Джеффри Арчер - Короче говоря
— Совершенно верно, но мы договорились об этом только для того, чтобы ускорить дело. Видите ли, мы оба хотели как можно быстрее завершить процедуру развода.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, миссис Беннет.
Она всегда будет ненавидеть это имя.
— Однако, приняв условия мистера Беннета, вы дали ему возможность стать пострадавшей стороной.
— Но это уже не имеет значения, — возразила Рут. — Утром я получила подтверждение от моих лондонских адвокатов, что мы разведены окончательно.
Сидевший справа от мистера Крэддока партнёр повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Могу я спросить? Это мистер Беннет предложил вам поручить адвокату с континента заниматься вашим бракоразводным процессом?
«Ах, так вот в чём дело, — подумала Рут. — Они просто разозлились, что я не проконсультировалась с ними».
— Да, — твёрдо ответила она. — Так было удобнее, потому что Макс в то время жил в Лондоне и не хотел постоянно летать на остров и обратно.
— Да, для мистера Беннета это было весьма удобно, — заявил старший партнёр. — Ваш муж когда-нибудь обсуждал с вами вопрос финансового урегулирования?
— Никогда, — ещё твёрже ответила Рут. — Он понятия не имел об истинном размере моего состояния.
— У меня создалось ощущение, — продолжил партнёр, сидевший слева от мистера Крэддока, — что мистер Беннет слишком хорошо знал размер вашего состояния.
— Но этого не может быть, — настаивала Рут. — Понимаете, я никогда не обсуждала с ним свои финансы.
— Тем не менее, он подал иск против вас и, похоже, удивительно точно оценил стоимость имущества вашего покойного мужа.
— В таком случае вы должны отказаться и не платить ему ни пенни, потому что мы никогда об этом не договаривались.
— Я понимаю, что вы говорите нам правду, миссис Беннет. Но поскольку вы являетесь виновной стороной, боюсь, мы не можем предъявить никаких возражений по иску.
— Этого не может быть! — возмутилась Рут.
— Закон о разводе на Джерси имеет весьма определённые позиции в этом вопросе, — пояснил мистер Крэддок. — О чём мы с удовольствием вам сообщили бы, если бы вы обратились к нам.
— Какой закон? — спросила Рут, не обращая внимания на колкость.
— По закону Джерси, если установлено, что одна из сторон в бракоразводном процессе является пострадавшей, это лицо — независимо от пола — автоматически получает право на одну треть имущества другой стороны.
Рут начало трясти.
— Есть какие-нибудь исключения? — тихо спросила она.
— Есть, — ответил мистер Крэддок.
Рут с надеждой посмотрела на него.
— Этот закон не распространяется на брак, продлившийся меньше трёх лет. Однако вы, миссис Беннет, были замужем три года и восемь дней. — Он замолчал, поправил очки и добавил: — У меня сложилось впечатление, что мистер Беннет не только знал точный размер вашего состояния, но также хорошо изучил бракоразводное право и его применение на Джерси.
Три месяца спустя, когда адвокаты обеих сторон пришли к соглашению относительно стоимости имущества Рут Этель Беннет, Макс Дональд Беннет получил чек на сумму 6 270 000 фунтов.
Всякий раз, когда Рут оглядывалась на прошедшие три года — а делала она это часто, — она приходила к выводу, что Макс спланировал всё до мелочей. Да, даже ещё до того, как они встретились.
Любовь с первого взгляда *
Эндрю опаздывал и поймал бы такси, если бы не час пик. Он спустился в переполненное метро и, лавируя среди толп спешащих домой пассажиров, протиснулся к эскалатору.
Но Эндрю ехал не домой. Всего через четыре остановки он снова выберется из чрева подземки наружу, чтобы встретиться с Элайем Блюмом, президентом парижского отделения корпорации «Чейз Манхэттен». Хотя Эндрю не был знаком с Блюмом лично, репутация этого человека была ему, как и всем его коллегам в банке, хорошо известна. Он никогда не назначал встречу без веских оснований.
Сорок восемь часов назад Эндрю позвонила секретарша Блюма и договорилась о встрече, и с тех пор он ломал голову, пытаясь угадать, что это может быть за веское основание. Напрашивался очевидный ответ — простой перевод из «Кредит Суис» в «Чейз», — но когда в деле участвует сам Блюм, ничего простого не бывает. Он сделает предложение, от которого Эндрю не сможет отказаться? Может, он захочет, чтобы Эндрю вернулся в Нью-Йорк после почти двух лет работы в Париже? В голове крутилось столько предположений! Он понимал, что надо остановиться — ведь в шесть часов он получит ответы на все вопросы. Если бы не толпа, он побежал бы вниз по эскалатору.
