Мюррей Бейл - Ностальгия
Гид продолжил рассказ — не сводя глаз с нескольких посетителей, переместившихся в самый конец зала. Целое семейство в одинаковых рыже-коричневых полупальто оккупировало повозку из рифленого железа: лазили туда-сюда — англичане, что с них взять! Любопытный факт (гнул свое гид): в ходе войны листы железа сбрасывали с самолетов, чтобы сбить с толку вражеские радары. Смертельный трюк, если не над водой. Еще один любопытный факт (менее известный): по приблизительным подсчетам, у антиподов наберется больше листов рифленого железа, чем — вы представляете! — чем баранов-мериносов! А есть ли на свете другая такая нация — гид указал на стеклянную витрину, — на чьих банкнотах гордо красуются строения из рифленого железа? Исследования показали: нет!
Дальше обнаружился лист, весь покоробившийся, перекрученный, изодранный, скомканный — ни дать ни взять носовой платок невротика: кровельный лист, обнаруженный на окраине северного городишки после разрушительного циклона.
— Вот вам еще одна иллюстрация беспрецедентной гибкости металла — если иллюстрации тут вообще нужны.
И гид заторопился к следующему столику.
— А вот здесь — прелюбопытный экспонат, хм, довольно-таки зловещий.
Те, кто оказался в передних рядах, вытянули шеи, разглядывая горизонтально лежащий лист. Некоторые склонили головы набок, пытаясь понять, что с ним не так. Если не считать нескольких вмятин вдоль передней кромки, казалось, лист и в употреблении-то не был.
Все вопросительно обернулись к гиду.
Тот указал пальцем.
— Вот здесь, снизу, вдоль края. Засохшая кровь, видите? И волосы прилипли. Лист сорвало с крыши — и погиб велосипедист, тасманийский почтальон.
Гэрри тихо присвистнул.
Все завороженно уставились на экспонат.
— Честный трудяга, отец пятерых детей. Ему отрубило голову. Ветреный день выдался в Хобарте, — добавил гид.
— Эх, бедняга!
Иные удрученно поцокали языками.
Склонившись над табличкой, гид зачитал пояснение, сразу после подписи: «ЛИСТ-УБИЙЦА!»
— «Несчастный случай. Мистер Клем Эмери ехал на своем красном велосипеде — и был убит на месте. Смерть настигла его нежданно-негаданно, как гром среди ясного неба. Не застрахован. Не воцерковлен. Тридцать первое марта тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года».
— Похоже, рифленое железо еще далеко от совершенства, — прошептал Норт Джеральду.
С немалым облегчением все переместились к некрашеному водосборнику с его цилиндрической поверхностью, бороздчатой, холодной на ощупь. Традиционный конусообразный верх, тугой медный кран. Чтобы определить уровень воды, достаточно простучать сбоку.
Дуг поднял эмалированную кружку.
— Старая, добрая дождевая водица — с ней ничего в сравнение не идет. У нас дома тоже такой водосборник стоит.
— Правда? — полюбопытствовал англичанин, отводя взгляд.
— А вы все молчите, — обратилась Луиза к Борелли. Кен, заложив руки за спину, куда-то отошел.
— Я глубоко потрясен. Не знаю почему. Пройдет со временем.
— Помню, дома у нас был водосборник, — рассказывала Вайолет Шейле. Прежде они едва ли двумя словами перемолвились. — Он стоял под шпалерой, и из крана, помнится, все пауки-серебрянки выползали.
А Саша присоединилась к Норту с Джеральдом Уайтхедом и искоса поглядывала то на одного, то на другого. Впервые Джеральд зашелся хохотом: аж лицо и уши покраснели. «Вот теперь нам только рыжих муравьев да пары-тройки тысяч мух не хватало!» — пошутил незадолго до того Норт.
— Нет!
Позади водосборника внезапно раздался грохот — а затем жестяное дребезжание, словно кто-то брал ноты на расстроенном ксилофоне. Кэддок стоял на четвереньках — турист неуклюжий! Камера болталась на ремне.
— Да ради всего святого! Отчего за ним никто не присмотрит?
Оставив Гвен поднимать Кэддока на ноги, гид собрал рассыпавшиеся по бетонному полу ножи и вилки из рифленого железа, вновь установил разборный столик на козлах. Выпрямился, с раскрасневшимся лицом, заново «накрыл» стол.
— Ну-с, продолжим. Я в любом случае как раз собирался сюда перейти. С пострадавшим все в порядке? Вдали от цивилизации нужно было обходиться тем, что есть. Комфортные бытовые мелочи требуют изобретательности. Австралийцы — народ упрямый, прочно стоящий на земле. Мы видели, как это отражено в вашей архитектуре. Один рудокоп, хм, своими руками смастерил столовый набор из рифленого железа — в подарок жене на серебряную свадьбу.
Норт повертел в руках одну из вилок.
