Михаил Лоскутов - Тринадцатый караван
— Советы! Советы! — кричал толстый, подпрыгивая на скамейке.— Они мне говорят! Что такое Советы?!
— Советы — это вот я Советы,— сказал лудильщик.— Это вот Махомед, и шорник, и вот тот балучи — Советы. Я пастух, а ты хозяин. Я пошел и отрезал тебе язык. Вот и все, очень просто.
Но, наверно, совсем это было не так просто, потому что Мумин ничего не понял, а остальные стали кричать еще больше.
«Одному только лудильщику все понятно. Нужно будет как-нибудь спросить у него»,— подумал Мумин и отправился домой.
— Мумин,— сказал старый Хаджими,— я сегодня совсем больной человек. На тебе мою палку, ты сегодня будешь пастух.
Старик потянулся за тыквой с табаком, но потом махнул рукой, лег и закрыл глаза.
— Хорошо. Да. Я пастух. Я большой настоящий пастух,— сказал Мумин и взял длинный посох старика. Он даже закряхтел, как дед, и, позвав собаку, отправился на холмы.
Потом он вернулся и взял у деда из-за пояса мешочек с землей из страны белуджей. Он привесил его к своему поясу и отправился на холмы.
— Нет, это еще не все,— сказал он, опять вернулся и взял дедову тыкву с табаком.
— Я теперь чабан. Ты меня не называй больше Мумином,— сказал он собаке.
Он сунул в рот горсть табаку. Табак был горький и противный. Мумин начал плеваться. Он взял горсть табаку и дал 'пожевать собаке. Собаке табак тоже не понравился. Мумин подошел к стаду.
Отсюда было видно очень много земли, но больше всего она состояла из холмов. Холмы были такие рыжие и скучные, что от них тошнило, как от жевательного табака. Даже собака посмотрела вокруг себя и зевнула.
«Направо на холмы не гоняй, там земля афганов, они прогонят,— говорил дед.— На левые холмы тоже не гоняй, там не наши белуджи, отнимут скот и угонят в горы».
«А где же наша земля? — подумал Мумин.— Да, она в мешочке за поясом. Как мало у нас осталось земли!»
Верблюды смотрели на Мумина. Они были облезлые, как деревья с обглоданной корой. Овцы стояли толпой и смотрели вниз на дорогу. По дороге двигались люди.
— Я погоню вас вниз к дороге,— сказал Мумин овцам и верблюдам.— Вы паситесь, а я буду смотреть, что там делается...
Он стал гнать овец и верблюдов вниз, но они не хотели туда идти и начали разбегаться от него в стороны.
— Как хотите,— сказал тогда Мумин.— Я пойду один. Я вам сказал, что там интереснее.
Он спустился с холмов и уселся у дороги. Мимо него шли и ехали разные люди. Тут афганцы и иранцы, туркмены и хозары. Одни ехали направо — в город, другие налево. Там, недалеко отсюда, начиналась страна, о которой вчера говорили на базаре: Советы.
Вдруг он увидел одного белуджа. Тот ехал верхом на коне; за плечами у него было ружье, в руке он держал чемодан, а голова его была покрыта красной фуражкой, а поверх фуражки была намотана чалма. Он ехал со стороны Советов. Белудж размахивал чемоданом и пел.
Он пел странную песню.
Мумин вытаращил глаза и чуть не умер от удивления и зависти. Он никогда не видел белуджей в красных фуражках. Наверно, это белудж со стороны Советов. Мумин давно уже слышал, что туда перебралось много их родственников, в страну Туркменистан. Многие из них ездили туда и обратно. Но рассказывали они об этой стране так много удивительного, что никто не знал, хорошо это или плохо.
— Здравствуй, товарищ мальчик! — сказал белудж, поравнявшись с Мумином.— Салам алейкум! Как живешь с тех пор, как ты появился на свет?
— Очень плохо,— сказал Мумин.— У меня разбежались верблюды. Я не умею строить дома из глины. И я не был в Пешавере.
— Это ничего,— сказал белудж.— Я тоже не был в Пешавере.
— Но ты был в Кушке и в Ашхабаде,— сказал Мумин.— Скажи мне, как проехать, чтобы посмотреть на ту землю? А где ты взял такую фуражку?
— Эту фуражку мне подарил старший милиционер товарищ Курбанов. Он сказал — я тоже буду милиционером. Если не веришь, спроси в Тахта-базаре товарища Кур-банова, тебе каждый скажет. А идти нужно мимо старой мечети, потом мазар-кладбище, потом стоит дерево карагач, потом последний аул, потом будка. В будке солдаты живут, ты осторожнее.
И, ударив лошадь чемоданом, белудж ускакал.
Шел Мумин долго. Он прошел старую мечеть, стоящую в стороне от дороги. На развалинах мечети сидели черные орлы. Они злобно посмотрели на Мумина, потом опять принялись клевать что-то.
«Наверно, умер человек голодный. Должно быть, белудж»,— подумал Мумин.
