Александр Киров - Последний из миннезингеров (сборник)
Одна пятерка, три четверки, двадцать пять троек в одиннадцать бэ. И вот. Белозеров и его шедевр.
Для сравнения – шесть пятерок, тринадцать четверок, одиннадцать троек в одиннадцать а. И ни одной неудовлетворительной оценки.
Директор.
Спасибо, Ксения Феофановна.
Давайте объективно разберемся в сложившейся ситуации.
С вами, Кузьма Прокопьевич, мы поговорим в последнюю очередь. Как вы себя чувствуете? Что-то вы сегодня на себя не очень похожи, не в своей тарелке, что ли?
А пока слово предоставляется председателю секции русистов Изольде Карловне Ивановой.
Председатель секции русистов.
Шесть лет назад в наш коллектив пришел Кузьма Прокопьевич Дружников. Пришел, заочно окончив педагогический университет. Ну, что за птица такая – заочник – мы уже проходили и не раз. Класс им доверь, а сами пишут с ошибками, в элементарной фактографии путаются, работы проверить толком не могут… Короче, за одну ставку вкалываешь за двоих. Но на безрыбье и рак рыба. Взяли.
Уроки мне так специально ставили в первый год, что я на каждом его уроке присутствовала. Прямо по ходу занятия приходилось вставать, вмешиваться, поправлять… Словом, мука. Ну у меня же семья. Год, так сказать, корректировала, а потом отступилась. Имел место некоторый прогресс. Некоторый… И времена другие наступили – не так все стало строго. Да. И вот к чему это привело. Да еще и образ жизни.
Прения.
– Не будем переходить на личное.
– Не будем, но если человек кодированный, то у него начинаются некоторые изменения личности. Это давно уже известно. А если девять раз…
– Изольда Карловна!
– Все. Умолкаю.
Директор.
Интересно выяснить мнение учащихся. Галина Борисовна, пригласите, пожалуйста, ученицу одиннадцатого «а» класса Александру Попугаеву.
Сашенька, не волнуйтесь, пожалуйста, и присядьте. Мы собрались здесь все, чтобы обсудить некоторые проблемы. Поведайте нам о некоторых случаях на уроках преподавателя Дружникова, ну, о тех, что вы уже мне рассказывали. Ради… аллаха, ничего не бойтесь и не таите. Это для вашей же пользы.
Прения.
– На алгебре вам за это двоек ставить никто не будет.
– Ну, мне даже как-то неловко…
– Говорите, говорите… Чувствуйте себя как дома. Ха-ха!
Александра Попугаева.
Ну, нам сразу Кузьма Прокопьевич понравился. Потому что он не такой совсем, как все. Но от него, я помню, перегаром часто пахло, и его вообще выгнать хотели. А потом он стал снова нормальным. Ну вот.
Все началось с Толстого. Я тут тетрадочку взяла даже. Вот смотрите, я читаю:
«Писатель Толстой родился в 1798 году. Он не обладал от рождения какими-то изрядными способностями. Был трусом. Не любил своих братьев и сестер. Часто жаловался на них маме. Отцу было не до сына. Он пил запоями, приводил в дом женщин…» и так далее.
Ну, мне это показалось странным, и я показала это бабушке. Она тоже учителем русского и литературы работала. Ну, ей «скорую» потом вызывали.
Потом она мне в учебнике показала… и что он родился на самом деле в 1828-м, и что мама у него рано умерла, а отец был примерным семьянином, и про выдающиеся умственные способности…
Сказала, что жаловаться не будет, а чтобы я подошла к Кузьме Прокопьевичу и выяснила. «Всё, – говорит, – теперь по-другому в школе».
Я и показала. А он мне говорит: «Саша, мне надо с вами поговорить. Подойдите после уроков».
Я подошла. Все из класса вышли, а он говорит: «Ты веришь в спиритизм? Я неделю назад общался с духом графа Толстого, он мне рассказал…» И все такое прочее.
А еще он, если в неделю шесть уроков, по литературе говорит урока три, а три просто болтает или анекдоты рассказывает. И гитару часто приносил.
Аудитория.
Не припомните анекдота какого-нибудь?
– Ну, про суть. Ему к слову пришлось. «Суть романа „Отцы и дети“»… Потом засмеялся и рассказывает. «Приходит Петька к Василию Иванычу и спрашивает: что такое суть? А он и говорит, что есть в Австралии животные не животные, птицы не птицы, называются – страусы. Они яйца в песок прячут. „А при чем здесь суть?“ – „А суть они, Петька, тоже в песок“».
Прения.
– Ха-ха-ха!
– Владимир Игнатьевич! Вы, хоть и физкультуру преподаете, держите себя в руках!
Александра Попугаева.
