Желтый ценник - Шавалиева Сания
У стола остановилась собака. Костляво дрожит, смотрит замороженным взглядом. Щуплый мех не защищает от холода. «Извини, друг, сегодня без гостинцев».
Собака понимает, вздыхает, быстро убегает.
Надо собираться. Все равно покупателей нет. Открыла сумку, положила коробку с ботинками. Подошла семейная пара, попытались померить сапоги. На морозе молния не поддалась. Пока сокрушались, явилась Полина, собрала деньги за аренду. Чек не дала, касса замерзла. Верю. После выплаты в кошельке получился минус. Ничего не продала, а за аренду вынь да положь. Слышно, как бухтит Абузар – брезентовые стены ходят ходуном, значит, собирается.
Зря сегодня вышла.
Глава 11
Скакун
Лошадь Хайдара пришла на скачках первой.
– Лучший результат! – Он включил свет, чтобы все лучше увидели белый холодильник с красной лентой по диагонали, золотой кубок.
Хайдар поднял кубок: «Смотрите, как тщательно спланированное дело приносит результаты и дивиденды!»
– Хайдар! – улыбалась Алмазия.
– А ты говорила: коневодство – это убыточно! – Хайдар сдерживал себя, чтобы не заорать и не запрыгать.
В комнате Руслан, Алмазия, Хайдар и еще трое незнакомых Асе мужчин. Их голоса становились все громче и громче, один громоздился на другой, желая быть услышанным. Разные фразы сражались за внимание, но все они выражали одну мысль. Все пытались поздравить Хайдара и искренне, громко за него радовались.
– Так его… давно пора было…
– …Я думал, уже все, конец, когда Чернух споткнулся на втором круге…
– Смотрите! – Хайдар держал кубок в руках, словно придавал ему величие. Все пристально вглядывались, как будто ожидали появления фейерверка или фонтана шампанского.
Ася молчала, она даже себе боялась признаться, что завидует. Завидует большому бревенчатому дому, озеру роще, полю. Завидует богато накрытому столу: дорогие соки, экзотические фрукты, она не знает их названия, а уж тем более не знает, как их есть. Алмазия белыми зубками надкусывает черные шарики, очень похожие на виноград, в два укуса прожевывает, сплевывает в ладошку косточку размером с вишневую. Ася пробует следом, глубоко вздыхает. Заграничные какашки ужасно невкусные.
– Это оливки, – Алмазия двигает Асе блюдце с черными блестящими шариками и сдержанно улыбается. – Или маслины. Я их пока путаю. Говорят, это полезно. Завезла на склад, а продать не могу. Приходится есть самой или лошадям скармливать. Коровы от маслин отказались.
Ася внимательно изучает Алмазию. Ведь она явно шутит, и хорошо шутит – весело и ярко. От такой шутки Ася должна громко расхохотаться, но она всего лишь грустно улыбается. Или Ася, как и Алмазия, разучилась смеяться? В последнее время ее заливистый громкий смех превратился в тихий пук или короткое «ха-ха», а то и вовсе в тяжелый вздох.
Ася не понимает грусти Алмазии. Все же хорошо, радуйся. Понятно, что лошади в убыток, но это же баловство, восторг, который могут позволить себе богатые люди. Бизнес налажен и надежен, Алмазия с Хайдаром купили второй оптовый склад продуктов. Народ к ним валит, вывозят товар фурами. Что еще? Если бы у Аси с Русланом была бы хоть десятая часть, они были бы счастливы. Хотя и ей грех жаловаться. За пять лет на рынке они заработали на трехкомнатную квартиру и машину. На сегодняшний день у Аси палатка на рынке, у Руслана контейнер-десятитонник, полный кожаных курток. Ася благодарна Алмазии за тот совет, за тот, в конце концов, пинок под зад.
Ася понимает: если она и дальше будет внимательна к советам этой семьи, у них с Русланом все наладится.
– Лучший результат в Челнах! – громко хохочет один из мужчин и для закуски пригоршней собирает маслины с тарелки. Выпивает, заедает, куксится: – Бу нэрсэ, че за отрава, кэшэ бук бэлэн ашатасыз?
– Алмазия, убери, – кивает на маслины Хайдар.
– В Казани! В Казани давай! – вторит другой и чокается с первым, тянется за маслинами. – Дай-ка мне. Я в Турции ел.
– Ты, Хайдар, давай там, в Казани, души всех…
Хайдар вернул кубок на призовой холодильник. Он желал выиграть на Казанском сабантуе, но что его лошади против шаймиевских. У Шаймиева, говорят, есть кони из конюшен короля Арабских Эмиратов и королевы Англии Елизаветы II. Зачем ему, черт побери, понадобилось выигрывать все эти забеги на сабантуях, если дальше пути нет.
