София Ларич - Черно-белая радуга
Анна тихо вздохнула и отвернулась к окну, испытывая одновременно облегчение от того, что Андрей не выказывает к ней никакого интереса, и разочарование от того, что соседи по столу заговорили шарадами, чтобы обсудить нечто, понятное только им. Она также злилась на Андрея за то, что тот своим внезапным появлением лишил ее вечера с Мишей. Подождав еще немного, не изменится ли тема разговора, она обреченно достала из сумки кошелек и выложила на стол несколько купюр.
– Миш, я пойду, мне еще поработать надо. Тут за мой и твой ужин.
Миша протестующе выставил руки: «Не надо».
– Я же пригласила тебя, чтобы отметить первый гонорар, помнишь? Все, давай. Созвонимся. – Анна встала, расправила ремень сумки и закинула ее за спину. – Хорошо вам отдохнуть. Андрей, приятно было познакомиться поближе.
– Взаимно.
* * *Миша проводил взглядом свою подругу, мысленно благодаря ее за то, что она оставила его наедине с Андреем, и откинулся на спинку дивана. Он чувствовал исходящее от Андрея напряжение и надеялся, что тот расслабится с уходом Анны.
Однако следующие несколько минут прошли в натянутом молчании – Андрей лишь часто подносил к губам стакан с виски, постукивая пальцами другой руки по пластиковой столешнице. Миша бросал на него взгляды, все больше наполнявшиеся раздражением от того, что Андрей своим молчанием придавал рядовой встрече неуместный надрыв.
– Послушай, – не выдержал минуте на четвертой Миша, – ты хочешь обсудить со мной что-то? Или мы встретились просто поболтать и хорошо провести время?
– Я тогда ушел из отеля, потому что… я…
Миша жестко выпрямил спину: «Потому что тебе было нужно, удобно, неудобно… Какая разница? Мы сделали то, что хотели, тогда, когда хотели, и все остальное не имеет значения».
Оправдывающиеся мужчины всегда вызывали у Миши неприязнь, а к Андрею он ее испытывать не хотел. Несмотря на все странности в поведении, а может, как раз из-за них, тот пока был ему все еще интересен.
– Хорошо, – уверенно кивнул Андрей. – Тогда сегодня я хочу пригласить тебя к себе домой.
Миша автоматически глянул на часы.
– А где ты живешь?
– Даев переулок. Знаешь?
– Угу. Я даже квартиру снимал однажды рядом, в Последнем переулке. Ну, поехали, раз приглашаешь. У тебя там найдется вино?
– Конечно. – Он встал. – Сейчас я приду, ладно?
И он направился в сторону туалетов. Глядя ему вслед, Миша увидел, как он достал из кармана пиджака телефон.
Согнув ногу в колене, Миша потянулся к стопе, чтобы развязать шнурки на кроссовках, но Андрей остановил его прикосновением руки.
– Не надо. Я не разуваюсь тут.
– А. По-европейски?
– Или по-американски.
Миша усмехнулся, пытаясь скрыть за усмешкой неизвестно откуда появившееся в нем стеснение: «Ну, надеюсь, в отличие от американцев ты не валяешься в обуви на диване».
– Нет. – Андрей полуобернулся, уперев крепкую руку в стену, и небрежно бросил пиджак на кресло у входа в комнату. – Это в принципе не очень практично, а с русской грязью тем более. Проходи сюда, я пока вино открою.
Миша вошел в небольшую гостиную, основное внимание в которой тянул на себя кожаный диван претенциозного красного цвета и низкий стол со стеклянной столешницей. Осмотревшись, он поменял верхний свет на свет торшера и опустился в одинокое кресло у окна. Комната показалась ему чистой чистотой нежилой квартиры. Кроме журнала и ноутбука, лежавших на краю стола, здесь не было других вещей, которые могли бы выдать если не личность, то хотя бы наличие здесь хозяина.
– Ты не часто бываешь дома? – спросил он Андрея, вошедшего в комнату. – Как-то у тебя тут стерильно…
Андрей аккуратно поставил на широкий подоконник бутылку вина и два бокала.
– Я недавно переехал сюда. Пока обживаюсь.
– А музыка у тебя есть какая-нибудь?
– В спальне, – Андрей кивнул на приоткрытую дверь напротив дивана.
– Понятно. – Он перевел взгляд на стену. – Интересная у тебя тут картина. Похожа на афишу «Все о моей матери».
– Все о моей матери?
– Фильм Альмодовара. Про… про жизнь, – Миша засмеялся. – Да, про то, как она только не заплетается. – Он встал, чтобы видеть лучше глаза Андрея.- А откуда ты переехал?
– С… с Новопесчаной.
Миша потянулся за бокалом, уже наполнившимся в руках Андрея: «Я не слишком много вопросов задаю?».