– А еще он рассказывал, как ходил на охоту на зайца, и у него кончилися патроны, и он схватил зайца и загрыз его зубами. Потому что он на войне в Афганистане был разведчиком, и его духи боялись, потому что он их загрызал. И называли его «красный койот». И за него вознаграждение сто тысяч долларов, и поэтому он здесь скрывается.
Прения.
– Белобилетчик!
– Владимир Игнатьевич!
– Я-то два года в Афгане…
– Особистом…
– Семен Семеныч!
– Извините, Саша. Вы что-то еще можете нам сказать?
Александра Попугаева.
Да. Он на девочек с девятого класса мерзко смотрел. Вызовет к доске, сам к противоположной стене отойдет и пялится. Или весной, когда тепло и в блузках ходят, усадит на зачете за первую парту и заглядывает туда.
Прения.
– Ну, у тебя-то там смотреть особо не на что…
– Вы что-то сказали? Нет? Не перебивайте, пожалуйста.
– A y меня все. Только он еще рассказывал, что у него за годы учебы было триста женщин.
– Гарем Степана Гуслякова…
– Да кто все время бубнит?!
– Спасибо, Александра, можете идти. Вы дали нам очень ценную информацию.
– Тетрадочку оставить? У меня тут записано…
– Да, конечно. Всего наилучшего.
Директор.
Продолжим.
Таков, к сожалению, моральный облик нашего учителя.
Биографии трех Толстых, Салтыкова-Щедрина, Некрасова и Достоевского для него не различимы. Есенина у него убили, Маяковского тоже.
Но оставим пока Кузьму Прокопьевича.
Обратная сторона этой, так сказать, медали – Юрий Белозеров.
Слово классному руководителю. Пожалуйста, Элеонора Модестовна.
Классный руководитель.
Белозеров Юрий Алексеевич. Тысяча восемьсот… простите! Тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения. Русский. Уроженец деревни Т… нашего района. Семья не благополучная. Там он и окончил начальную школу. Окончил, не научившись толком ни читать, ни писать, ни считать. Не один у нас такой Кузьма Прокопьевич.
В третьем классе городской психолог сделал по нему заключение – «олигофрения степени дебильности». Определили на индивидуальное обучение, но школа наша взяла его на поруки. В качестве эксперимента, плоды которого мы сейчас пожинаем.
Я тут собрала его «ранние литературные опыты». Вот изложение – «Люблю велики»: «Люблю велики, очень люблю. Кататься люблю, разбирать. Ездить на дальние расстояния…» Три привода в детскую комнату за кражу велосипедов. Подельник старших ребят в интернате. Воровали, разбирали и продавали.
Или об убитом котенке. Так: «приходит он ко мне под одеяло и греет», – нет, что-то не то. Ага, вот: «Мы играли с ним в цирк, и он случайно упал в туйялет. И больше я его не видел».
Дальше – больше. Появление на новогодней дискотеке в седьмом классе в нетрезвом состоянии. Подозрение в мужеложстве по отношению к младшекласснику в восьмом. Застали во время занятий групповым сексом с девочками в десятом. Причем снимали это на камеру. И драка во время футбольной игры в одиннадцатом. С нанесением тяжких телесных повреждений учителю физкультуры… Ну, понятно кому.
Прения.
– Бутылкой по голове, гад!
– Владимир Игнатьевич, я буду вынужден вас удалить…
– Молчу, молчу.
– Продолжайте, пожалуйста, Элеонора Модестовна.
– А этого мало? Это же патологическая личность! Могу добавить! Публичное оскорбление классного руководителя в словесной и физической форме. Но об этом я рассказывать не могу…
– Эмоции, слезы. Успокойтесь, пожалуйста, Элеонора Модестовна.
– Я с-спокойна. На педсовете присутствует мать… Белозерова. Дайте ей слово.
– Пожалуйста… э-э-э…
– Анна Ивановна.
– Анна Ивановна, пожалуйста!
Анна Ивановна Белозерова.
– Люди добрые!
– Немедленно встаньте! Этого еще не хватало! Девятнадцатый век! Крепостное право!
– Люди добрые! Простите вы меня, ради Христа! И его простите, Каина!
Я ко всему понятлива. Весь он тут у вас испаскудился. А ведь был! Ю-у-ра!
Да ведь он слова доброго не слыхал отроду! Язык поганый! Характер козлиный!
Да его дед за характер козлиный да за язык помело десять лет Беломорканал строил! Да ведь и отец-то его в эти десять лет рестантом изделался! Да и помер в тюрьме! А дед, старый хрыч, и до сих пор небо коптит да статейки в районку пописыват про воровство в колхозе. Как бельмо на глазу у всех! Ни пензии, ни здоровья, один гонор!
Да меня, дуру, черт дернул по бабьей глупости за вора выйти!