Эндрю знал, что у него набралось немало очков — он возглавлял валютный отдел в «Кредит Суис» почти два года, и всем было известно, что он превосходит всех своих конкурентов. Французские банкиры просто пожимали плечами, когда им говорили об успехах Эндрю, а американские конкуренты пытались переманить его к себе. Эндрю был уверен, что «Кредит Суис» перебьёт любое предложение Блюма. Он получил немало предложений за последние двенадцать месяцев и отказывался от них с неизменной учтивой мальчишеской улыбкой — но он понимал, что на этот раз всё будет иначе. От Блюма учтивой мальчишеской улыбкой не откупишься.
Эндрю не хотел менять банк. Его вполне устраивал пакет «Кредит Суис» — к тому же, какому молодому мужчине его возраста не понравится работать в Париже? Однако в это время года обсуждался размер годовых премий, поэтому он был рад, что его увидят с Элайем Блюмом в «Американском баре» на станции «Георг Пятый». Не пройдёт и нескольких часов, как кто-нибудь доложит об этой встрече его руководству.
На платформе яблоку негде было упасть, и Эндрю даже засомневался, что ему удастся прорваться в первый поезд, который подойдёт к станции. Он взглянул на часы: 17:37. У него ещё достаточно времени, но он не хотел опоздать на встречу с мистером Блюмом, поэтому начал пробираться к краю платформы, используя любую щель между людьми, пока не очутился впереди толпы. Теперь у него были все шансы сесть в первый же поезд. Даже если он не договорится с мистером Блюмом, этот человек ещё долгие годы будет важной фигурой в банковском мире, поэтому не стоит опаздывать и производить плохое впечатление.
Эндрю нетерпеливо ждал, когда из туннеля покажется следующий поезд. Он смотрел через пути на противоположную платформу и пытался сосредоточиться на вопросах, которые может задать Блюм.
«Какая у вас зарплата в данный момент?»
«Можете ли вы разорвать свой контракт?»
«Вы участвуете в прибылях?»
«Вы хотите вернуться в Нью-Йорк?»
Южная платформа была переполнена так же, как та, где стоял Эндрю, и вдруг его взгляд остановился на молодой женщине, которая смотрела на свои наручные часы. Наверное, у неё тоже была назначена встреча, на которую нельзя опоздать.
А когда она подняла голову, Эндрю напрочь забыл об Элайе Блюме. Он просто смотрел в эти тёмно-карие глаза. Она не замечала своего восхищённого поклонника. Девушка была необыкновенно хороша — около ста семидесяти сантиметров роста, совершенный овал лица, оливковая кожа, которой не нужна никакая косметика, и копна чёрных волнистых волос, которые могли виться только от природы. «Я не на той платформе, — сказал он себе, — и ничего не могу изменить — слишком поздно».
Стянутый поясом бежевый плащ подчёркивал фигуру, не вызывая сомнений в её стройности и изяществе. А её ноги — во всяком случае, насколько он видел — довершали идеальный «пакет». Лучше любого из тех, что мог предложить ему мистер Блюм.
Она снова посмотрела на часы и подняла голову, внезапно почувствовав его пристальный взгляд.
Он улыбнулся. Она залилась краской и опустила глаза, и в этот момент с разных сторон платформы вынырнули два поезда и медленно поползли к станции. Стоявшие позади Эндрю пассажиры рванулись вперёд, отвоёвывая себе место в поезде.
Когда поезд отошёл от станции, на платформе остался один Эндрю. Он смотрел, как поезд на другой стороне набирает скорость. Когда он скрылся в туннеле, Эндрю снова улыбнулся. На противоположной платформе тоже остался только один человек, и на этот раз она улыбнулась в ответ.
Вы можете спросить, откуда я знаю, что это правда? Ответ прост. Мне недавно рассказали эту историю — на десятой годовщине свадьбы Эндрю и Клер.
По обе стороны границы *
— Нам нужно обсудить ещё один вопрос, — сказал Билли Гибсон. — Но сначала дай я наполню твой бокал.
Двое мужчин уже час сидели за угловым столиком в пабе «Герб короля Вильгельма» и тихо обсуждали проблемы управления полицейским участком, расположенным на границе Северной Ирландии[14] и Эйре.[15] Билли Гибсон выходил в отставку после тридцати лет службы, последние шесть из которых он был шефом полиции. Его преемника, Джима Хогана, перевели из Белфаста, и ходили слухи, что если он справится, следующей ступенькой в его карьере станет должность главного констебля.[16]
