Кадзуо Исигуро - КОГДА МЫ БЫЛИ СИРОТАМИ
– Нет, вы не понимаете. В сущности, меня их шутка развеселила так же, как их самих.
– А вот я не желаю этого терпеть! В наши дни подобное происходит слишком часто. И все чаше это сходит с рук наглецам. Но только не на свадьбе моего брата! Ну же, давайте идите за мной.
Он тянул меня за руку, и я видел, как на лбу у него выступают капельки пота. Не знаю, что бы я сделал в следующий момент, но тут к нам подошла Сара с коктейлем в руке и сказала краснолицему:
– Ах, Родерик, ты все неправильно понял! Те люди – Друзья Кристофера. Если бы он хоть сколько-нибудь на них рассердился, ты бы это сразу заметил. Кристофер вполне в состоянии сам устроить кому-то головомойку. Если хочешь знать, он в мгновение ока может заставить их дрожать от страха или есть с его руки – как пожелает. Поэтому, Родерик, иди. Иди и веселись.
Краснолицый субъект посмотрел на меня с особым уважением и смущенно протянул руку.
– Я брат Джейми, – представился он. – Рад с вами познакомиться. Если могу быть чем-нибудь вам полезен, прошу, не стесняйтесь. Извините, если вышло какое-то недоразумение. Ну ладно, не буду вам мешать.
Он скрылся в ломе, мы проводили его взглядами, потом Сара сказала:
– Ну, Кристофер, почему бы нам немного не поболтать? Отпив из бокала, она направилась к балюстраде. Я последовал за ней.
– Спасибо вам, – выдавил я наконец.
– Ах, это! Это входит в стоимость обслуживания. Кристофер, что с вами весь день происходит?
– Да так, ничего особенного. Просто я размышлял. Вспоминал тот вечер и прием в честь сэра Сесила. Интересно, познакомившись с ним тогда, вы предполагали, что когда-нибудь…
– Ах, Кристофер, – прервала меня Сара, и я заметил, что она немного пьяна, – вам я скажу. Вам я могу сказать. Когда я в тот вечер познакомилась с Сесилом, он меня очаровал. Но честное слово, я ни о чем таком не думала. Это случилось гораздо позже, через год, а может быть, даже больше. Да, вам я расскажу все, вы такой чудесный друг. Меня пригласили тогда на вечеринку, и там все говорили о Муссолини. Кое-кто из мужчин утверждал, что это уже не шутки, что наверняка снова будет война, еще более ужасная, чем предыдущая. И вот тогда всплыло имя Сесила. Кто-то сказал, в наши времена нужны такие люди, как он, такой человек не должен отходить от дел, ведь у него есть еще порох в пороховницах. Потом кто-то добавил, что Сесил – самый подходящий человек для великой миссии, но ему возразили: нет, это, мол, несправедливо по отношению к нему, он слишком стар, все его сверстники уже на заслуженном отдыхе, и у него нет теперь даже жены. И тогда меня осенило. Я подумала: что ж, даже такой великий человек, при всех его выдающихся достижениях, в ком-то нуждается. В ком-то, кто поможет ему на излете карьеры мобилизовать все силы для последнего великого рывка.
Сара замолчала, поэтому я спросил:
– И сэр Сесил, надо полагать, согласился с вами?
– Я могу быть весьма убедительной, когда хочу, Кристофер. А кроме того, он говорит, что влюбился в меня с первого взгляда, еще там, на банкете.
– Как это мило!
Внизу, на траве, чуть поодаль, несколько гостей резвились вокруг пруда. Я заметил, что один мужчина с выбившимся из-под пиджака жестко накрахмаленным воротничком рубашки охотится за утками. Помолчав, я сказал:
– Что касается этого «последнего рывка» сэра Сесила, призванного увенчать его карьеру… Что конкретно вы для него придумали? Не из-за этого ли вы уезжаете на несколько месяцев?
Сара глубоко вздохнула и устремила на меня очень серьезный взгляд.
– Кристофер, уж вам-то ответ должен быть хорошо известен.
– Если бы я знал ответ…
– О, ради Бога, не надо! Разумеется, мы едем в Шанхай.
Трудно описать, что я почувствовал, услышав это. Возможно, все же удивился немного. Но более всего, помнится, испытал облегчение. У меня возникло странное ощущение, будто все эти годы, начиная с нашей первой встречи в клубе «Чарингуорт», какая-то часть моей души жила в ожидании этого момента, что в определенном смысле наша дружба с Сарой была движением к этой точке, и вот наконец мы здесь. Несколько слов, которыми мы обменялись сразу после того, прозвучали на удивление знакомо, словно мы много раз репетировали их.
– Сесил хорошо знает этот регион, – сказала Сара, – и считает, что способен помочь политикам кое в чем разобраться. Он полагает, что обязан туда поехать. Вот мы и едем. На следующей неделе. У нас уже упакован почти весь багаж.
