главным вдохновителем. Невольно расплываюсь в самодовольной улыбке, но тут же себя одергиваю. Сам-то стырил мюзикл Коччанте и Пламондона. Вернее, я брал версию в переводе Кима, а уже обратно на французский переводили без моего участия, даже не знаю, насколько близко к оригиналу получилось. Но, похоже, получилось все-таки неплохо, раз 'Олимпия' аплодирует стоя.
Большая статья посвящена началу эксплуатации в Киеве первого в мире троллейбусного поезда. Изображенные на фото два сцепленных между собой троллейбуса напоминали вагонную сцепку. Неужто и в моей реальности по улицам курсировало такое чудо? Хотя да, что-то такое припоминается, кажется, даже в Москве встречал такой 'поезд'. Но в постсоветское время их точно не стало, я бы запомнил. Хотя кто знает, что ждет проект некоего инженера Веклича в нынешней ветке реальности. Если сохранится Союз в этом виде, как сейчас, то, вероятно, и его 'поезд' ожидает более успешная судьба.
Полистал 'Советский спорт', где немало внимания уделялось предстоящему чемпионату мира по футболу и контрольным матчам сборной.
Твою ж мать, эти мысли о предстоящем мундиале просто травят душу. Лучше 'Крокодил' почитать. Журнал на днях занесла любимая теща, причем на пару с 'Работницей', мотивируя это тем, что дочке и почитать нечего, кроме разве что стоящих на полке сочинений советских классиков. Невольно вновь вернулся к идее открытия собственной типографии. Это же нарасхват пойдет беллетристика. А любовные романы! Не уверен, правда, что цензура даст добро на публикацию такой, с точки зрения некоторых, низкопробной продукции, но аудитория у этого жанра в СССР была бы просто огромной!
Постой-ка! А чего это я вдруг на концерте, посвященный ветеранам арктических конвоев, собрался исполнять песни, не имеющие к данному мероприятию никакого отношения? Да комиссия по идее обязана их забраковать, несмотря на все художественные достоинства.
Можно, конечно, спеть 'Ты морячка, я моряк', но это будет звучать примерно как 'Падают, падают листья' Буйнова на концерте памяти Влада Листьева.
Но есть же достойные песни о море и моряках. Первым делом на память приходит творчество 'Любэ', если конкретнее — песня 'Там, за туманами'. Все в ней отлично, прямо-таки в тему, единственное — смущает одно слово в строчке 'Там, за туманами, вечными, пьяными'… Ну понятно, какое именно. Как раз к слову 'пьяными' худсовет и придерется. Единственный вариант, как мне казалось, заменить на 'пряными'. По-моему, звучит ничуть не хуже.
Что ж, решено, пусть будет 'Любэ', вернее, Шаганов с Матвиенко.
Ежели разрешат парочку спеть, тогда можно и 'Корабль конвоя' Розенбаума. Под гитару негромко принялся напевать:
'Впереди океан…
Командир мой спокоен -
Безрассудство и риск у него не в чести.
Позади караван,
Я — корабль конвоя,
И обязан свой транспорт домой довести.
А мне тесно в строю, и мне хочется боя,
Я от бака до юта в лихорадке дрожу.
Но приказ есть приказ: я — корабль конвоя.
Это значит, себе я не принадлежу…'
Это все замечательно, а если и на английском песню попросят представить? Все ж таки будут и наши ветераны, и британские. На ум сразу почему-то пришла 'Sloop John B' в исполнении 'пляжных мальчиков', вспомнился черно-белый клип, как они дурачились с резиновой лодкой в бассейне. Песенка может быть воспринята как слишком легкомысленная.
Следом из глубин памяти всплыла 'Song About the Sea', с альбома Гэри Ли Джонса 2011 года, но слов этой песни я не знал, разве что максимум мог воспроизвести первую строчку. Сидеть и самому сочинять? Блин, че-то тупо лень!
