Наташа Королева - Мужской стриптиз
– Да, а что тут такого? Тебя нет неделями. Я получила три дня отдыха – и должна пялиться на стены?
– Это неприличное зрелище. Низкопробное.
– Что бы я ни затеяла, в твоих глазах все непристойно! Правы девчонки. Не зря говорят, что ты меня держишь, как птицу под платком. Тепло, сытно, и ни фига не представляю, как мир выглядит!
Он приостановил бег, пошевелил в воздухе пальцами, точно нащупывал фальшивую струну, но вслух… вслух сказал совсем не то, что она ждала.
– Ты могла хотя бы предупредить, что надолго уехала. Это ведь Америка. Ты здесь чужая и не слишком хорошо владеешь языком…
– Ты вдруг решил позаботиться обо мне?
– Я о тебе всегда забочусь. Настя, ты намерена поругаться?
– Ты можешь не бегать вокруг меня? У меня шея болит за тобой следить!
Он приземлился в кресло, погладил китайскую вазу, снова накрутил ус. На сей раз Настя его мысли почти угадала и очень удивилась. Она давно научилась угадывать момент, когда родной человек превращался в продюсера. В красивой мужниной голове уже не осталось рассуждений о семейных ценностях и аморальном поведении супруги, он срочно составлял уравнение.
Уравнение будущих денег.
– Мне сказали, ты дважды ездила с подружками в Вегас? Вы там тоже ходили на шоу?
– Ходила. А тебе про меня все докладывают?
– И на «Ласку ниже пояса» ходила?
– А мне запрещено?
– Настя, пожалуйста… – Он поморщился, пытаясь загасить ссору, которую сам же и разжег. – Давай не будем на повышенных тонах, о'кей? Тем более через месяц прилетит моя мама. Нам вовсе незачем ее травмировать нашими мелкими размолвками… Я хотел тебя кое о чем попросить…
И снова – уравнения в глазах.
Она хотела спросить: «О чем ты думаешь, милый? Как ты можешь складывать доллары, когда у нас не все в порядке? Нет, черт побери, у нас кое-что вовсе не в порядке, а ты складываешь и умножаешь, вот чем ты занят! О чем ты думаешь? Ты думаешь, что я такая же глупая, как пять лет назад? Ты думаешь, мне неизвестно, что когда ты якобы заседал в Монреале, тебя видели в Москве? Ты думаешь, мне не доложили о девках, с которыми ты встречал наших нефтяников, чтоб им лопнуть! Ты думаешь, милый, что я бесконечно буду летать во мраке, без страховки, с завязанными глазами?…»
Но вместо этого она спросила кое-что другое.
– Ты купил тут квартиру, потому что едет твоя мама? Ты хотел ей показать, как мы дружно строим семейное гнездо?
– Но… ты сама хотела здесь жить! Ты говорила, что город очень понравился, тепло и море, и… мы же оба согласились, что когда-нибудь тут осядем…
– Когда же? – Она уперла руки в боки. – Великий Ги ставит новое шоу, ты сам видел график гастролей на три года вперед. Твоя жена будет где угодно, только не здесь.
– Но ты сама согласилась, что не заработала еще достаточно денег…
– А сколько нам надо денег, милый? Сколько нам надо, чтобы просто быть счастливыми?
Бесполезный вопрос. Вопрос, заданный на незнакомом ему языке.
– Хорошо… Что ты от меня хотел?
– Очень немного. Когда ты снова поедешь гулять… ты можешь взять с собой в клуб моих знакомых? Приедут люди, ничего тут не знают…
– Что-о?! – Она не выдержала, расхохоталась. – С каких пор ты меня в гиды записал? И вообще… ты сам назвал это низкопробным развлечением.
– Приедут люди, я им немножко помог тут с недвижимостью. – Марк не улыбался. – Люди сделали в России хорошие деньги на нефти, это хорошие друзья моих друзей. Порядочные, серьезные, не гопники. Когда я тут, я им помогаю и все устраиваю. Но я не всегда на месте, ты прекрасно это знаешь…
– Подожди-ка. – Настя мысленно досчитала до десяти, мысленно поаплодировала мужу. Он сумел даже ночные развлечения жены обернуть на пользу своему кошельку, великолепно! – Марк, если эти ребята едут по делам своей нефти, то их должны встречать и развлекать всякие их помощники!
– Так и есть. Но, милая, когда я прилетаю в Москву, мне всякий раз приходится увязывать новые нити, ясно? Старые связи рушатся, а новые надо строить на доверии и на симпатии. Ты потом поймешь. Это всегда трогает людей, когда ими занимается не мальчишка, а моя любимая жена, такая красивая, такая умная… Я тебя очень прошу. Тебе это ничего не стоит. Просто иногда, когда здесь кто-то будет, ты бери их с собой.
– Зачем они тебе нужны?