— Вот теперь мы знаем, что имел в виду Оскар Уайльд в пьесе «Как важно быть серьезным». Замечательное произведение! Ха-ха! Помните, Сесил и говорит Алджернону: «Вам едва ли понадобятся галстуки. Ведь дядя Джек отправляет вас в Австралию».[65]
— Честное слово, мы там не в лесной глуши живем, — негромко проговорил Гэрри.
Туристы неловко затоптались на месте. Повисло молчание.
— Вот именно, — надулся Дуг.
— Не знаю, не знаю, — протянул Борелли. — Как насчет галстука из рифленого железа?
Гэрри отложил нож и резко развернулся.
— Вы никак хаять родину вздумали? Ну и чем вам плоха Австралия-то?
Шейла внезапно жарко вспыхнула: к столику подошел высокий, статный мужчина.
— Посмотрите, кто здесь! — закричал Дуг. — Привет! Вы как раз вовремя.
— Что стряслось? — Завидев Шейлу, Хэммерсли картинно хлопнул по лбу ладонью. Ответил что-то Дугу — и поспешил к ней. — Духовно растем никак? Тебя ведь Шейлой кличут, верно? Ух, придержи-ка эту улыбку! Вот так, молодчина. Я бы тебя за милю узнал. Просто с именами у меня туго, вот и все.
Молоденький гид-англичанин вынужден был хлопнуть в ладоши и откашляться. Группа рассредоточилась. Распалась на фракции: заинтересованные и не слишком. Нахмурившись, гид словно бы размышлял: может, плохой из него рассказчик? Вновь перехватив инициативу, он громко, непринужденно осведомился:
— Есть тут музыкально одаренные?
Ответа не последовало. Все взгляды обратились на него. Пробормотав что-то себе под нос, он потянулся за следующим экспонатом. Экспонат этот был прикован к столу цепочкой; пришлось отпирать замок. Юнец долго бряцал ключом — и наконец торжественно продемонстрировал собравшимся серую самодельную скрипку.
— Мистер Лэнг привез ее с собой. Это — его первое приобретение. Вы, возможно, скажете, что до класса Страдивари она не дотягивает, однако тон, хм, весьма недурственный.
Уперев скрипку в плечо, он поднял руку.
— Тишина, пожалуйста.
И сыграл несколько нот.
…Котелок закипал;он ждал-пождал да напевал:Кто пойдет со мною…[66]
— Замечательно! — зааплодировали все.
— Весьма любопытная конструкция, — отметил Норт, подавшись вперед.
Саша рассмеялась беспричинным смехом.
Остальные сдержанно поулыбались и покивали — из уважения либо пытаясь сгладить неловкость.
Следующим номером прозвучало «Боже, храни королеву», и Кэддок непроизвольно встал по стойке «смирно».
Вид у скрипки был настолько упрямый и решительный, что некоторые с трудом сдерживали смех: возможно, следствие нервозного восхищения.
А вот Дугу было явно не по себе. Краем глаза приглядывая за гидом, он шепнул Хэммерсли, не разжимая губ:
— Как вам это место?
— По мне, так стыд и срам. С землей бы его сровнять.
— Вот и я о том же, — буркнул Дуг, обводя взглядом стены.
К ним присоединились Гэрри Атлас с Вайолет. Осталось еще каких-то два-три столика.
— Сюда, — поманил Уэйн, вытягивая шею: ни дать ни взять страус эму. На подмышках проступили влажные пятна, словно лакмусовая реакция. Он тараторил все быстрее и сбивчивее, явно разволновавшись не на шутку.
— Дворовый сортир смотреть будем? — расхохотался Гэрри. — Я так сразу и подумал: он, родимый!
Отчего-то мысль о дворовом сортире разом привела его в хорошее настроение. Он широко усмехался и переглядывался с прочими. Те понимающе улыбались в ответ — из уважительной симпатии.
— А зачем он здесь? — осведомилась миссис Каткарт.
Гид нахмурился. Указал на жестяную крышу, расшатавшуюся под ветром, на иззубренные рифленые стены в зеленых и тусклых кирпично-красных разводах. Краска местами облупилась. Деревянная дверца закрывалась с помощью наброшенной на гвоздь проволочной петли.
— Когда его доставили, мы думали, это будка для сторожа… — молоденький англичанин даже икнул при этой мысли, — пока дверь не открыли. Мы никогда в жизни, хм, ваших уборных не видели. Разумеется, все пришли в полный восторг.
Господи, да он еще и в нос говорит!
— Так что теперь мы знаем, откуда взялось выражение «холодный дом».
— X… в железо, пока горячо, — подсказал Гэрри.
— Ха-ха-ха! Ей-ей, отлично сказано! Надо бы записать. — Гид потряс головой, приоткрыл рот — как если бы ему что-то в глаз попало — и вытащил блокнот. — «X… в железо…»