А много ли я знаю песен на английском о море? Вот же засада… Хотя… Хотя еще одну припоминаю. И называется она 'A Salty Dog' ('Соленый пес') от группы 'Procol Harum', где Гэри Брукер поет о морских странствиях и нелегкой судьбе моряка. Вышла она на одноименном альбоме в 69-м, то есть, скорее всего, еще не написана. Такая вполне себе симпатичная, душевная баллада, берущая за душу. По молодости, помнится, мы с ребятами ее играли, если поднапрячься, можно в памяти восстановить большую часть текста, начало я вроде бы помнил. Ну а что, время еще терпит.
Я взял карандаш, и начал набрасывать на листе бумаги первые строчки:
'All hands on deck! We've run afloat!'
I heard the captain cry
'Explore the ship! Replace the cook!
Let no one leave alive!'
Across the straits, around the horn…
Глава 10
Ту-дух, ту-дух, ту-дух… До свидания, Москва, и встречай меня следующим утром, Ленинград! Под размеренный стук вагонных колес так хорошо спать… Вот только когда уже наконец соседи по купе угомонятся! Жаль, что не удалось купить билет в СВ, теперь придется всю ночь слушать храп этой толстой бабищи, которая явно рулит в своей семейке, помимо нее состоявшей из субтильного супруга и пухлого мальчугана лет 10, явно стремившегося покорить в будущем вершины, уже взятые его упитанной мамашей.
Изначально я планировал отправиться в Питер самолетом, однако ввиду нелетной погоды аэропорт в Пулково не принимал рейсы, хотя в Москве вовсю светило июньское солнце и никаких аномалий не предвиделось. Но за 600 с лишним км от столицы всякое могло происходить, и в итоге мне ничего другого не оставалось, как выбрать альтернативный вариант. Пусть не такой быстрый, но более комфортный, как мне тогда казалось. Наивный… Впрочем, если бы мне удалось приобрести билет в вагон СВ, то ночь и впрямь была бы комфортной, но в люксовом вагоне все места были распроданы заранее, а устраивать в кассе железнодорожного вокзала скандал, козыряя своей известностью, я не собирался. Успел только позвонить Лиде Клемент, что выезжаю 'Красной стрелой', на что она пообещала меня встретить на вокзале лично.
В общем, в итоге я оказался в одном купе с этой шумной семейкой, хотя шумели в основном мамаша и сынок, тогда как 'глава семейства' покорно выполнял указания своей второй половинки.
— Гражданин, надеюсь, вы не храпите? А то я под вами лежу, и буду вас толкать, сразу предупреждаю.
Этот неожиданный до крайности пассаж тетки меня на пару секунд озадачил. Не в том смысле, что она лежать собралась подо мной, к счастью, не сплетаясь телами в экстазе, а всего лишь на нижней полке, а тем, что я могу храпеть. Честно говоря, я был уверен, что это она нынче ночью задаст храпака, и мне придется страдать до самого утра. Я, конечно, магнитофон по ночам за запись не ставил, чтобы прослушивать по утрам издаваемые ночью звуки, но, во всяком случае, от Ленки жалоб не поступало.
— Вроде бы не храплю, — сказал я. — Но учтите, гражданочка, что если вы будете храпеть, то я так же прибегну к адекватным мерам.
— Что-о-о?! Арнольд, почему этот тип позволяет себе так со мной разговаривать!
Супруг бузотерши, которого, как теперь выяснилось, звали Арнольдом, побледнел, но все же, сглотнув ком, выдавил из себя:
— Молодой человек, вам не пристало так разговаривать с женщиной, которая старше вас в два раза…
Ха, хорошо если в два! Что-то мне подсказывало, этой бабище уже под полтинник.
— Да ты что, паразит, — зашипела его супружница взъяренной кошкой, — в старухи меня вздумал записывать?! Ну погоди, приедем домой — мы с тобой еще поговорим.
Бедняга, как же он с ней живет-то… Оставалось только посочувствовать товарищу, который по глупости где-то отхватил такой кусок счастья в центнер с лишним. Хотя в прежние годы, скорее всего, она была и стройнее, и обладала более покладистым характером, впрочем, в последнем я не был так уверен. Надеюсь, что моя Ленка с годами не превратится в такую же плюющуюся желчью бочку сала.