– Ну что ж, в таком случае желаю сэру Сесилу, желаю вам обоим успешного выполнения миссии в Шанхае. Вы в это верите? Мне кажется, да.
– Разумеется. Разумеется, я в это верю. Я ждала чего-то подобного много лет. Я так устала от Лондона и от… от всего этого! – Она махнула рукой в сторону дома. – Я ведь не молодею, и порой мне казалось, что мой час никогда не пробьет. Но вот оно: мы едем в Шанхай… Эй, Кристофер, в чем дело?
– Полагаю, это для вас ничего не значит, – ответил я, – но все же скажу. Видите ли, я сам всегда хотел вернуться в Шанхай. Чтобы… чтобы выяснить там кое-какие вопросы. Да, я думал об этом всегда.
Сара помолчала немного, глядя на закат, потом повернулась ко мне с очень печальной улыбкой, в которой прочитывался легкий упрек. Протянув руку, она ласково коснулась моей теки, после чего снова обратилась к закату.
– Может быть, Сесил решит все вопросы в Шанхае быстро, – сказала она. – А может, нет. В любом случае мы скорее всего пробудем там долго. Если то, что вы сказали, правда, мы, вполне вероятно, увидимся там, Кристофер. Да?
– Да – ответил я. – Конечно.
Больше до отъезда Сары мы не встречались. Если она тогда имела полное право упрекнуть меня за то, что я тянул столько лет, то насколько же еще более справедливым будет ее разочарование, не начни я действовать и теперь! Ведь совершенно очевидно: каких бы успехов ни добился сэр Сесил в Шанхае за те месяцы, что минули с начала вторжения, решение проблемы еще даже не просматривается. Напряжение во всем мире продолжает возрастать. Умные люди сравнивают нашу цивилизацию со стогом сена, к которому со всех сторон поднесены зажженные спички. А я все еще прозябаю здесь, в Лондоне. Но теперь, после получения вчерашнего письма, можно сказать, последние фрагменты головоломки легли на свои места. Безусловно, пришло время мне самому отправиться в Шанхай и – после всех этих лет – «умертвить змея», как призывал добропорядочный инспектор из Эксетера.
Но за это придется кое-чем заплатить. Сегодня утром, как и вчера, Дженнифер ездила по магазинам, чтобы купить вещички, которые, по ее словам, были совершенно необходимы для нового школьного семестра. Уезжая, девочка выглядела взволнованной и счастливой – она еще ничего не знала о моих планах и о том, что мы с мисс Гайвенс обсуждали накануне вечером.
Я позвал гувернантку в гостиную, и мне трижды пришлось попросить ее сесть, прежде чем она наконец опустилась в кресло. Вероятно, она догадывалась, о чем пойдет речь, и боялась, что, если она при этом будет сидеть, все будет смахивать на заговор. Я постарался как можно подробнее объяснить ей суть дела, чтобы она прониклась его важностью и, более того, поняла, что я вовлечен в него уже много-много лет. Мисс Гайвенс слушала абсолютно невозмутимо и, когда я замолчал, задала всего один простой вопрос: как долго я буду отсутствовать? Кажется, я довольно продолжительное время пытался донести до нес, почему в таких делах невозможно установить точные рамки. Насколько помню, она сама прервала меня в конце концов, чтобы кос о чем спросить, и мы в течение нескольких минут обсуждали разные практические детали, связанные с моим предстоящим отъездом. И только после тою, как мы исчерпали все проблемы и она встала, чтобы уйти, я сказал:
– Мисс Гайвенс, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что, несмотря на вес ваши усилия, мое отсутствие вскоре создаст для Дженнифер немалые трудности. Но понимаете ли вы, что в более отдаленной перспективе, несомненно, в наших общих интересах – моих и Дженни, – чтобы я последовал плану, который набросал для себя. В конце концов, сможет ли Дженнифер любить и уважать опекуна, который, как ей станет известно, в решающий момент не исполнил долга, к коему был призван? Чего бы девочка ни хотела в настоящий момент, повзрослев, она станет презирать меня.
И что хорошего будет в этом для нас обоих?
Мисс Гайвенс, неотрывно глядя на меня, ответила:
– В том, что вы говорите, есть резон, мистер Бэнкс. – И добавила: – Но она все равно будет скучать.
– Да. Да, я знаю. Но, мисс Гайвенс, разве вы не понимаете? – Здесь я, должно быть, слегка повысил голос. – Неужели вы не понимаете, как накалилась обстановка? Мир погружается в пучину. Я должен ехать.
– Разумеется, мистер Бэнкс.
– Мне очень жаль. Простите меня. Что-то я слишком разнервничался. У меня сегодня вообще был трудный день.
