Сергей Алексеев - Дождь из высоких облаков
– Сохранился, надо поискать.
– Принесешь его мне, – распорядился он. – Силовики затребовали. Представляешь, оказывается, нет видеосъемки зрительного зала. А им зачем-то понадобилась.
– И все? – после паузы спросила Надежда.
Крикаль поставил перед ней кружку с кофе и сахар.
– Неужели ты и в самом деле считаешь, я послал Ивана в «Норд-Ост»?
– Нет, не считаю.
– На меня сейчас всех собак вешают, – пожаловался он. – Положение дурацкое. Конечно, мне надо было остановить. Но ты же его знаешь.
– Знаю...
– Все из-за этого заявления! Черт меня дернул его зарегистрировать! Именно в этот день. – Он отпил кофе – обжегся. – Теперь дело представляют так, будто я вынуждал его уволиться. Со свету сживал! И потому погнал на Дубровку... Служебную проверку начали...
– Ты зачем меня звал, Стас? – отстраненно спросила Надежда.
Он будто не услышал, занятый своими мыслями.
– Да, у нас были разногласия... Просто разный подход к проблеме. Он вообще считал – война кончилась. А мы будто нагнетаем страсти, терроризируем зрителя ужасами, чтобы удерживать рейтинг. Ну хочешь, я тебе даже перескажу наш последний разговор? Дословно?
– Не хочу.
Зазвонил телефон – Крикаль поднял и бросил трубку.
– Верно, я посылал его! Но не в само здание, а только снять общий план, ситуацию. Беспалый отлично знал, что делать! И велел взять съемочную группу! Он не взял, пошел один, с любительской камерой.
– Мне нужно подтвердить твою невиновность?
– А потом мы с ним говорили по телефону, – настойчиво продолжал Крикаль. – И у нас был нормальный, деловой разговор. Кстати, я записал его на диктофон, чтобы дать потом в эфир.
– Почему же не дал?
Это он услышал.
– Надь, ты соображаешь? Я бы сдал его таким образом! Террористы отсматривают передачи. В общем, силовики записи у меня отняли.
– Тогда тебе нечего бояться проверок.
– Я их не боюсь, – отмахнулся Стас. – Пошли они в задницу! Не в этом дело.
– В чем?
– Прости, я вчера погорячился, – вдруг сдержанно повинился он. – Там, на Дубровке... Меня просто все достали.
– Ничего не понимаю.
– Понимаешь! Ты все понимаешь. Поэтому к тебе и пришла Варвара.
– Ах вот ты о чем...
– Что она рассказала? Только не темни.
– В общем-то все, Стас, – призналась Надежда. – И мне многое стало понятно.
– Например?
– Например, зачем ты отправил меня с Иваном в Североморск. Делать цикл передач о гибели русского флота. И потом всячески поощрял наши отношения. Ты же хотел, чтоб они с Варварой развелись. Скажешь «нет»?
– Скажу «да».
– Какая изощренная месть!
– Это не месть! – вдруг выкрикнул он. – Не смей так думать!
– Почему ты кричишь?
Он в очередной раз прервал телефонный звонок.
– Прости! Потому что это неправда. Я не мстил ему. Даже взял на работу в свою редакцию. Да, я хотел их развести! Потому что Иван никогда не любил Варвару. Это я тебе говорю! Успокойся, и тебя он не любил! Просто ему было так комфортно – жена, любовница... Не обижайся, это так!.. Одного не могу понять: за что вы-то его любили? Ну что в нем было такого, отчего можно убежать чуть ли не со свадьбы? Потом рожать от него детей? Или ждать пять лет, как ты? Можешь объяснить?
– Могу.
– Ну? Так и как же вы делаете выбор? По каким признакам? Женская интуиция? Особое поведение? Запах какого-нибудь фермента? В чем отличие?
Надежда чуть съежилась и подняла глаза.
– В том, что ты здесь, а он – там.
Крикаль вскочил, хотел что-то сказать, но молча сел опять, положив руки на стол.
– Ты его не посылал, – добавила она. – Я верю, он пошел сам, добровольно.
– Хорошо, что ты веришь...
– Все равно Варвара будет думать...
– Вот этого я и боюсь! – Он снова вскочил, с отвращением раздавил сигарету в пепельнице. – Мне перед ней все равно отвечать придется...
Она вдруг насторожилась.
– А почему ты говоришь о нем... в прошедшем времени?
Крикаль сгорбился.
– Два часа назад он звонил в последний раз...
– В крайний!
– Дай бог, чтоб в крайний! Поздравь, говорит, сын родился. И опять сказал: «Война кончилась». То ли издевался, то ли... Не знаю! А потом автоматная очередь... Сижу теперь, жду звонка... А у Варвары в самом деле родился сын?
И тут по новой зазвонил городской телефон...
Илья торопливо ходил по своему кабинету с трубкой возле уха, чего-то ждал и нервничал.