Потом он прошел мазар. Потом увидел дерево карагач, большое и круглое, как шапка туркмена. Наконец он вошел в последний аул.
— Балучи! Балучи! — закричали ребятишки.— Смотри, твоя собака сейчас развалится.
Мумин оглянулся на собаку. Она шла за ним, опустив голову и хвост.
За аулом дорога совсем опустела.
Мумин подошел к будке. Дверь будки была открыта, на двери висели штаны. На крыльце сидел человек без штанов, в рубашке с блестящими пуговицами.
— Ты куда? — строго спросил он.
— Я посмотреть...— сказал Мумин.
— На, посмотри, сказал солдат и показал Мумину кулак.
Кулак был большой и волосатый. Мумин посмотрел на него и повернул обратно.
Зайдя за холмы, он свернул с дороги и пошел в холмы по траве. Далеко обогнув будку стороною, он спустился в долину. Перед ним текла маленькая, узенькая речка. Это была река Кушка, и на той стороне была страна Туркменистан.
В речке ходили красные коровы.
На том берегу сидел мальчик в большой бараньей шапке и болтал ногами в воде.
Мумин спустился к реке, сел напротив мальчика и начал его разглядывать. Это был молодой туркмен, как и все туркмены, которых он видел. Он был немного побольше Мумина. Он тоже начал разглядывать Мумина. Это Мумину не понравилось.
— Ты что глядишь? — крикнул он по-туркменски, так как знал слова этих людей, среди которых они с дедом жили.
— Ничего,— отвечал мальчик.— А ты что, разве запретишь мне смотреть?! Я на своей стороне.
Это было верно. Мумин помолчал.
— Это твои коровы? — спросил он мальчика.
— Нет, это колхоз.
— Как? — переспросил Мумин.
— Колхоз.
— Значит, не твои.
— Нет, мои. Я тоже колхоз,— ответил мальчик.
Они помолчали. Потом мальчик с той стороны спросил:
— А ты тоже колхоз?
— Да,— ответил Мумин.— У меня тоже много коров, И верблюдов.
— Ты врешь,— ответил мальчик.— У вас нет колхоза. У вас солдаты, баи и ханы. А у вас есть заседание правления?
— Нет,— сознался Мумин.
— Ну, вот видишь. И у вас, наверно, нету радио? Мумин смутился: он даже не знал такого слова.
Он осмотрел себя, палку, собаку, ножик, мешочек у пояса.
— Вот! — закричал он.— У нас есть земля. Земля белуджей! О!
— Покажи, сколько же у вас земли.
Мумин поднял мешочек. Мальчик вдруг упал на спину и захохотал. Он взялся за бока и хохотал так, что даже коровы оглянулись на него, а Аи подняла уши. Но мальчик, к удивлению Мумина, продолжал хохотать.
— Земля! — крикнул наконец он.— Ха-ха! Сколько же вы на ней сеете картошки, а? Посмотри, сколько у нас земли! Смотри вон туда, за холмы, и туда, к заставе, за тот лес — все наша земля.
Он встал и показал рукою вокруг себя. Мумин тоже встал.
— А я тебя зарежу,— сказал он и вынул нож. Мальчик перестал смеяться.
— Ну, не зарежешь,— сказал он.— Я на заставе скажу, и тебя возьмут. А если зарежешь, то наши объявят вам войну. Вот и все.
Мумин молча повернулся и пошел обратно.
«Вот плохо,— подумал он,— ничего у нас с дедом нету. И овцы не наши. И заседания правления нету. Только одна собака...»
Послушайте, мой дорогой конь!Пожалуйста, предлагаю ехать скорее:Я еду на заседание правления,Я радио. Я колхоз. Я тоже буду старшиммилиционером!..—
так пел Мумин, возвращаясь назад.
Он даже не заметил, что пошел обратно по дороге, забыл обогнуть будку с солдатами. Вспомнил он, когда уже очутился возле самой будки и солдат без штанов смотрел на него, выпучив глаза.
— Как? — переспросил он, прислушиваясь к пению.— Куда ты едешь? На чем же ты едешь — не на собаке ли, герой, а? Господин начальник, посмотрите-ка, какой здесь негодяй! Я ему не велел туда ходить, а он обошел кругом.
Господин начальник вышел в расстегнутой куртке. У него были еще более вытаращенные глаза и еще более блестящие пуговицы.
— Ты кто? — спросил он.
«Кто? — подумал Мумин.— Я — Мумин. Человек. Я убил слона. Нет, правда, этого мало...»
— Я — колхоз! — гордо сказал он.
Оба солдата еще шире вытаращили глаза. Потом оба они, как по команде, вдруг схватились за бока и захохотали. Мумин повернулся, чтобы пойти.
— Подожди-ка, я еще намну тебе бока,— сказал начальник и двинулся к нему.
Но Мумин не хотел, чтобы ему намяли бока. Поэтому он побежал. Он бегал быстро, как горная коза, поэтому его никто не догнал, и скоро он был в ауле.