– Не мне, а нам, лапа. Россия поднимается, пришло время для серьезного проекта. Я хочу настоящий авторский проект, с размахом, свое шоу. Представь только – ты будешь центровым номером нашего цирка! Есть люди, помогут и устроят. Гастроли, рекламу, прессу, телевидение. Но нам надо и здесь немножко подсуетиться. Впрочем, если тебя это так задевает…
– Ну… хорошо, – сдалась Настя. – А если там мужики? Я возьму на концерт, на стадион, пожалуйста, ради бога. Если сама не буду выступать. Но не на стриптиз же! На фига им голые мужики на сцене?
– Мужиков мы поведем в другое место, – мгновенно отреагировал Марк. – Если известная и любимая всеми Настя Арефьева выпьет лимонаду с их женами, это даст нам сто очков в плюс.
– Да знаю я, какие там жены, – пробурчала Настя.
– Милая, все будет замечательно… – Наконец-то их величество соизволил подойти, обнять, укутать. – Просто мы в этом году слишком долго друг без друга. Но это не навсегда, лапочка…
– Марк, я боюсь.
– Что такое? – Мышцы напряглись. Леопард, готовый к прыжку.
– Что-то идет не так, Марк. И квартира эта, и контракт… Что-то не так. Я точно белка в колесе.
– Лапа, я всю жизнь так… как белка.
– Ладно, привози свою нефть.
Глава 27 ЛИНДА
Без серебряных каблучков она оказалась гораздо ниже. Что-то бормотала, смеялась, убегала от него босиком по ворсистым коврам люкса. Сергей с непривычки запутался в дверях, в проемах, он никогда даже не представлял, как выглядит президентское логово изнутри.
– Постой, постой, тебе больше не надо пить, ты пьяная, – на ходу выхватывал бутылку, но она со смехом распахивала другой бар.
– Скажи по-рууу-ски, мне так нравится слушать ваш язык… – Ломаясь в талии почти на девяносто градусов, закусывая губу, она нанизывалась взлохмаченным затылком на его ладонь.
– Нет, нет, не надо инглиш, мне смешно… – Пальчиком проводя по его губам, сгибаясь назад невозможно далеко, ускользая тигриными глазами, упираясь коленкой.
Сергей так и не запомнил номер, хотя очень хотелось все рассмотреть. В памяти не отпечаталось ничего, ни цветов, ни предметов, сплошное кружение, вальс всех композиторов мира, вальс по восходящей бился в ушах, пока она освобождалась от последних тряпок.
– Медведь, медвежонок, настоящий русский медвежонок… ах, какие волосы… сколько девушек погибли из-за твоих волос, говори?… не понимаешь?
Много-много позже услыхал он от кого-то, что, мол, все длинноногие тонкотелые модели – холодные и снулые, что разогреть их не под силу и не стоит даже тратить время… На девушку, истомно бившуюся у него в руках, время тратить не пришлось. Она русалкой скользила по кромке, не звала, а хищно тянула за собой, лишь изредка удавалось вынырнуть, собрать мысли в кучку, и снова – все пропадало в ее запрокинутом оскале, в бесстыжих пальцах, в шершавых курносых сосках…
Это не со мной. Обман, наркотик, сон.
Поцелуй меня там… какие же губы у тебя, какие мышцы… дай, я полежу на тебе… нет, дай минуту отдыха… понимаешь меня? о, мой бог, хоть минуту отдыха… ты способен слышать? Ааа-ах…
Обвивая бесконечными лодыжками, растекаясь маслом, вскрикивая глубоко горлом, раскачиваясь живым маятником, тонкой виолончелью на фоне седеющего проема окна… А он – перекатывая на языке пурпурный ее педикюр, и на каждое движение языка – отзывалась точно подброшенная электрической волной, спрятав лицо за всхлипами, за беспомощными поисками мамы, за коверканным именем русского, которого назавтра предстоит забыть…
Это сладкий опиум. Это забвение, стертая легенда о несбывшемся.
За стенами, где-то внизу громыхали дорожные машины, что-то строили. Внезапно к нему вернулся слух.
– Закрыть окно?
Она перехватила руку, ткнулась губами в вену на сгибе локтя.
– Нет, нет. Ты знаешь… смешно, я родилась у водопада. Все мое детство я слушала Ниагару… поэтому не страшно, пусть они…
Сергей понимал прерывисто, переводчик в нем то уплывал в поля Морфея, то яростно вчитывался в переливы ее ночного контральто.
– Расскажи о себе. Ты расскажешь мне?
– Обо мне? – Подышала в ключицу, кошачьими когтями повела от бедра к горлу. – Ты смешной… ты можешь все прочитать…
– Я не хочу читать. Хочу услышать от тебя. Мне тоже нравится, как ты говоришь.
Этого нет. Этого не может быть.
– Ты смешной, Серж, ты красивый…
Это сказка, морок, наваждение. После сказки проснешься в пустой тыкве…
– Нет, это ты красивая. Я просто мужик.
– Молчи! – Если что-то было не по ней, Линда заводилась с пол-оборота. – Ты не понимаешь, ты не имеешь опыта. Я видела красивых мужчин, их мало. Есть такие сладкие, мальчики, как конфетки… или орангутанги, понимаешь?… не понимаешь меня, да? Поцелуй меня…