Алмазия моментально уловила настроение мужа.
– Икра поспела, – засуетилась она. – Хайдар, помоги принести.
Хайдар принес большую сковородку, поставил посреди круглого стола. От блюда пахло яйцами, речной тиной, сливочным маслом, поджаристой корочкой. Алмазия локтем отерла лучики волос надо лбом и стала делить угощение ножом. Несколько минут она раскладывала икру по тарелкам и выискивала поджаристые места, чтобы гостям обязательно понравилось. В некоторых случаях, зная индивидуальные предпочтения каждого, добавляла к икре особые приправы. Асе она придвинула майонез и салат из свежих помидоров. Руслану добавила кетчуп и налила компота, первому гостю – тарелку с говядиной, второму водочку в рюмку, с третьим было сложнее – он приехал впервые и Алмазия его предпочтений не знала. Новый гость понравился сразу, словоохотливый, шутливый, разумный. Алмазия принимала всех по принципу «мои гости – уважаемые люди, и их гости – мои гости».
Ася подивилась внимательности Алмазии и второй раз подивилась, когда узнала, что икра, заполнившая всю огромную сковороду, – всего от одной рыбы, которую Хайдар выловил утром у себя в озере.
Ася цепляла вилкой кусок и в сотый раз уточняла:
– Это точно икра?
Алмазия кивала, улыбалась, рассказывала рецепт:
– Икра вперемешку с яйцами.
– Не могу поверить, что вы поймали рыбу у себя в озере. Это какой она должна быть, что у нее икры на всю сковородку?
– Голова с ведро, – кивала Алмазия. – На кухне. Сходи на кухню.
Ася представила голову в ведре, наверняка глаза открыты, раззявлен рот. Смотреть на такое чудовище она опасалась.
– Не верю, – пыхтела Ася и доводила Алмазию очередным вопросом.
– Перестань, – в какой-то момент не выдержал Руслан. – Тебе сто раз уже все рассказали и показали.
Ася обиделась на тон Руслана и стала есть. Потом она вышла на улицу, спустилась к озеру. Дети играли с удочками, тут же топтались коровы, мерно вышагивали курицы.
– Мама, – увидев Асю, вскрикнул Ромка. – Ты когда-нибудь видела индоуток?
– Покажи.
Коротколапые, с красными наростами вокруг глаз и клюва птицы осторожно ходили вокруг детей и коротко поглядывали по сторонам.
– Городская, что ль?
Ася вздрогнула от вопроса, обернулась, узнала первого гостя. Алмазия называла его Маратом.
Марат зубочисткой ковырялся в зубах и внимательно всматривался в Асю. Это был очень неприятный взгляд, словно Асю сканировали, раздевали догола и оставались недовольны ее худобой и бесформенной плоскостью.
Ася схватила Альку за руку и попыталась вытереть лицо.
– Где так замаралась, – бубнила Ася и мечтала, чтобы человек ушел как можно дальше и желательно навсегда. К счастью, на берегу появилась Алмазия.
– Марат, там мужики на ферму собрались, тебя ждут.
Человек выбросил зубочистку на землю и, развернувшись, стал подниматься по склону к дому. Алмазия подняла зубочистку, спрятала в карман.
– Не дай Аллах, корова зажует. Искупаться хочешь?
– Я без купальника.
– Не бойся, озеро проточное.
Ася не боялась. Она видела, что на другом краю стоит бетонная балка, через нее с тихим плеском переливалась вода и уносила с собой мелкий мусор, сухую траву, нити ила, поднятые течением ручья со дна.
– Что-то случилось?
Ася заметила, как тень упала на лицо Алмазии. Хотя в небе ни тучки, а тень упала, так мгновенно изменилось ее лицо.
– Хайдар у меня болеет. Рак, – сказала холодно и прямо. Как умеют делать только крепкие женщины. Ни слез, ни демонстративных заламываний рук, заглатывания соплей.
– Я могу помочь? – Ася спросила просто так – на автомате. Понятно, что ничем помочь не может. Она не врач и не волшебник. Она даже не может сказать добрые слова, потому что этим людям они не нужны. Ни она, ни Хайдар не скажут о своей болезни просто для того, чтобы получить сострадание, наоборот, будут молчать до конца, чтобы не тревожить людей своими заботами и проблемами. – Я, конечно, не знаю, чем могу помочь, но…