Андрей мимолетно приподнял уголки губ.
– Нет, нормально. Извини, что я не звонил тебе. Мне надо было разобраться со своей жизнью.
Миша тут же предположил, что Андрею нужно было время, чтобы расстаться с тем, с кем он жил раньше, и почувствовал к нему уважение за такие последовательные решения. Озвучивать это предположение он не стал, но спросил, чуть страшась ответа:
– Получилось?
– Ну… в общем, да, только я сам еще не знаю, что, – ответил Андрей и приподнял бокал. – Я рад видеть тебя у себя дома.
– Надеюсь, и ты побываешь у меня.
В воздухе повисло электричество, которое залило тело Миши пульсирующим теплом.
* * *Из коридора донесся звук открывающейся двери, и Анна резко приподняла голову от подушки.
– Миша? Это ты? – испуганно прошептала она, вглядываясь в темноту.
Тут под дверью между комнатой и коридором появилась полоска света. Анна почувствовала, что сердце заполняет своими ударами всю грудную клетку, лишая легкие воздуха. Она жадно вдохнула широко раскрытым ртом, откинула одеяло и встала, подкинутая паническим адреналином. В коридоре сейчас же скрипнул паркет, и она стремительно бросилась к двери, едва соображая, что делает.
За ней стоял невысокий мужчина в черной кожаной куртке, похожий на дворового пса.
Анна охнула, отпрянула назад.
В следующую секунду она скрестила руки на груди, сунула ладони подмышки. Из них потекли струйки холодного пота.
Мужчина пьяно пошатнулся: «Где Марина?».
– Здесь Марина не живет. Не живет. Уход-ди…те
– А где? – Он с трудом распрямил шею и сделал шаг к Анне.
Анна прижалась спиной к косяку, не зная, как себя вести – агрессивно ли, или заискивающее. К ней мало-помалу возвращалась возможность мыслить.
– Послушайте, давайте я сейчас дам вам воды, вы успокоитесь и уйдете, хорошо?
В ответ он лишь глянул на нее мутными глазами, и она попятилась в кухню. Там, не сводя взгляда от дверного проема, она нащупала на столе нож, но в руки его взять не решилась, неуверенная, что у нее хватит духу воспользоваться им. У нее промелькнула мысль о милиции, но она тут же отмела ее, потому что с милицией пришлось бы объясняться и ей самой, не имеющей регистрации. По-прежнему глядя на дверь, Анна взяла в одну руку чашку, в другую – чайник и вернулась с ними в коридор.
– Вот, выпейте воды, – дрожащими руками она налила воды и протянула мужчине чашку. – А Марины здесь нет, она тут уже давно не живет, если вообще жила.
– А где она живет? Куда она д-делась? – выдавил он, не замечая чашки.
И тут Анна вспомнила о дневнике под ванной. Она попыталась припомнить, попадались ли ей там какие-то имена. Мужчина жалобно смотрел на нее, с заметным усилием фокусируя взгляд.
– Марина здесь, наверное, раньше жила, да? – спросила она, так и не вспомнив, какие имена упоминались в записях.
– Жила, – он тяжело кивнул и неожиданно для нее всхлипнул. – А потом пропала.
С уверенностью почувствовав вдруг, что незнакомец не причинит ей вреда, Анна насильно вставила в его руку чашку с водой.
– Но теперь эту квартиру снимаю я. Уже почти три месяца. Отдайте мне, пожалуйста, ключи.
– Ключи?
– Да, от квартиры. Вы же как-то вошли сюда?
– А вдруг Марина вернется? Я же все… я для нее…
Анна замешкалась:
– Я-я… думаю, она найдет вас, если захочет. Все будет хорошо. Дайте мне, пожалуйста, ключи.
Мужчина раскрыл ладонь и уставился на два ключа, надетых на слабое колечко. Анна осторожно взяла их и проворно сжала в своем кулаке.
– Все будет хорошо, – повторила она и, шагнув к входной двери, открыла ее. – Вы найдете ее или она вас.
Пошатываясь и сильно отклоняясь назад, мужчина двинулся к двери. В руке он держал чашку с водой.
– И-с-свините, – выдохнул он и вышел.
Анна поспешно захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Она передернула плечами от холода и только теперь обратила внимание, что на ней не было ничего кроме короткой майки и трусов. Когда в подъезде хлопнула дверь лифта, Анна выплыла из ямы ужаса, поставила на пол чайник, которой все это время сжимала в руке, и ступила в ванную. Она вытащила из-под ванны запылившуюся тетрадь с волнистой от влаги обложкой и принялась рвать каждую страницу на мелкие кусочки.
14.
– Как прошла командировка? – Наташа положила руки на плечи мужи и прижалась щекой к его груди.
– Все в порядке!