Наконец трубку сняли, откликнулись – он оживился.
– Здравствуйте! Станислав? Господин Крикаль? Это Илья Сердюк, «Фатум-пресс». Вы меня простите за некорректное поведение. Надеюсь, понимаете ситуацию... Да, еще раз простите. Скажите, Надежда Петрова сегодня на работе? Уф, гора с плеч! Мы не расстались, мы растерялись ночью на Дубровке. Да... Спасибо за совет! Всего доброго! Урод, – заключил он, бросая трубку.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел старый чекист. Вежливо кивнул, пожал протянутую ему руку и сел за приставной стол, положив перед собой блокнот и ручку.
– Я пригласил вас, чтобы посоветоваться, – сообщил Илья, усаживаясь напротив него.
– Слушаю вас. – Чекист поправил фишку в ухе.
– Как это у вас называется? Вводная... Так вот, вводная задача следующая. В здании театрального центра находится человек...
– Кто он?
– Это имеет значение?
– Разумеется, Илья Николаевич.
– Журналист...
– Не тот, что... приходил к вам?
– Тот... Он ранен в ногу... Как его можно достать оттуда? Давайте рассмотрим все возможные варианты.
– Пока власти не начнут диалога с террористами, – отчеканил полковник, – вариантов нет.
– А сами мы не можем... вступить в диалог? По телефону, например? Я нашел номера директора центра, билетной кассы и вахты. Один из трех все равно ответит. И мы выйдем на связь с террористами.
– Этого делать нельзя, Илья Николаевич.
– Почему?
– Сейчас в этом направлении работают специальные службы силовых структур. Мы можем помешать, а то и вовсе испортить дело.
– А если не работают?
– Такого не может быть, Илья Николаевич. Я уверен, контакт с боевиками уже установлен и требования их известны.
– Почему нет результатов? Почему ничего не сообщают?
– Об этом никогда не сообщают. Это специфическая оперативная работа. Ее не видно, не слышно. Своеобразная торговля. Специалисты сейчас изучают и растаскивают ситуацию. На составляющие...
– Хорошо, но ведь есть возможность незаметно проникнуть в здание. Например, через теплосети, колодцы.
– Наверное, есть, – мягко согласился чекист. – Но сейчас все коммуникации под контролем силовиков.
Илья прошелся по кабинету.
– Неужели ничего нельзя сделать? У вас же сохранились связи? Личные?
– Да.
– Ну так используйте! Постарайтесь хотя бы выяснить обстановку!
Он и глазом не моргнул.
– Я не имею права вмешиваться в операции спецслужб.
– За что я вам плачу такие деньги? – опешил Илья. – Когда потребовалось сделать что-то конкретное, вы ничего не можете!
– Извините, Илья Николаевич, – с профессиональной выдержкой проговорил тот. – Я исполняю свои обязанности, определенные договором и вашей инструкцией. Освобождать заложников не входит в мою компетенцию.
– Это форс-мажорные обстоятельства, полковник!
– Да, безусловно. Но они не связаны с издательским домом «Фатум-пресс».
Илья повалился в кресло.
– Идите вон!
Надежда бежала по коридору от Крикаля, когда позвонила Рита.
– Надежда, нам нужно срочно встретиться! – серьезно заявила она. – Я придумала. Я все придумала!
– Что придумала?
– Как можно победить террористов!
– Ты бы лучше думала о маме! И о своем братике!
– Не нужно разговаривать со мной, как с ребенком, – вдруг отрезала девочка. – Спускайтесь, я стою возле вашего корпуса.
Надежда даже не нашлась что ответить, остановилась и выключила телефон. Потом заскочила в корреспондентскую, накинула плащ, прихватила сумочку и побежала к лифту.
Укрывшись зонтиком, Рита разгуливала по площадке возле крыльца, на плечике ремешок изящной сумочки, туфельки на каблучках – эдакая маленькая женщина...
– Нас никто не должен слышать, – предупредила она и, взяв Надежду под руку, повела в сторону, к мокрым скамейкам. – Это тайна. Если нас подслушают террористы, ничего не получится.
Все это напоминало сейчас неуместную детскую игру и очень раздражало Надежду.
– Хорошо, говори, – поторопила она. – У меня мало времени.
– Это секрет государственной важности.
– Понимаю, говори...
– Если бы мой папа не попал в заложники, я бы ничего не придумала, – шепотом заговорила она. – Но когда оказываешься в безвыходном положении, приходят самые оригинальные решения.
– Ну, и что ты придумала?
– Театральный центр заминирован, правильно? Никакой штурм невозможен. Они сразу взорвут здание.
– Я это знаю, знаю, – теряла терпение Надежда. – Что нужно сделать?
Девочка встала на скамейку, чтоб быть вровень с Надеждой, укрыла ее зонтиком и зашептала в ухо:
